Профессионалы
Шрифт:
Хотя, скорее всего, наружные покровы хэнгэёкай сделаны из какого-то нового полимера – сверхпрочного и незаметного для сканеров патрульных вертолётов. Иначе как бы кумо – с его-то образиной! – разгуливал по Вавилону, да и не разу не попал под проверку генного кода и номера карточки социального страхования?! Хотя, он же оборотень. Это сейчас кумо трансформировался в нечто малопривлекательное, а на улице он – йог-индус, отец почтенного семейства из тридцати двух душ, жена опять в декрете.
Акира отворачивается, Акира смотрит в окно. И что он видит? – у обочины, усевшись на высокую бровку, беседуют две отвратительнейшие твари. Акира никогда
В обще, и в трамвае, и снаружи собрался знатный зоопарк! Небось, хорошие деньги можно было бы заработать, показывая туристам магических уродцев.
Вот только кто ж их за решётку определит?
Не туристов! Бакэмоно!
Противный скрежет. Это паук-хэнгэёкай движется по проходу между рядами сидений, гребень на черепе кумо вспарывает крышу вагона, как консервный нож вскрывает банку со шпротами. Визг изодранного в клочья и деформированного металла невыносимы. Акира зажимает уши ладонями.
Кумо, похоже, надоело портить общественный транспорт, кумо останавливается (внезапная тишина оглушает не хуже пушечного залпа), кумо приседает – хрустят разбитым стеклом сегменты-сочленения. В прямом смысле разбитым – «коленки» паука, не помещаясь в салоне, выдавили стёкла. Острые осколки повисли на резиновых шнурах, которые, согласно технике безопасности, следует выдернуть прежде чем покинуть трамвай в экстренной ситуации.
А ситуаций экстренней некуда.
Юрико, где ты, милая? Что с тобой, меч, подрубающий жизнь?! – совсем не те мысли лезут Акире в голову, когда он смотрит на восьмилапого монстра. Ну что, скажите, общего между пауком-оборотнем и красивой юной девушкой?!
Ничего.
Совсем ничего.
Всё бы совсем ничего, если б не демоны-они и приведения-юрэй. Почему-то Акире кажется, что с кумо он справился бы, или, в крайнем случае, договорился. Пообещал бы, к примеру, две тонны свежих дрозофил – в обмен на спасение некого феникса.
Откуда Акира взял бы столько мух? – а от верблюда. В смысле, Акира и сам не знает, где и что он взял бы, но пообещать-то оборотню можно всё, что тот пожелает. А дальше – как-нибудь, по обстоятельствам.
Но демоны! Рогатые твари в тигровых шкурах! И приведения!
Ну что ж, придётся убить всю эту нечисть, – Акиры позволил себе расслабиться, и пупок его развязался, перегорели мышцы, лопнула истлевшая кожа живота – огонь вырвался из-под чёрного плаща феникса, выплеснулся в салон трамвая – жар! самый настоящий жар! – окатил бакэмоно.
Страшный многоголосый рёв испугал молодого кынсы, дремлющего под потолком котельной одного из ангаров-инкубаторов. Кынсы взлетел, взмахнул опушенными грязным мехом перепонками и вернулся на уютную балку.
39. ОПУХОЛЬ
Бесконечное удовольствие – что может быть хуже?!
Только бесконечное страдание!
Джамал не чувствует времени, не ощущает ни рук, ни ног, он не понимает, где он, что случилось и почему-зачем… – снайпера корчит от спазмов – началась обратная реакция, организм в агонии пытается выдавить из себя хоть чуток инородной дряни, впрыснутой в кровь. Джамал дёргается в конвульсиях, захваты помечают его дряблую плоть чёрными гематомами. Сердце, разогнанное стимуляторами, без устали качает кровь и в любой момент могло разорваться или попросту пойти вразнос от неимоверного напряжения.
Джамала используют по максимуму.
Джамала выжимают досуха, сцеживая энергетический сок-ауру и срезают слоями жизненную сила-талант. И всё это – в мясорубку, на фарш, и через шланг!
Татуировки погасли минут двадцать назад, миллион лет назад. Профессиональные узоры снайпера пятой категории практически исчезли, спрятались глубоко под кожей, растворились в гормональных инъекциях.
Выверенный техпроцесс – всё чётко, без суеты и сбоев. Препараты, неимоверно ускоряющие обмен веществ? – иглы срослись с венами, запыжевав стыки-проколы аминокислотным клеем-замазкой. Афродизиаки? – а как же! – очередная пол-литровая капсула заряжается в куб-вибратор, голубоватая жидкость струйкой устремляется к кровеносным сосудам. Эротические галлюцинации?! – Будда, ну, сколько же «кислоты» можно вкачать в молодой организм, пока не случится летальный передоз?!
Семя.
Поток белёсой жидкости.
Свист насоса – поток вливается в жерло мобильной генофабрики, настроенной на определённые параметры модификации и…
…сквозь толщу биоподкормки и сверхпрочного пластика…
…гель в глазах, в волосах, в подмышках…
…широко разведённые…
…тёмный треугольник…
Сотни капсул, сотни! Сегодня ты станешь папашкой, красавчик! – звучит противный шопот в голове стрелка.
А потом всё заканчивается. Резко, внезапно. Нехорошие девушки-амазонки (Джамал откуда-то знает, что во всех бедах виноваты именно амазонки) обрывают приятный сон на самом интересном месте, не дают досмотреть до конца, не разрешают в тысячу первый раз исполнить природное предназначение и…
…показать сотне-другой соблазнительных красоток высший пилотаж в будуарах гаремов, на песчаных пляжах, в душевых кабинках, в тамбурах электричек, в сортирах ночных клубов, на лестничных площадках, под пуховыми одеялами обычных кроватей-траходромов, на медвежьих шкурах, при свечах…
И вдруг, без предупреждения – краски мгновенно выцветают, упругая плоть провисает морщинистой кожей, цветы вянут и осыпаются ломкими лепестками в пасть утилизатора – сразу, без полутеней и намёков.
Что ж поделать, красавчик, это реальность, всего лишь реальность – в которой от тебя ушла жена. Реальность, из-за которой тебе хочется выть на луну и кусать прохожих за ляжки, и чтобы не делать глупостей ты слишком часто тонешь в пивных кружках и рюмках с добротным скотчем.
Бесконечное страдание – что может быть хуже?!
Только бесконечное удовольствие!
И никого вокруг. Темнота и тишина. Джамал пытается перевернуться со спины на живот и падает с крестообразного лежбища. Больно ударившись коленкой, снайпер, как полупустой мешок с порченным бататом, валится на холодную керамику пола. Автоматически, совершенно непроизвольно «летучие мыши» врубаются аккурат в четверть накала – срабатывает инстинкт самосохранения: дабы хоть что-то рассмотреть вокруг, надобно «подсветить» себе татуировками.