Профессионально беременна
Шрифт:
— Я не брала твои баксы, — отказалась решительно. — Взяла только те деньги, которые ты дал мне на… беременность.
— Детка, — Макс растянул губы в улыбке. Терпеть не могу, когда человек улыбается одними губами… — Совпадений не бывает. Деньги из сейфа пропали в тот же день, что и ты. Значит, взяла их ты, больше некому!
— Да я даже код сейфа не знаю! — попыталась воззвать к его разуму, но не помогло. Макс был непреклонен. Он всегда таким был: слишком прямым и бескомпромиссным, поэтому даже просто общаться с ним было нелегко, что уж говорить о создании семьи…
— Код
— Но у меня нет таких денег, — растерянно протянула я.
Макс обернулся к своему шкафу:
— Вася, телефон.
Вася подал ему простой кнопочный мобильник, Макс сунул его мне и велел:
— Номер твоего… кавалера? Мужа?
— Мужа, — пробормотала я, с трудом вспоминая цифры номера Данилы. Какие последние? Двадцать пять или пятьдесят два? Ткнула наугад, и Макс вырвал телефон из моей руки:
— Надеюсь, что ты поумнела с тех пор, как мы с тобой встречались, детка. Теперь сиди и молчи, говоришь будешь, когда я скажу.
Я вздохнула. Да, с Максом шутить вредно. Он настоящий зацикленный придурок…
— Я говорю с Данилой Беркутовым?.. Отлично. Твоя жена у меня. Если хочешь увидеть ее живой и с прелестным животиком, я должен получить пятьсот тысяч долларов наличными. Сегодня.
Я не слышала, что Данила ответил, но, судя по следующей фразе, он согласился.
— Узнаю делового человека. Собирай деньги, я позвоню позже и скажу, где мы встретимся… Что? А, ну поговори с ней, возражений не имею.
Макс сунул мне телефон и пригрозил:
— Смотри, без глупостей!
Я даже не взглянула на него, а вцепилась в мобильник, будто он мог спасти меня от бывшего:
— Данила? Это я, Ева! Данил, приезжай забери меня! Он держит меня на…
— Говорил же, без глупостей! — Макс не дал мне закончить фразу, вырвал телефон и сказал в динамик: — Убедился? Она живая. Все, готовь денежки, которые твоя баба у меня украла, и жди звонка.
Сбросив разговор, он толкнул меня в грудь:
— Сука ты, Евка! Или бессмертная! Все, не рыпайся тут, иначе я тебе твоих ублюдков из живота ногами выбью!
Я скрючилась на диване, поджав ноги и прикрыв живот руками. Молчи, Ева, молчи… Нельзя потерять малышей! Нельзя.
Когда он ушел, заперев дверь, я закрыла лицо ладонями. Сейчас разревусь… Почему он сказал Даниле, что я украла деньги? Зачем он это сказал? Теперь муж спросит меня, и придется снова врать. Я не хочу врать Даниле! Я не хочу вообще больше врать! Я хочу соскочить, стать примерной женой и матерью, хочу жить спокойно! Даже не буду из дома выходить! Мне хорошо дома… Там Варвар, там Дашка, там Эля и дядя Рома… Там все свои. Я их полюбила, как родных. Там мой Данила, мой Беркут родной!
А если он меня бросит?
Дождется рождения малышей, заберет их у меня, как уже обмолвился один раз, и просто выгонит на все четыре стороны — без денег, без ничего, а главное без детей и себя. Он хороший и честный, а я… Я просто аферистка, которой захотелось стать честной! Я ничтожество, гнусная лживая пакостница. Я даже аферу крупную придумать не смогла! Только мелкое хулиганство… За него
Наревевшись вдоволь, нажалевшись себя, любимую, я вытерла слезы и встала. Подошла к окну. Протерев стекло, попыталась разглядеть что-нибудь снаружи. Унылый заросший садик. Это точно дача. Вон сараюшка стоит, какие-то доски и лопаты валяются рядом, тачка покосившаяся на спущенном колесе… Хмурое небо, блеклые листья, буйные джунгли травы. Как Макс узнал, где я? Как он меня отследил? Что я упустила?
Нет, ну каков жук! Пришел требовать свои баксы… Не трогала я их! Даже не знала, что у него дома, в сейфе лежат такие деньги! А если бы и знала, кто бы мне сказал код? Да и вообще… Я наморщила лоб, размышляя. Взяла бы я пятьсот тысяч баксов, если бы мне предоставилась такая возможность?
Вряд ли. Только бы если временно сошла с ума. За пятьсот тысяч зеленых можно и убить, а я просто мелкая аферистка, обиженная на мажоров. Макс, конечно, не мажор, он затесался в их компанию случайно. Он бандит. Самый настоящий. Похищение и удержание в заложниках — это уголовка, а не мажорская мелочная мстя… Надеюсь, что Беркут заплатит Максу, что приедет за мной в эту глушь, что не придется объясняться с ним…
Я не знала, что делать. Сесть и сидеть? Ходить по комнате из угла в угол? Полежать? Стало прохладно, меня зазнобило. Потоптавшись по скрипучим половицам, чтобы согреться, обняла плечи руками. Все зря, все даром… Может в диване есть какое-нибудь завалящее одеялко?
Попробовала поднять диван, но его заклинило. Даже руку в щель не просунешь. Пнув с досады проклятый диван, я пошла стучать в дверь:
— Эй! Вася! Эй, как тебя там?! Мне холодно!
Пауза, шаги, скрип, дверь открылась на десять сантиметров, мне сунули в руки невнятного цвета плед, дверь закрылась. Я вздохнула. Даже общаться не хочет. Ну и хрен с ним! Пойду лягу и укроюсь, завернусь в этот пледик, закрою глаза…
Хоть бы уже скорее…
Хоть бы Данила собрал деньги, отдал их Максу и приехал за мной…
Пусть просто приедет и заберет меня, пусть даже не разговаривает со мной, но заберет отсюда в теплый дом, в мою мягкую постель, где рядом стоит прикроватный столик, а в нем спрятаны вкусняшки…
Не знаю, сколько я спала и спала ли. Мне снился Веня Баринов. Было больно и страшно, больно и противно, просто страшно и плохо… Данила маячил где-то вдалеке, но я не могла к нему приблизиться, как ни старалась. Я шла, бежала, даже пыталась лететь, а все впустую. И тогда я плакала, вытирая слезы старым пледом, звала его, пугалась тишины и молчания, и укоризненного взгляда…
А потом Данила пришел. Сам.
Он обнял меня, зашептал что-то на ухо, поднял и понес. Все вокруг качалось, а я боялась этой качки и цеплялась за его шею руками, чтобы не упасть. Потому что если я упаду, то обязательно случится выкидыш. Я даже сказала об этом Даниле и сразу забыла об этом. Мне снова было плохо. Больно, да, но и плохо не от боли. Болела душа, тот самый орган, который пока еще не нашла медицина. И не понять, кто виноват — Веня Баринов, чтоб ему в аду гореть вечно, или Макс, или Данила, а может, и я сама…