Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами
Шрифт:
Речь Вороньего Пера встретила всеобщее одобрение. Мысль о том, что индейцы вовсе не индейцы, а евреи, никак не могла понравиться тем, кто слушал рассуждения по этому поводу. Поэтому выступление Вороньего Пера обладало тем огромным преимуществом, что отражало общее отношение к этому интересному вопросу. А в подобных случаях можно многого достигнуть, не прибегая к ухищрениям красноречия или к сложным логическим построениям. И речь Вороньего Пера вообще имела больший успех, чем речь первого оратора.
Теперь уже все были твердо уверены, что встанет Питер. Он не встал. То ли таинственный вождь еще не был готов к тому, чтобы выступить, то ли намеренно накалял нетерпение аудитории, оттягивая свое выступление. Минут десять, не меньше, все молча курили. Наконец, явно для того, просто, чтобы скоротать время, поднялся вождь,
— Я индей, — сказал Дубовый Сук. — Мой отец был индеем, и мать моя была дочерью индея. Все мои предки были краснокожими и их сыновья тоже. Почему я должен хотеть быть кем-нибудь иным? Я спросил у моего брата, знахаря-пастора, и он признался, что евреи — бледнолицые. Зря он в этом признался, если желает, чтобы индеи стали евреями. Кожа у меня красная note 148 . В такой цвет ее выкрасил Маниту моих праотцев, и их сын не будет пытаться смыть его. Смойте красный цвет с моего лица, и я стану бледнолицым. Никакой боевой раскраски не хватит тогда, чтобы скрыть мой позор. Нет, я родился краснокожим, краснокожим и умру. Иметь два лица плохо. Индей не змея, чтобы менять свою кожу. Он хочет сохранить кожу, в которой родился. В этой коже он играл ребенком; в ней пошел впервые на охоту; по ней его узнают медведи и олени; в ней он встал на тропу войны, и враги, завидев ее, затрепетали; скво узнает его по коже, когда он возвращается к себе в вигвам; и когда он умирает, его хоронят в той же коже, в какой он родился. Кожа у человека одна, и она имеет один цвет. Вначале она невелика — маленькому ребенку зачем большая кожа? Но ребенок растет, а вместе с ним растет и его кожа, и ее хватает даже самому большому воину. И все потому, что Великий Дух прилаживает кожу к человеку. А все, что делает Маниту, хорошо.
Note148
Кожа у меня красная. — Цвет кожи индейцев зависит от района обитания, однако основной цвет их тел желто-бронзовый. Английское понятие «redskins» («краснокожие») — калька с французского «peaux rouges», имеющего то же значение. Происхождение французского выражения связано с военным обычаем индейцев: при известии о приближении белых воины мазали лицо и все тело священной красной краской, символизируя тем самым вступление на тропу войны.
У моих братьев есть скво, а у скво есть детишки. Разве скво раскрашивают младенцев цветными камнями? Нет, в этом нет надобности. Маниту окрашивает их в красный цвет еще до того, как они появляются на свет. Как это происходит, я не знаю. Я всего-навсего бедный индей и знаю лишь то, что вижу своими глазами. Я видел, что младенцы рождаются красными, а воины красными умирают. И при жизни они тоже красные. И этого достаточно для меня. Их предки никогда не могли быть бледнолицыми, иначе на детях были бы белые пятна. А их нет.
