Проект Орион
Шрифт:
– Его больше нет!
– Йорг снова начал нажимать кнопки и крутить ручку передатчика, пытаясь поймать этот голос. Но там, как и прежде, были слышны лишь помехи.
– Послушай!
– Виктор, наконец, не выдержал.
– Ты как хочешь, можешь сидеть здесь до утра и искать голос своего воображаемого друга, а я, извини, пойду спать!
– если снова поймаешь чей-то голос, будь добр хотя бы записать его, а то...
– Ты не веришь мне, - с досадой проговорил Йорг.
– Я покажу тебе... я поймаю этот сигнал и запишу его!..
– Спокойной ночи!
– Виктор хлопнул его по плечу и медленно пошел к себе
3.
Когда Виктор проснулся, часы показывали четверть одиннадцатого. В каюте было как всегда мрачно, но на улице уже давно рассвело. Удивительно, но световой день на этой планете до странности напоминал земной. Те же рассветы, те же закаты, тоже солнце в зените, та же глухая ночь. Часто это рождало у Виктора ощущения того, что он не где-то вдали от дома, а где-то на Земле, в какой-то отдаленной от цивилизации глубинке, где, отрезанными от всего живого, в виде какого-то странного эксперимента, живут пять членов экспедиции "Орион".
Виктор потянулся к выключателю и каюта озарилась слабым светом. Он осторожно опустил ноги на пол и сделал несколько неспешных отжиманий. Привычка это удивительное свойство человеческой природы. Та повышенная сила гравитации планеты, которая, поначалу, казалось настолько сильной, что ломала все кости, со временем стала незаметной и даже нормальной. Ничего не изменилось, планета притягивала к себе с прежней силой, но тело адаптировались к нагрузке настолько, что она стала восприниматься как что-то совершенно обычное.
Он закончил отжимания, поднял с пола брюки, натянул их и покинул каюту. С кабины, с той ее части, которую занимала кухня, доносились чьи-то голоса:
– Таблетки на завтрак, таблетки на обед, таблетки на ужин! Когда целый день не жрешь ничего, кроме таблеток, начинаешь понимать, в какое дерьмо скатилась вся твоя жизнь!
– Хью хмуро рассматривал небольшую, размером с леденец, таблетку у себя на ладони. Он почти не обратил внимание на Виктора, который вошел и сел за стол напротив.
– Мясо! Как я хочу обычного мяса! Не этого синтетического дерьма, сделанного неизвестно из чего, а мяса, говяжьего, свиного, куриного, индейку, все, что угодно, все, что имеет натуральный вкус!
– Забудь про мясо, - тихо ответила ему Каролина.
– Все запасы обычной еды уже закончились и таблетки это единственная наша пища. Каждая содержит девятьсот калорий и...
– Пища!
– ухмыльнулся Хью.
– Ты называешь это "пищей"? Пища, это когда ты сидишь и улавливаешь носом тонкие ароматы, это когда у тебя выделяются слюни, когда ты чувствуешь, как где-то внизу, на кухне, повар готовит бифштекс, или барбекю, этот аромат прожаренного мяса, его хрустящая корка на зубах. Тебе приносят его еще на тарелке еще дымящимся, прожаренным, хотя нет, иногда я люблю с кровинкой. Ты берешь нож, берешь вилку, отрезаешь кусочек и кладешь его себе в рот. И он тает... медленно растворяется у тебя во рту. Хорошо приготовленное мясо его не надо жевать, как жевательную резинку, оно само распадается на волокна у тебя во рту, тебе надо лишь пошевелить немного зубами! А потом... потом ты открываешь бутылочку виски, выдержки так лет с двадцать-тридцать. Такая еще со старой этикеткой бутылка. Пара кубиков льда. Бросаешь их в стакан, наливаешь виски, не много, а так, половину, не чтобы напиться, чтобы смаковать, чувствовать аромат, подносишь виски
– Оставь это в своих фантазиях!
– послышался вдруг чей-то хриплый голос сзади, и все повернулись. На входе, с накинутой на плечи курткой, стояла Алисса. Взгляд каждого невольно остановился на ее красном, покрытом болячками лице. Сказать, что она не была похожа не себя, было бы неправдой. В ней по-прежнему можно было узнать прежнюю Алиссу, но глубокие рубцы, которые оставили сильные химические ожоги, сильно обезобразили ее приятное до этого лицо.
– Забудь про мясо и хватит выть! Воем здесь не поможешь!
– Как твое самочувствие?
– спросил ее Виктор. Он пытался не смотреть на ее обожженные щеки и лоб, пытался концентрировать свой взгляд на ее темных, пронзительных глазах, но взгляд его медленно сползал на обезображенные щеки, лоб, подбородок.
– Как будто меня окунули в бочку с кислотой, - ответила она с полным спокойствием.
– Ожоги серьезные, но никакой опасности для жизни нет, - начала утешать ее Каролина, - когда мы вернемся на Землю, все эти рубцы можно будет убрать пластической коррекцией, так что не расстраивайся...
– Когда мы вернемся на Землю, на наших лица будет больше морщин, чем на жопе у слона!
– усмехнулся вслух Хью.
– Хью!
– Каролина посмотрела на него с упреком, такие шутки в текущей ситуации были не уместны. Однако Виктор хихикнул. Каролина перевела свой недовольный взгляд и на него. Помня состояние Алиссы, в том числе и ее психическое состояние, близкое, как ей показалось в первые дни после происшествия, к суицидальному, она очень боялась, что что-то неразумное, вроде этой шутки, может спровоцировать серьезную проблему. Но она ошиблась. На лице Алиссы выступила слабая улыбка. Было видно, что ей тяжело улыбаться, но раздвинувшиеся губы показали ряд белоснежных зубов и послышалось что-то отдаленно похожее на смех. При виде этого, расслабленно улыбнулась и Каролина.
– А куда вы засунули Йорга? Не даете парню отдохнуть, - Алисса осторожно опустилась на стул.
– Йорг всю ночь пытался поймать послания с Земли, - нехотя ответил Виктор. О ночном инциденте, он пока решил умолчать.
– И как?
– Безуспешно.
– Но его каюта настежь открыта и там пусто!
– проговорила Каролина. Чтобы самой убедиться в своих словах, она повернулась и быстро пошла к коридору.
– Так и есть, дверь открыта, в его каюте пусто!
– Твою мать! Я же просил его выспаться и никуда не ходить!
– Виктор встал и пошел туда сам. Он вошел в каюту, пошевелил рукой скомканное, лежавшее на краю одеяло, будто желая убедиться, что под ним не прятался Йорг и снова вернулся к столу.
– Смотри!
– Хью кивнул ему в строну гардероба, туда, где висели скафандры, точнее, висели все скафандры, кроме одного.
– Черт бы побрал этого Йорга!
– крикнул в сердцах Виктор. Он пошел к двери во внешний отсек. Виктор дернул ее и она со слабым скрипом отворилась. В лицо ударили лучи солнца. Кругом было так ярко, что он невольно зажмурился и выставил перед собой руку.
– Йорг!
– прокричал он громко.
– Чертов мудак!
– проскрежетал он зубами уже гораздо тише.
– Видел кто-нибудь, как он уходил? Или слышал?!