Профессионалы
Шрифт:
Крайне деликатно Юрико двигает попочкой гранатомёт – девушке удаётся отвоевать у оружия краешек обтянутой потёртым дерматином сидушки. Поверх груды железа сидит Степашка, ручной зооморф Юрико – значит, бабушка заезжала домой и захватила с собой пушистого малыша.
Оружие. Надо признаться, Юрико с детства привыкла к странному увлечению оба-сан механизмами и лезвиями, предназначение которых – уничтожать и калечить людей. Юрико без тени смущения и малейшего признака удивления изучает обычный бабушкин ассортимент: вот любимый «мини-узи» Юрико, рядом «ингрем» оба-сан, и бандольеры с магазинами, и парочка тяжеленных
– Оба-сан, зачем это? Доброй ночи, доктор Джино.
– Доброй ночи, Юрико. Как твоё самочувствие? – седенький главврач нервно ковырнул ланцетом стетоскоп.
– Уже значительно лучше.
«Фиат» в меру ограниченных лошадиными силами возможностей рванул с места.
Ночной город, гранатомёт давит в ягодицы – романтика! Как в кино. Вот только на улицах слишком мало пневмокаров и ДВС-авто. И на тротуарах народу кынсы наплакал.
В правом верхнем углу лобового стекла мелькают «окна» рекламной панели. «Фиат-уно» – похоже, весьма дешёвый автомобиль, проданный со значительной скидкой, но при обязательном условии: да-да, «промывка мозгов», прошитая в лобовое стекло, должна всегда быть активной. Очередной видеоряд (остовы деревьев, зелень, уничтоженная какой-то химической дрянью) сменяется слоганом: «Наши дефолианты – лучшие! Не оставь сорняку шанса! „Оранж ВиНа“ – для гидропонных ферм!»
Перекрёстки. Паутина моноциклетных желобов. Абонент не отвечает, или находится вне зоны покрытия «Вавилон комьюникэйшнс», или же «Вавилон комьюникэйшнс» в долгосрочном отпуске – Юрико опускает стекло и вышвыривает телефон в темноту.
Скорее бы…
…что-нибудь…
…случилось!!
Но только через сорок три минуты двадцать пять секунд оба-сан нежно чмокнула главврача в морщинистую щёку, что-то проворковала на ушко и попросила «милашку Джино» не беспокоиться: мол, всё путём, а если пока и не путём, то наладится в ближайшее время.
Джино Паскаль помог выгрузить «железяки», а потом долго-долго не соглашался уезжать. Долго-долго – минут пять. Но бабушка таки его уговорила, пообещав как только, так сразу позвонить:
– Ты угостишь меня пиццой, милашка Джино?
– Да, Кицунэ! – с воодушевлением пролепетал доктор, и его развалюха-"фиат", наконец, отчалил в неизвестном направлении.
– Надо было ему сказать, чтобы он забронировал апартаменты в каком-нибудь комфортабельном бомбоубежище.
Последнюю шутку бабушки Юрико не поняла. Юрико оглядывается по сторонам – окраина мегаполиса Дзию. Сюда не летают дирижабли, не ездят такси и рикши, и дельтаплан до этих мест напрокат не сдадут даже за солидное вознаграждение. Слишком близко Соляные Копи.
Да-да, те самые Мёртвые Земли – ещё сорок лет назад плодородные, под рис заливные латки чернозёма. С полей собирали по три урожая за год, полностью обеспечивая Вавилон основным продуктом питания. А потом кто-то очень умный решил, что выковыривать из недр соль значительно выгодней. А перед самой Первой Войной уже другой умный человек выкупил шахты вместе с вагонетками, сунул на лапу мэрии и сделал из копей хранилище радиоактивных отходов. По крайней мере, официальная версия Юрико вполне устраивала.
Оказалось, всё не так просто. Оказалось, глубоко под землёй другие умные люди спрятали секретную лабораторию. И бабушка Юрико, госпожа Хэйкэ Кицунэ работала в этой самой лаборатории. Да-да, она участвовала в проекте «Мэкэникэл Файт».
– Наше руководство понимало: Второй Войны не избежать. Мы знали, что Империю не спасти. И поэтому… Мы решили спасти хотя бы Вавилон. – Поведала Юрико оба-сан, помогая одеть специальный противорадиационный наноскафандр.
Ещё минуту назад скафандр был всего лишь маленьким бумажным конвертиком, который запросто помещался в дамской сумочке оба-сан – между косметичкой и жалобно попискивающим тамагочи.
Бабушка вскрыла конверт пилкой для ногтей и высыпала порошок прямо под ноги Юрико. Порошок просочился в щели между арматурой и жестяными банками из-под пива, пылью осел на сигаретные окурки и одноразовые «баяны» – дураку понятно, какой контингент проживает в бетонопластовых будках гетто, кто поставил чумы у растрескавшегося асфальта шоссе и палит костры по ночам, наигрвает на балалайках заунывные мелодии и горланит залихватские частушки.
Оба-сан уронила конверт в кучу мусора – и началась бурная реакция: жестянки расплавились, шприцы вспухли пузырями, арматура расползлась тонкой проволокой. Проволока сплелась в остов, жидкий пластик плеснул волной и прилип к сетке, натягиваясь тонкой полупрозрачной кожицей. Смерч – dust devil – сдул пыль на не застывший полимер, равномерно покрывая его корундовой корочкой. Отдельные веточки проволоки дотянулись к скоплениям металлолома, погрузившись в воняющие отбросами лужи-болотца…
Пар.
Тепло.
Процесс.
Минута-другая – и скафандр готов, вырос, как фасоль на гидропонной грядке. Шлем, дыхательный аппарат, модуль контроля, рукава, штанины, аккумуляторная батарея и перчатки. Вокруг, в радиусе десяти метров не осталось мусора – всё пережевали-трансформировали щупальца-проволочки.
– Оба-сан?
– Да, внученька?
– Это…
– Это очень дорогое оборудование, Юрико. – Бабушка распечатывает второй конверт. – Я берегла его много лет. Я боялась, я знала, когда-нибудь наступят Смутные Времена.
– Оба-сан?
– Да, внученька? – бабушка натягивает скафандр.
– А куда мы теперь?
– В гости, – бабушка вешает на плечо «ингрем», на грудь – бандольеры, на бедро – кобуру с автоматическим арбалетом.
– К кому? В гости? – Юрико рассматривает противогаз из комплекта наноскафандра, вышвыривает на бетон шлем-маску и регенеративный блок и определяет Степашку в облагороженный двумя лямками подсумок. Морфик идеально помещается в «рюкзачке». – К кому, а?
– К «Тэнсукаку», к кому ж ещё? Я так соскучилась. – Бабушка передёргивает затвор автомата, бабушка прячет лицо под забралом шлема.
38. БАКЭМОНО
Ну не нравятся Акире хелицеры вот этого отдельно взятого кумо. Странно, да? – Акира опасается, что мутная слизь, которая капает с хитиновых лап (да ещё и дымиться!), на самом деле жуткая отрава и вообще редкостная пакость.
Яд?
Наверняка, эта слизь мощный сильнодействующий яд. Иначе, почему бы ей так мерзко капать и откровенно дымиться?!
К тому же, фениксу не импонирует чёрный цвет панциря кумо. К чему нормальному пауку, пусть даже и переростку, чёрный панцирь? Да ещё и хитиновый?