Проект Орион
Шрифт:
– Что... что произошло?
– затуманенные глаза Алиссы смотрели на Виктора.
– Мы сами не понимаем, - честно признался он ей.
– Кислота... соли, не знаю, что это, но дождь... этот дождь... в общем, ты обожглась, какой-то химический ожог. Но, - поспешил добавить он, заметив волнение в ее глазах и желание снова приподнять голову, ...но все нормально, мы смыли с тебя эту заразу и теперь твоей жизни ничего не угрожает, теперь...
– он вдруг заметил, что Алисса продолжала лежать на полу совершенно голой.
– Полотенце, еще одно полотенце!
– крикнул он Каролине, отодвигая свой взгляд куда-то в сторону, подальше от покрасневшего и покрытого волдырями тела. Каролина подала ему полотенце, он быстро накрыл им грудь и бедра Алиссы.
– В общем, твоей жизни ничего не угрожает, но...
– он посмотрел на Каролину, будто ища ее поддержки.
– Но некоторое время тебе придется отдохнуть и полежать!
– закончила она за Виктора.
– Тело... оно... все мое тело
– она простонала и закрыла глаза. Виктор вытянул вперед руку, он хотел ударить ее по щеке, но в этот момент Алисса снова открыла глаза, - будто... огонь.
– Это химический ожог. Третьей, может даже четвертой степени, - выговорила Каролина совсем тихо, обращаясь преимущественно к Виктору.
– Но ничего страшного!
– Виктор осторожно потрепал Алиссу по коленке.
– Это пройдет! В детстве у меня был ожег третьей степени, теперь даже шрама не осталось! Все это пройдет!
Алисса снова застонала.
– Надо отнести ее на кровать! Я должна обработать поврежденные участки и закрыть их бинтом, чтобы не было заражения! Помогите мне!
– Каролина осторожно приподняла голову Алиссы. Виктор и Йорг приподняли ее за таз и ноги и осторожно понесли в соседнюю каюту. Хью неподвижно смотрел на все это. На его лице была все та же глупая улыбка, казалось, что вся эта сцена доставляла ему лишь какое-то нездоровое удовольствие.
14.
Послеобеденная обстановка за столом была мрачной. Все молчали и в воздухе царило какое-то особое напряжение. Виктор рассматривал свои руки и часто их чесал. Каролина просила его не делать этого, но ужасный зуд сводил его с ума. Он обжегся, когда трогал тело Алиссы. И хоть этот ожег нельзя было и близко сравнивать с ожогами Алиссы, но кожа на руках заметно покраснела и в некоторых местах покрылась волдырями. Каролины не было за столом. Она была у Алиссы. Хью сидел слева, со скрещенными на груди руками. Он как-то тупо смотрел в одну точку перед собой. Йорг не мог сидеть неподвижно, он вставал и снова опускался, он кряхтел, ворчал, шептал что-то себе под нос. Наконец, он не выдержал тишины и первым заговорил:
– Командир, что все это было?! Я имею ввиду, что ее так обожгло?
– его неспокойные глаза остановились на Викторе.
– Я не знаю. Кислота, химические элементы в дожде, какая-то прочая гадость, о который мы даже не знаем...
– Мы с тобой ходили там целый день. Мы трогали воду, даже руками трогали, ничего этого не было, - нехотя проговорил ему Хью.
– Та вода, которая была в озере и та, которая попала на Алиссу, они разные по своему составу. Тоже с дождем. До этого дождь был другим. Вода попадала мне на лицо, но ничего этого не было. А этот дождь, тот, который... в общем, он другой. Вы видели эти облака? Не сегодняшние, а те, которые были вчера. Они желтые, яркого желтого цвета, как... черт, как будто их кто-то раскрасил. И растения! Они будто чувствовали каким-то своим чутьем приближение этого дерьма! За несколько минут листья на деревьях свернулись в тонкие трубки. У этой растительности есть свои защитные механизмы против этой дряни! Я понял это, понял, что что-то не то, но понял уже слишком и не успел среагировать... Алисса ушла далеко в лес, и мы... мы просто не успели.
– Подожди, подожди!
– Йорг вскочил, но через мгновение снова сел на прежнее место.
– Этот дождь, насколько он опасен?! Он может разъесть обшивку нашего корабля?
Виктор помолчал с пол минуты.
– Судя по тому, что деревья стоят, что листья, хоть и сворачиваются в трубки, но все-таки выживают, судя по скафандру, который не пострадал, этот реактив опасен для незащищенной кожи, но при должных мерах безопасности, достаточно безобиден. Главное - это скафандр и полная защищенность тела. Что же касается обшивки... черт его знает, можно долговременное воздействие и может принести какой-то вред, но чтобы сразу разъело - это исключено.
– Но что это за дрянь, откуда она вообще берется?
– Из атмосферы. Видимо где-то происходит или происходило испарение каких-то веществ. Эти вещества поднялись в атмосферу и оказались в облаках, со всеми вытекающими.
– Эта чертова планета, черт бы ее побрал, - пробубнил Хью, - мы то тут раскатали губу про то, что она ждет нас с распростертыми руками, а по факту - хер!
– Хью сделал неприличный жест обеими руками, который должен был демонстрировать отношение планеты к космонавтам.
– Нам придется научиться жить здесь, другого выхода у нас нет.
– Жить?!
– Хью усмехнулся.
– Жить, говоришь? Здесь, в этой консервной банке, под каплями этого разъедающего кожу дождя?! Это не жизнь, это существование, чувак, вернее попытка существования. Да даже нет - это медленное бессмысленное умирание!
– Альтернатив у нас нет, наша единственная надежда - на помощь с Земли...