Воронье Перо говорил о потерянных евреях. Меня это не удивило. По-моему, так все бледнолицые — потерянные. Бросают свои места охоты и идут на чужие. Инд ей так не поступают. Потаватоми не убивают оленей айова, а оттава — оленей меномини. Каждое племя знает, где его дичь. А все потому, что они не потерянные. Мой бледнолицый отец желает мне добра. Он проделал долгий трудный путь, чтобы рассказать нам о своем Маниту. За это я ему благодарен. Я благодарен всем, кто желает мне добра. А тем, кто желает мне зла, я наношу удар сзади. Таков обычай у нас, у индеев. Я не хочу обижать знахаря-пастора, потому что он, думаю я, желает мне добра, а не зла. Но закон у него странный. Закон велит быть добрым к тем, кто причиняет тебе вред. Краснокожие не признают такого закона. Это плохой закон. Я не удивляюсь, что племена, жившие по такому закону, потерялись. Они не умеют отличать своих врагов от друзей. Они не знают, с кого надо снимать скальп. А что это за воин, который не может найти, с кого бы ему снять скальп? Нет, такой закон превратит в женщин храбрейших из храбрых на всех прогалинах или в прериях. Он, может, и хорош для евреев, которые потерялись, но для индеев, которые знают, по каким тропам ходить, он плох. Пусть скажет другой. Эта краткая декларация
Воцарилась долгая томительная пауза, в продолжение которой трубка мира сделала не один круг. Прошло не менее получаса после выступления Дубового Сука, прежде чем Питер поднялся со своего места. К этому моменту слушатели уже сгорали от нетерпения и любопытства. Они понимали, что раз Питер так долго колеблется и размышляет, никак не решаясь заговорить, то для этого должна быть причина чрезвычайной важности. И когда таинственный вождь, великий сниматель скальпов, встал, чтобы раскрыть рот и сказать свое слово, слушатели замерли, пожирая Питера глазами. Он, однако, встав, еще какое-то время осматривался вокруг себя молча, словно желая окончательно собраться с мыслями, прежде чем доверить их языку.
— Что есть земля? — вопросил Питер, и в мертвой тишине его низкий гортанный голос донесся даже до самого отдаленного из слушателей, внимавших ему с восхищением и любопытством. — Земля — это одна равнина, сливающаяся с другой; реки, следующие друг за другом; озера, следующие друг за другом; и замечательные леса, вроде бы без конца и края, отданные людям для жизни в них. Великий Дух разделил эти бескрайние земли между всеми людьми, предоставив каждому народу свой участок для охоты. А людей он покрасил в разные цвета. Любимцев своих — в красный, ибо таков цвет и его кожи. На краску для менее любимых детей своих он поскупился — они красные только местами. Нелюбимых же Великий Дух макнул в черную краску, и они стали чернокожими. Таких цветов бывают люди. Может, встречаются и иные, но я их не видел. А говорят, что встречаются. Увижу, тоже буду знать.
Братья, весь этот разговор о потерянных племенах — глупый разговор. Мы не потерялись. Мы знаем, где мы находимся, и знаем, откуда пришли янки на горе нам. Мой брат говорил хорошо. Если кто и потерялся, то это янки. Янки и есть евреи, которые потерялись. Близится время, когда они будут найдены, и тогда они снова обратятся взорами к восходящему солнцу. А пока что они так давно смотрят на заходящее солнце, что лишились способности ясно различать предметы. Слишком долго смотреть в одну точку нехорошо. Янки так долго смотрели на наши охотничьи угодья, что у них потемнело в глазах. Охотничьи угодья они видят, а воинов, что на них, замечают не всех. Но со временем они научатся их считать.
Братья, сотворив человека, Великий Дух поставил его на землю и велел жить на ней. Наши легенды по-разному говорят о том, из чего он его сделал. Некоторые утверждают, что из глины и что, направляясь в Вечные охотничьи угодья, где его ждет непреходящее блаженство, человек снова становится глиной. Я не берусь сказать, так ли это, потому что не знаю. Нехорошо говорить то, о чем мы не знаем, правда это или нет.
Я хочу говорить только правду. Но вот что мы знаем: если воин умирает и мы кладем его в землю, а много лет спустя приходим на это место, то не находим ничего, кроме костей. Все остальное исчезает. А от стариков я слышал, что со временем и костей не найти. Так бывает с деревьями; и с людьми, видно, происходит то же. С людьми, но не с охотничьими угодьями. Они даны нам навечно.
Братья, вы все знаете, зачем мы собрались в этой прерии: чтобы сосчитать бледнолицых и подумать, как сделать так, чтобы их стало поменьше. Сейчас для этого самое подходящее время. Они вырыли топор войны и пошли друг на друга; а когда краснокожий слышит о скальпах, снятых с бледнолицых, сердце его радуется. Я не думаю, что наш Отец из Канады больше нам друг, чем Великий янки дядя Сэм. Правда, Отец из Канады дает нам больше пороха, одеял и томагавков, чем янки, но ведь все это делается для того, чтобы мы сражались на его стороне. И мы будем сражаться на его стороне. Потому что янки — наши враги. Мы будем сражаться против его врагов, которые нам тоже враги.