Проект «Сияние». Возвращение Норы
Шрифт:
Осмотрев поле боя, а вернее – побоища, мы с Норой вернулись обратно к развалинам, где ощетинившись стволами и тревожно посматривая из-за телег нас ожидали фермеры. Я аккуратно выглянул из-за угла полуразрушенного дома и крикнул:
– Эй, обоз, не стреляйте! Это мы!
– Мистер Стюарт, слава богу, вы вернулись! – долговязая фигура Эббота-старшего показалась из-за телеги и направилась к нам. Позади отца смешно семенил Калеб, то и дело поправляя великоватую шляпу, всё время норовившую съехать ему на нос. Старую отцовскую, не иначе.
– Заждались? – улыбнулся я, подходя к Эбботу вплотную.
– Мы очень волновались, сэр, – сказал Калеб, голос которого мы услышали впервые за всё время нашего совместного путешествия. Отец глянул на сына и утвердительно кивнул.
– Всё закончилось довольно быстро, в основном благодаря… кхм… моей жене.
Фермеры с удивлением посмотрели на Нору, с лёгкой улыбкой на губах гладящую по косматому лбу одного из быков. Бык стоял, наклонив рогатую голову к земле и притихнув от удовольствия, что наблюдать было довольно-таки странно, учитывая буйный и независимый нрав этих животных, никого не признающих и обычно не дающих приближаться к ним вплотную никому, кроме их погонщиков.
– Тогда, я думаю, можно двигаться дальше – солнце уже высоко, а нам ещё предстоит преодолеть изрядный отрезок пути, что бы добраться до дома.
– Да, командуйте своим людям выдвигаться, мистер Эббот. Мы снова идём впереди вас, только на сей раз держитесь поближе, а мы не будем сильно спешить.
– Я надеюсь, что запас засад на наш караван на сегодняшний день исчерпан, – скупо улыбнулся фермер, дотронулся двумя пальцами до полей своей шляпы и направился назад к телегам.
– Спасибо вам, сэр, мэм, – учтиво кивнул нам с Норой Калеб и поспешил вслед за отцом.
Мы проводили его взглядом и пошли обратно к разрушенному шоссе. Наш путь пролегал мимо места неудавшейся засады, где среди камней и пожухлой травы остывали тела сегодняшних неудачливых налётчиков. Скоро до них доберутся падальщики и от тел останутся только разбросанные обглоданные кости да клочья разодранного и окровавленного тряпья. Хоронить я их не собираюсь, ещё чего не хватало! Я при Норе даже их карманы шмонать не стал. Хотя по правде сказать, чего там брать-то – голытьба голытьбой, да и только. Стволы – наверняка старьё, да ещё в добавок краденное и не нужны они мне вовсе, пускай фермеры их забирают если хотят, им поди нужнее. По карманам шарить, как я уже сказал, при Норе я не буду, не знаю, как она отреагирует, не хочу рисковать. Эббот мужик правильный, наверняка отблагодарить захочет, хоть мне это и не обязательно, я от Легиона за уничтожение мелкой банды рейдеров, да ещё на месте преступления награду в любом случае получу.
Где доказательства работы, спросите вы? А я отвечу, что пока мы крались и воевали, стреляли и убивали всё это безобразие снимала миниатюрная видеокамера, встроенная в забрало моего шлема и эти кадры я предоставлю на базе в качестве доказательства моих с Норой подвигов. Представляю, как будет ржать до слёз капитан Кейдж, оставшийся за главного в бостонском отделении Легиона после отбытия оттуда дирижабля «Интерпрайз» со коммандером Марстоном на борту, когда узнает, что бандитов перестреляла практически в одиночку моя неизвестно откуда взявшаяся жена, а я был всего лишь, как бы это правильно выразиться… на подхвате. Да что там Кейдж, весь персонал базы будет валятся со смеху. А, по фигу! Пускай смеются на здоровье сколько им влезет, меня это никак не трогает. Главное, что Нора со мной рядом, а остальное вообще всё пускай идёт лесом!