– Земля твоя забила на нас хер! Никто не моргнет глазом, даже если получит через кучу лет наше послание! Ты умный человек, Витя, ты командир корабля. Подумай сам. Если даже я не прав, если даже все это бред, как говорила эта... как говорила Алисса, в общем, они получат наш сигнал только через четыре с половиной года! А сколько они строили
– Хью с силой ударил кулаком по стене корабля за своей спиной.
– Но сейчас все будет быстрее, у них уже есть...
– Да, да, да!
– Хью перебил пытавшегося вставить что-то Йорга, - у нах есть уже чертежи, есть проекты, есть куча прочего там дерьма!.. Но и что из этого?! Сколько будут строить они новый корабль? Сколько будут его еще тестировать. Ты помнишь, как было с этим. Это не работает, это дает сбой, здесь датчик показал что-то, что не должен был показывать. Старт этого корабля переносился несколько раз. А еще, кстати, прибавь к этому то, что мы совершили здесь аварийную, так сказать посадку, то есть что-то в текущей версии корабля пошло не так и мы тупо рухнули. Соответственно, надо собирать комиссию, комиссия будет еще несколько лет смотреть что же за херня случилась на "Орионе" и как же им эту херню исправить, чтобы на "Орионе 2", или как они будут называть эту консервную банку, все пошло как надо! Прибавь к этому кучу бюрократии, согласования в сенатах, в парламентах и хер еще знает где! Прибавь к этому то, что у людей там и без нас куча всякого дерьма!.. Это надолго, это очень надолго.
Виктор повернулся к Йоргу:
– Нам надо как-то разобраться с причинами того, что с нами произошло и отправить эти данные на Землю. Если они будут знать это, они смогут работать быстрее.
– Я... пока я не могу найти ошибок, - Йорг пожал плечами.
– Из того, что у меня получилось добыть из системы, я не вижу каких-то проблемных моментов. Все шло так, как должно было идти.
– Тогда почему мы оказались здесь, на этой планете?!
– Хью не смог больше сдерживать себя.
– Если все пошло так как надо, почему я сейчас сижу перед тобой, смотрю на твою красную рожу, вместо того, чтобы быть дома или там, в космосе?! Почему тогда Алисса лежит сейчас там, за этой стенкой с кожей, похожей на пережаренную пиццу?! А?
– Тихо! Тихо!
– Виктор поднял руку, давай понять Хью, чтобы он успокоился.
– В жопу тихо!
– крикнул Хью еще громче. Однако он замолчал на несколько секунд, отдышался и заговорил уже тише.
– Нервы сдают, мужики, мои чертовы нервы!.. Все пошло не так, все пошло как-то слишком уж через жопу! Всего этого не должно было случиться! Мы должны были либо вернуться на землю, либо умереть где-то в космосе, быстро и безболезненно! Космонавты в этом смысле счастливые люди, они умирают мгновенно! Бах!
– он громко хлопнул в ладони, - разгерметизация, низкая температура и ты труп, вечный, законсервированный в безвоздушном пространстве труп, который будет миллионы лет летать меж звезд нетронутым, поскольку даже черви не смогут его грызть. Но нет! Мы не вернулись на Землю, не погибли в космосе! Этот корабль придумал для нас что-то другое! Как реалити-шоу, знаете? Меня, кстати, приглашали в свое время участвовать в каком-то там шоу. Надо было ехать на какой-то там остров, жрать там каких-то червей и все это должны были снимать на камеры. Я послал их тогда куда подальше, сказал, что мне все это к черту не сдалось... Но нет! От судьбы, видимо, не уйдешь! Жизнь подкинула что-то новое! Не хочешь на остров - отправляйся на необитаемую планету, живи там десятки лет под кислотным дождем и сдохни как последняя скотина. Самое обидное, что здесь-то даже и камер нет! Никто не смотрит на тебя, как ты подыхаешь, как барахтаешься в этом дерьме, медленно сходишь с ума. Подумайте только!
– Хью усмехнулся, - какая была бы аудитория, если бы все это транслировалось на Землю! Чтобы все на Земле видели эту твою повседневную здесь жизнь, как ты тут пытаешься выжить в самом истинном смысле этого слова. Только тут нет подстраховок. Никто не отчислит тебя из этого шоу, если ты плохо сыграл на публику. Если ты заболеешь, никто не заберет тебя в больницу, не отправит за тобой вертолет. Здесь ты сам. Один. Это было бы гениально! По истине гениально! Все остальные каналы лишились бы аудитории, ради одного - ради самого реального из реальных шоу мира. Кто бы после смотрел эти лживые передачки, где жирные бабы орут друг на друга и дерутся на камеры, кто бы смотрел, как какие-то пидарасы жрут червей в жопе мира! Никто! Мы стали бы звездами! Получили бы Оскаров... посмертно!
– Хью уже смеялся. Улыбнулся и Виктор. Йорг, наоборот, смотрел на все это напряженно.
– Только вот это нихера не смешно!
– он вдруг резко прекратил смеяться.
– Это жалкая жизнь! Даже в своих худших кошмарах я не мог представить, что закончу свое существование на неизведанной планете, в каюте, которая размером меньше, чем любой шкаф в моем доме. Я никогда этого не хотел, я на это не соглашался. Там, на Земле, я оставил все - жену, детей, недвижимость, автомобили. Я даже не могу вспомнить, сколько у меня было домов - двенадцать или пятнадцать. Машины - да я их не считал! Там у меня было все, там я был хозяином жизни. А здесь...
– Хью помолчал, подбирая слова, - я лишь червь, или нет, бактерия, которой приходится медленно умирать, смотря туда, в небо, ожидая помощи, которая никогда не придет!