Профи из «Вымпела»
Шрифт:
Проследив, как вайнах занимает огневую позицию, Али заглянул в кабину и скомандовал второму бойцу:
– Иди за мной.
Тот не посмел ослушаться и послушно вышел следом за командиром. Боевик решил, что командир сейчас укажет ему, откуда вести огонь. Но Али по лестнице спустился к топливному баку и откинул металлический лист, прикрывающий заливную горловину. Рукояткой пистолета он постучал по поверхности бака, определяя границу уровня топлива, затем убрал пистолет в кобуру, стянул с себя спортивную куртку и обернулся к боевику:
– Автомат!
Чеченец
Лопасти несущего винта со свистом рубили воздух. Управляющий машиной пилот напряженно вглядывался в убегающую вдаль ленту железной дороги, над которой летел спасательный вертолет МЧС. С не меньшим напряжением разглядывал железнодорожное полотно сидящий в соседнем с пилотом кресле майор Овчинников. Только в отличие от пилота он делал это с помощью мощного полевого бинокля. Четверо бойцов десантно-штурмовой группы расположились за спиной командира, в грузопассажирском отсеке.
– Похоже, впереди что-то есть, – не очень уверенно произнес пилот, заметив вдали, на сузившейся до нитки железнодорожной магистрали, продолговатый темный объект, который не мог быть ни мостом, ни путепроводом, ни прочим элементом железнодорожной инфраструктуры.
Овчинников не ответил, хотя еще несколько секунд назад заметил то, на что только сейчас обратил внимание вертолетчик. В бинокль он видел гораздо больше, чем смог разглядеть невооруженным глазом пилот. Так, он заметил, что объект движется по железнодорожному пути, причем движется в направлении Нижнего Новгорода. Примерно определил его линейные размеры: от двадцати до тридцати метров, что соответствовало длине маневрового тепловоза с подцепленной к нему железнодорожной цистерной. Но для окончательной идентификации обнаруженного объекта расстояние было еще слишком большим. Еще немного, еще несколько секунд. Овчинников припал к окулярам бинокля... Округлые борта, покатая крыша, на ней огороженный люк заливной горловины – цистерна! И буксирующий ее маневровый тепловоз!
– Они! – Овчинников опустил бинокль, одним движением надел на голову радионаушники и щелкнул тумблером бортовой рации. – Лиман, я Шхуна. Противник обнаружен в двадцати километрах от города. Приступаю к работе.
– Шхуна, вас понял. Действуйте, – прозвучал в наушниках голос генерала Углова.
Овчинников тут же снял наушники и, оглянувшись на своих бойцов, громко крикнул:
– К бою! – Потом повернулся к пилоту: – Дальше все, как мы договорились: снижаешься до предельно малой высоты, зависаешь над тепловозом, выпускаешь нас и уходишь.
Последние слова он сопроводил понятным всем летчикам движением ладони.
Пилот кивнул, но тут же поспешил предупредить:
– Только очень низко опуститься не смогу. Контактная сеть, – пояснил он, указав взглядом на идущие вдоль железнодорожного полотна столбы с натянутыми между ними проводами.
Овчинников в ответ хлопнул пилота по плечу:
– Как сможешь.
И, внезапно увидев вынырнувшего из-за козырька крыши тепловозной кабины автоматчика, истошно закричал:
– Уходи!
В ту же секунду из ствола направленного на вертолет автомата вырвался язык пламени. Но пилот уже потянул на себя рычаг шаг-газа, и вертолет, заложив крутой вираж, устремился к земле.
– Не учи ученого, – огрызнулся вертолетчик, вновь выровняв машину и направляя вертолет на второй заход. – Я в Чечне еще и не из-под таких обстрелов наших вывозил. – Немного помолчав, он обернулся к Овчинникову и добавил: – Но пока тот тип на крыше, мне вас не высадить.
– А это уже наша забота, – мрачно ответил Овчинников, выбираясь из кресла пилотской кабины.
Перебравшись в грузопассажирский отсек к своим бойцам, он тронул одного из них за рукав десантного комбинезона и объявил:
– Нас обнаружили. На крыше тепловоза засел автоматчик. Сможешь его снять?
Вместо ответа боец пристегнул к ремням опоясывающей его подвесной системы карабин спускаемого троса, взял в руки винтовку «ВСС» и, протиснувшись к сдвижной двери, резко отодвинул ее в сторону. Тесное пространство вертолетного отсека наполнил грохот винтов и свист ворвавшегося ветра. Вымпеловцы невольно отодвинулись от края грохочущей и завывающей бездны. И только боец со снайперской винтовкой встал на самый край открытого люка и выглянул наружу.
Внизу пролегал железнодорожный путь, по которому двигался везущий цистерну маневровый тепловоз с засевшими на нем террористами. Снайпер вскинул винтовку и припал к окуляру оптического прицела. Железная дорога и движущийся по ней тепловоз с буксируемой цистерной исчезли. Теперь он видел только перечеркнутый рисками прицела участок крыши тепловозной кабины с выставленным из-за нее автоматным стволом. Но тот, кто держал автомат в руках, пока оставался недосягаем. Пока! С каждой секундой тепловоз все ближе и ближе. Скоро он увидит прячущегося за краем крыши боевика, и тогда...
У террориста не выдержали нервы. Он выглянул из своего укрытия и полоснул по приближающемуся вертолету короткой очередью. За мгновение до этого снайпер потянул спусковой крючок. Винтовка привычно дернулась в его руках, но выпущенная пуля врезалась в металлический кожух дизельного отсека в метре от боевика...
Овчинников заметил в иллюминатор, как сначала вздрогнул, а затем нырнул в укрытие террорист, и понял, что его боец промахнулся. По собственному опыту он знал, как сложно вести огонь в движении по движущейся цели. Чтобы поразить ее, мало быть просто метким стрелком. При выборе точки прицеливания приходится учитывать в два раза больше поправок, с чем справится далеко не каждый признанный стрелок.