Профессор Сторицын
Шрифт:
Сергей. Пить будешь? Тебе вредно. И зачем это, папа? Ничего ведь не переделаешь, а только болен будешь. Лег бы лучше, ей-Богу.
Сторицын. Да что я с тобой — стесняться буду? Теперь?.. Живо, слышишь?..
Сергей. Слышу, мне все равно. Дверь заперта.
Сторицын. Возьми.
Сергей выходит. Сторицын быстро шагает по комнате, бросая отрывисто и громко:
А! Профессор Сторицын! Красота и нетленное! Мученик и страдалец! Чистота и незапятнанность, да? А низкий лоб не
Елена Петровна(с порога). Клянусь Богом, Валентин, если ты будешь пить, я в окно брошусь, я за Саввичем пошлю! Ты не имеешь права так издеваться над нами!
Сторицын. Уйди!
Елена Петровна(падая на колени). Я на коленях прошу. Модест, брат!
Модест Петрович(плача). Можно мне войти, Валентин?
Сторицын. Нет, нет. Уходите.
Елена Петровна(вставая покорно, дрожа). Хорошо. Но только помни, Валентин, что я… я твоих детей хоронила.
Сергей. Ну иди, иди, мама!.. Теперь уже нечего. Дядя Модест, возьми же ее. Ну?
Сергей затворяет дверь и ключ кладет на стол.
Вот коньяк, только много не пей. Закусывать, наверно, не будешь, а то я достану.
Сторицын. Нет. Почему одна рюмка? Ты будешь пить со мною.
Сергей(угрюмо). Нет.
Сторицын. Не станешь?
Сергей. Нет.
Сторицын(пытаясь засмеяться). Что ж, пожалуй, ты и прав. Что это, рюмка? Нет, брат, оставь. Вот это будет (выплескивая из стакана остатки чая) моя, как это говорится, посудина. Видишь, немного ума никогда не мешает.
Сергей. Так скоро напьешься с непривычки.
Сторицын. За твой принцип! Я не шучу. (Пьет и кашляет.) Так. Я не шучу! Вообрази, что мне мой ум тоже стал… вдруг отвратителен, и я не хочу его. Почему этому не быть? За дураков и профессора Сторицына! Наливай!
Сергей(наливая). Мне все равно.
Сторицын(пьет). Нет, не все равно. Завтра всем расскажи в гимназии, что твой отец был пьян. Слабый коньяк! Расскажи.
Сергей(становясь все угрюмее). Зачем же я буду рассказывать?
Сторицын. Эх, жаль, что твои балалайки ушли! (Садится и смеется.) Сережа, а коньяк-то действует?.. Странно. Налей-ка еще, Сережа, завтра я куплю тебе балалайку.
Сергей. Не надо мне балалайки. Спать бы ложился, папа.
Сторицын (наливает и пьет). Надо! Милый ты мой Сережа, бедный ты мой мальчик… (Опускает голову
Сергей. Ничего. Спать иди.
Сторицын. Оставь! Сережа, мальчик, скажи, ты, наверное, влюблен в кого-нибудь, а?
Сергей. Да, как водится.
Сторицын. Да?
Сергей. Да.
Сторицын. Но какой я!.. конечно, конечно. Я уже и забыл совсем, что ты мальчик…
Сергей. Ну, не совсем.
Сторицын. И что ты теперь как раз переживаешь ту пору, когда расцветают цветы. Налей. Я сегодня всю дорогу вез цветы, а их бросили в угол. Кому мешают цветы? Кто может ненавидеть цветы так, чтобы бросить их в темный угол? Мои цветы.
Сергей. Папа, кто эта княжна, которая бывает у нас? Гордая очень.
Сторицын(машет рукой). Не надо. (Пьет.) Вздор! Почему у меня не завешены окна сегодня? Странно. Я их сам завесил. Теперь мне кажется, что вся улица смотрит на меня… Ну — смотри! Что? Хорош? Ага!
Сергей. Завесить, папа? Я завешу.
Сторицын. Вздор! (Наклоняясь к сыну.) Так кто же она, Сережа, говори. Гимназистка?
Сергей. В этом роде.
Сторицын. Цветы, цветы… Ну и как, Сережа, ты счастлив, скажи. Ах, брат, я так хочу, чтобы ты хоть немного был счастлив, бедный ты мой мальчик. Забудь ужасы этого дома, скажи мне как другу, что ты хоть немного узнал это… это… (Нежно и мечтательно улыбаясь.) Понимаешь? Фу, я пьян.
Сергей. Мы с нею живем, папа.
Сторицын. Что-о?
Сергей. Не беспокойся, мы принимаем меры. Не пей больше, это глупо. На тебя противно смотреть! Зачем ты мне делаешь такое лицо? Ты не смеешь делать такое лицо, я маму позову.
Сторицын перестает смотреть на сына и смеется, пьяно грозя пальцем.
Не умеешь пить, так не надо, никто не просит. Я маму позову.
Сторицын. Сережа? А что, если мы поедем с тобой туда? Понимаешь — куда все ездят? А? Вот будет штука капитана Кука. Откуда это: штука капитана Кука? Сергей! Я требую! Приобщи меня к твоему ничтожеству, к великой грязи мира сего… Унизь меня, Сергей, унизь.
Сергей. Оставь, пожалуйста, надоело. Ты пьян!
Сторицын. А я требую! Вези меня, куда сам знаешь. Свали меня на площадь, как падаль, грязный мусор… улыбка божества! Городовой, в участок профессора… как его… Сторицына!.. Ага! Давай руку, Сережка.
Сергей. Убирайся от меня. Ты пьян. У, как напился, противный!
Сторицын. К дьяволу на рога его, Сторицына!.. болтуна!.. красавца! На колени, Сторицын, перед низким лбом, а иначе… (Вдруг страшно бледнеет и хватается за грудь, прежним голосом.) Постой!.. Сердце! Воды!