Проект Повелитель
Шрифт:
– Медведь это был, помнишь, дед нам в детстве рассказывал?
– Да ну? И не узнать, а теперь прикинь, как Хромой выглядел.
Я кивнул, обходя вздутую лохматую тушу с кишащими в ней паразитами.
– Знаете, молодые люди, это только начало, – сказал Хаймович, зажимая пальцами нос, – не любил он такие запахи. – Каждая личинка вырастет в особь и тоже отложит личинки…
– Согласен, рано или поздно придется уходить из города. А что, Косой? Собирай своих, и пойдем в леса жить.
– Да запросто! Оружием только затаримся и гарем у Джокера уведем, – подмигнул Косой.
– А что,
– Собак и крыс, думаю, там нет, но там много других зверей, вам известных: зайцев, лис, куропаток… И еще больше неизвестных, одного из которых вы сейчас видели.
– Да это куча мяса, сгодится, – повеселел Косой. Тем более что мы уже подходили к зданию.
Тишина. Тусклый свет ламп. Затхлые нежилые помещения. Вроде и чисто, и пыли не много. Где-то вдалеке гудит вентилятор, перебирая лопастями воздух. Запаха вроде и нет, но ощущение затхлости неистребимо. Так же как ощущение опасности. Вроде и нет ее, но я ее ощущаю, внутренним взором чувствую. Она движется, то приближаясь, то удаляясь от нас. Что это, я определить не могу. Может, еще один циклоп под № 446, может, просто высоко над нами гудит рой. Непонятно и тревожно. Попасться под его удар ох как не хочется.
Бродим с Косым по кабинетам, собирая бумаги, и таскаем в штаб к Моисею Хаймовичу. Там он восседает за столом над кипой бумаг, утонув в большом кожаном кресле. Оживший аппарат рядом на столе – с застывшей картинкой на экране и загадочной надписью: «введите пароль». Жетон мой дед запихивать в аппарат не дал, хотя подходящих отверстий и щелей, куда его можно сунуть, было довольно много. Битый час таскаем бумажки. Скучно и нудно. Поначалу, правда, опять глазели во все глаза на разные агрегаты. Но поскольку к оружию они отношения не имели, то поостыли, и Косой принялся откровенно зевать. Свое барахло в виде трех объемистых рюкзаков с оружием и боеприпасами он уже уложил и теперь не мог дождаться, когда двинем в обратный путь. Но по всему видать, произойдет это не скоро.
Хаймович выложил на стол пакет с сухариками и теперь время от времени ими похрустывал, так что увести его отсюда под предлогом пожрать было немыслимо. К консервам он относился с опаской, но, думаю, он скорее согласится их съесть, чем пойдет домой. Подходя по коридору к очередному помещению, я вдруг почувствовал в нем некую сущность и, вытащив пистолет, рывком открыл дверь. Косой сунулся следом, с автоматом наперевес. (Судя по всему, он с ним теперь не то что спал, а и по нужде ходил, из рук не выпуская.) Посреди комнаты, наклонившись над бумагами, кряхтел Хаймович.
– Ну, елы-палы! Дед, ты чего тут? Мы ему бумажки в штаб таскаем, а он сам уже по кабинетам лазит!
Хаймович не отреагировал, шевеля губами, словно пробуя на вкус слова из документа.
– Хаймович, – вступил я, – так что теперь? Нести тебе бумаги или сам ходить будешь?
Старик неопределенно махнул рукой – и понимай как хочешь.
Мы развернулись и побрели обратно. Только щемящее чувство опасности не отпускало.
– Пойдем еще склад навестим, – предложил Косой.
– Пойдем, только, чур, еды больше не набирать. На месте поедим, а то и так рюкзаки неподъемные.
– Ага, –
Мы двинули вдоль коридора и, проходя мимо резиденции Хаймовича, остановились как вкопанные. Старый сидел в кресле. Сердце екнуло. Мать моя женщина! Он никак не мог раньше нас проскочить, коридор-то один! Дед поднял глаза и уставился на нас:
– А вы чего с пустыми руками? Неужели документов больше нет?
– Так… э-э-э…
– Ты сам вроде по кабинетам уже шаришься?
– Кто? – удивился Хаймович.
«Спокойствие, только спокойствие», – уговаривал я себя. Всё становилось на свои места – и щемящее чувство опасности, и два Хаймовича: там, в кабинете, еще один циклоп нам мозги замутил. Надо срочно его кончать. Косой, видимо, тоже пришел к аналогичным выводам, только не решил, кто из них настоящий, а потому уставился стволом в деда.
– Толстый, тебе не кажется, что слишком много у нас Хаймовичей развелось?
– В чем, собственно, дело? – удивился дед и привстал с кресла.
– Да дело в том, Моисей Хаймович, что мы только что вас видели в другом месте.
– Как? Где вы могли меня видеть? – заволновался Хаймович, вылезая из-за стола.
– В секторе «В», в 148 кабинете, – вступил Косой. – И давай без резких движений. Не знаю, кто из вас двоих настоящий, но пришли мы сюда втроем, и четвертый явно лишний.
– Молодые люди, нельзя ли объяснить подробнее и всё по порядку? – надулся Хаймович.
– Да чего тут объяснять, – вздохнул я, как бы между прочим отклоняя ствол Косого в сторону – обидится дед. – Заходим в кабинет, а там ты в бумагах роешься, спросили: надо чего? – отмахнулся и назад отправил.
– Очень интересно! – Дед опешил и оживился. – А давайте-ка, ребята, пойдем на него посмотрим! Очень хочется на самого себя со стороны посмотреть, тем более что это не я.
– Конечно, пошли быстрее, пока он не смылся, Косой, пропусти.
– Ты как хочешь, Толстый, но я замыкающим пойду. Не хочу, чтоб он за спиной оказался.
Я мотнул головой, спорить с Косым – себя не уважать. Так мы и затрусили по коридору. Мы с дедом спереди, а сзади Федор. Подбегаем к кабинету. Чую, вроде здесь. Рывком распахиваю дверь и вваливаюсь внутрь. Пусто!
Надо же, пусто! Быстро пробегаю взглядом по комнате, тут и спрятаться негде.
Однако присутствие чужого ощущаю. Вот сука! Невидимый он, что ли, стал, как в прошлый раз? В комнату заходит Косой.
– Никого?
– Сам видишь, опоздали.
Вдруг из коридора доносятся странные звуки. Какое-то нечленораздельное мычание. Рванули назад и видим душераздирающую картину. Два Хаймовича стоят друг напротив друга в трех шагах и одновременно тычут друг в друга пальцами, издавая некие звуки.
– Ты какого хрена за мной пошел! – набрасываюсь я на Косого. – Теперь как их различать будем – с кем пришли, а кто здесь был!
– А чего их различать, кто к нам ближе, тот наш, второго стреляем.
– Вы ошибаетесь! – хором сказали Хаймовичи, опустив руки, но не спуская глаз друг с друга. – И очень попрошу не торопиться с решением.
Да, блин, задачка. Присутствие чужого ощущаю, но кто из них чужой?
– Ну-ка, разойдитесь по стеночкам, а то стрельну по обоим, – решил Федя.