Видимо те, кто заседает в Небесной Канцелярии решили, что на сегодняшний день приключений на нашу долю достаточно и весь наш дальнейший путь прошёл на удивление гладко. Мы дошли до развилки старого шоссе немного не доходя Конкордата – небольшого пустующего и потихоньку ветшающего городишки к востоку от Тихих Сосен. Там дождались, пока нас догонят фермеры и стали с ними прощаться. В награду за помощь Эббот-старший клятвенно обещал прислать через неделю целую телегу провизии в поселение. Что ж, посмотрим. На том и распрощались. Мы с Норой потопали дальше по растрескавшемуся асфальту шоссе, ведущего в гору, туда, где за холмом на острове посреди двух рукавов обмелевшей ныне речки находился наш дом.
Глава 2
Уже практически стемнело и на небесном куполе высыпали первые яркие звёздочки, когда впереди показался силуэт устремлённой ввысь ракеты, до сих пор украшавшей древнее здание заброшенной стоянки и заправки грузовиков «Блю Рокет», отчётливо видный на фоне стремительно темнеющего неба.
– Дом, милый дом, – усмехнулась Нора, глядя на облупленные кирпичные стены и покосившиеся ржавые заправочные колонки.
– Да уж, – кивнул я, глянув на Нору. – Я то же когда после убежища в первый раз к посёлку подходил, боялся того, что там увижу. Мне казалось, что от Тихих Сосен одни руины остались. Потом смотрю: ан нет – домишки стоят, обшарпанные только малость. Из всех домов только три окончательно развалились, остальные более-менее целы оказались. И наш дом то же уцелел.
– Да?
– Угу, – кивнул я. – И Водсворд до сих пор там.
– Правда? Наш домашний робот цел? – удивлённо вскинула брови Нора. – Не может быть… Как же он умудрился тогда спастись, да ещё потом сохраниться? Столько лет прошло…
– Когда прозвучал сигнал ядерной атаки, а мы сломя голову побежали в убежище он самостоятельно спустился в подвал. Заперся там, успел перевести свои энергоблоки в спящий режим и отключился, задав таймер обратного включения на длительное время. Благодаря этим манипуляциям электромагнитный импульс не выжег ему схемы и он спокойненько пролежал в глубоком подвале довольно много лет и так же, как мы в убежище, пропустил всё «самое интересное». После включился, вылез наружу да так и остался в нашем доме. Я его там и нашёл около дома, он тараканов-мутантов гонял по участку.
– Удивительно, – покачала головой Нора не уточнив вопреки ожиданиям на счёт тараканов. – Просто удивительно.
Мы вышли к мосту через реку, на противоположной стороне которого сбоку от дороги высился монумент с табличкой, на которой ещё можно было прочитать полустёртую надпись: «Тихие Сосны».
Когда мы только подходили к мосту, Нора увидела на той стороне реки знакомые силуэты домов, проступавшие из темноты и освещённые огоньками редких лампочек. Она сначала замедлила шаг, а после вообще остановилась, обхватив себя за плечи руками, зябко поёжившись и не отрывая взгляда от единственной улицы, проходящей через поселение насквозь. Представляю, каково ей сейчас! Я чувствовал себя не многим лучше, когда в первый раз после убежища увидел обшарпанные стены домов. Я обнял её, чмокнул в щёку успокаивая и мы зашагали через мост на другую сторону.
От центра посёлка с небольшой площади доносилась музыка, слышался многоголосый гул и смех, на ярко освещённом пятачке мелькали силуэты танцующих людей.
– А у вас тут… вернее у нас, – поправилась Нора, – весело я смотрю. Жизнь кипит вовсю.
– Да, народ после трудов праведных отдыхает. Телевидения нет, вот и развлекаются люди по старинке, с танцами.
В этот момент мы как раз приблизились к воротам, обшитым стальными листами, со сторожевыми постами по обе стороны створок. В ворота эти самые и упирался мост на этой стороне реки. В обе стороны от ворот уходил крепкий, достаточно высокий и увитый по верху ржавой колючей проволокой забор с несколькими сторожевыми вышками, охрана на которых была вооружена пулемётами – моя заслуга.