Проект "Переселение". Дилогия
Шрифт:
– Хорошо!
– Согласился биохимик.
– Но теперь моя душа не найдет покоя, пока я не научусь добывать металл.
– Дерзай! На то ты и ученый.
Вперед приходилось передвигаться осторожно, перепрыгивая с камня на камень. Изредка на самих камнях, или в расщелинах между ними лежали побелевшие скелеты животных. Как правило, возле такого скелета находился опасный цветок. Ученые методично набирали образцы их яда. Наконец, они решили, что им достаточно. Группа развернулась и пошла обратно.
Глава 6
БМП вынырнула из тумана, натужно ревя двигателем и пуская клубы черного дыма. Гусеницы вязли во влажной почве. Машина подъехала к блок-посту. Покрутила башней. Наконец, откинулся люк, и из него показалась голова старшего лейтенанта Островского.
– Никого не осталось?
– Спросил он и без того очевидную вещь.
– Так точно, никого. Ни бойцов, ни следов сопротивления. Мы нашли подарок от 'енотов'. Похоже, что их усыпили сильным снотворным, похожим на эфир.
– Да, начальство мне уже доложило. Теперь службу будем нести в машинах. БМП останется здесь, только сменами будем меняться. Сейчас ко всем блок-постам отправили машины, на последних каплях солярки. Чего дальше делать не представляю?
– Да хрен его знает, что делать! Пока делать то что приказывают, а там видно будет.
– Кравцов уже и сам давно не представлял что делать дальше.
Служить становилось все тяжелее. Из городка до периметра приходилось ходить пешком. Транспорт уже давно стоял на приколе из-за нехватки горючего. Ночью приходилось вовсе заступать на весь период. А это почти пятьдесят часов полной изоляции. Ни о какой подмоге в этот период не могло быть и речи. Солдаты, как могли пытались отвертеться от ночных смен. Кравцову и самому каждый раз было не по себе от ожидания ночи. Среди людей витал дух обреченности. Даже в городе не было видно и слышно детей беззаботно играющих на улице. Все разговаривали вполголоса словно боялись обнаружить себя перед врагом.
А неделю назад стали бесследно пропадать бойцы. Средь бела дня пустел блок-пост. Военные пытались не допустить этой информации в народ, но удержать ее не смогли. Вскоре об этом стало известно всем. Население городка находилось в состоянии тихой паники. Достаточно было небольшой провокации, чтобы паника из тихой стала очень громкой. Впрочем выбора у людей не было, бежать было некуда.
Кравцов часто после смены заставал жену с зареванным лицом. Ей было страшно. Страшно, что муж может не вернуться из очередного дежурства. Страшно, что они останутся с Павликом вдвоем, никому не нужные. И просто страшно. Игорю это не добавляло оптимизма на работе. Его голову постоянно занимали мысли о семье. Никаких просветов впереди не намечалось. Напротив, теряя технику и оружие, люди опускались до уровня врага. Игорь не раз вспоминал Настю, у которой был хоть какой-то план. Сейчас же они просто держали оборону, день за днем сдавая позиции. Было ясно, что люди проиграли эту войну и все их попытки сопротивляться являются только хорошей миной при плохой игре.
– Ну ладно, мы пошли. Там пулемет остался внутри. Заберите его себе.
– Кравцов был рад поскорее выбраться из леса.
– Хорошо Игорь. Будь на связи пока из леса не выберешься.
– Конечно. Все давай, удачи.
Небольшой отряд пошел обратной дорогой. Дорога по лесу, длиной в один километр казалась намного длиннее пяти километров по родной степи. Шли молча. Туман подавлял любое желание разговаривать, да и небезопасно это было. Комья влажной земли липли к подошве и мешали ходьбе. Каждый чувствовал в душе какое-то раздражение.
Вдруг, рядом в лесу хрустнула ветка. Все, как по команде направили стволы своих автоматов в сторону звука. Больше посторонних звуков со стороны леса не доносилось. Отряд уже собрался возобновить движение, как из тумана в их сторону вылетел белый предмет прямоугольной формы. Он еще не успел упасть на землю, как десяток стволов выстрелили в сторону, откуда он прилетел.
– Прекратите! Прекратите стрелять! Там уже никого нет, они же не идиоты.
Игорь подошел к белому прямоугольнику, который ребром вошел в мягкую землю. На одной из его сторон имелся текст написанный прописными буквами. Лейтенант тронул его стволом автомата. Внешне предмет не представлял угрозы, но совсем не хотелось купиться на тот же прием, что и пропавшие бойцы.
– Я бы не трогал.
– Проговорил Костя.
Кравцов достал рабочие перчатки из рюкзака. Одел их и выдернул из земли предмет. Оттер грязь с его поверхности и с удивлением прочел текст, который адресовывался именно ему: 'Игорь, своим сопротивлением, вы делаете хуже всем. Я знаю как вернуться домой. Поверьте мне! Настя'.
Каждый член отряда не по разу пробежал глазами по строчкам.
– Я же говорил, что все началось, когда пропала Настя!
– Пробубнил Костя.
– Не может быть, что это она. Ее уже месяца три как нет. Может, ее заставили это написать?
– Предположила Светлана.
– Маловероятно. Зачем им персонализировать свое послание мне. Могли бы просто написать 'Люди, сдавайтесь, вам все равно крышка'. А так они должны были знать, что именно сегодня я буду здесь.
– Получается, что Настя воюет против нас, и в данный момент спокойно наблюдает за нами? Это же предательство.
– Предательство - это если бы она изначально разделяла с нами взгляды на войну. А Настя всегда была против войны. Мне кажется, что она и сейчас на нашей стороне, потому что наши враги совсем не 'еноты'.
– Попытался заступиться за девушку Кравцов.
– Командир, ну хоть ты не начинай нести эту ересь.
– Наплевав на субординацию, перебил командира здоровый и прямолинейный Виктор.
– У тебя есть план куда нам двигаться? Ты знаешь как воевать с туземцами когда закончатся патроны?
– Кравцова немного покоробило такое бесцеремонное отношение со стороны солдата.
– А чего тут знать. Будем драться чем придется, до последнего человека.
– Заманчиво. Действительно реальный план и не докопаешься ни к чему. А напомни мне чего ради ты воюешь, и какая конечная цель у твоей победы?
– Спросил Кравцов.
Виктор не дал вразумительного ответа. Ему было проще поддерживать внутри себя чувство ненависти к врагу, которое помогало иметь необходимый уровень воинственности, чем мучиться философскими вопросами.
Неуместный спор был закончен. Отряд снова двинулся домой. Кравцов припрятал странную табличку в рюкзак. Ее непременно надо было показать начальству. Он представлял как вытянутся их лица, когда они поймут, что Настя жива, да еще и воюет на стороне туземцев. Несомненно, девушка знала больше всех, оттого и имела уверенность, как нужно поступить. Даже смерть родителей не дала ее сердцу обозлиться и заглушить голос разума.