Прогнозист
Шрифт:
Отец и сын, как им казалось, видели путь, по которому пойдет страна. Но это были интеллигенты, отделенные от рабочего класса уже двумя поколениями.
Да, путь России они видели, но были в страшном затруднении от простого и очевидного - как помочь приоскольскому учителю вернуть из Америки внука. Как и у Михаила Евстафиевича, так и у них денег не было.
Бывший замминистра с горечью сообщил, что выручить мальчика практически невозможно.
– Сколько же они просят?
– допытывался убитый горем старик.
– Миллион. Миллион долларов.
На миллион долларов коллекция учителя не тянула.
14
Обычно Януарий Денисович приглашает к себе на дачу Анания Денисовича рано вечером - после отдыха, когда брат способен, как и утром, здраво рассуждать.
В этот раз пригласил почти в полночь - дело срочное, откладывать было нельзя.
– Он только что уснул. Врач ввел успокоительное, воспротивилась Дарьяна Манукяновна, не желая будить мужа.
– Разбуди, - властно потребовал Януарий Денисович.
– Что случилось?
– Не по телефону.
– Это имеет отношение к аналитику?
– Имеет.
– Но торги не отменяются?
– Ни в коем случае.
Дурное предчувствие Дарьяну Манукяновну не обмануло. На хитрого, повторяла она отцовскую поговорку, есть хитрый с винтом.
Этим хитрым с винтом несомненно был Банкир. Если он узнал, что к пропавшим четырем миллионам имеет отношение товарищ полковник, акция Фиделя Михайловича может не состояться, а сам он исчезнет, как в Питере исчезают деловые люди под прицелом снайперской винтовки - любимой игрушки местных киллеров.
Дарьяна Манукяновна растолкала храпящего со свистом мужа, дала выпить стакан перенасыщенной газировки. Заметила по глазам - проснулся. Объяснила, что к чему, упомянула о своем дурном предчувствии: - Не дай бог, сгорит. Дура. Не каркай, - сонно ответил муж.
– Тогда зачем было на него ставить? Ставили на остроту его ума.
– Значит, молчи. Своего в беде не бросим.
– Но его, в случае чего, растерзают. Дело имеем с бандитами.
– А с кем же еще? Бандиты создают средний класс, а средний класс - мутную воду для нас, для больших рыб.
– Для Тюлева, - уточнила жена.
– И для нас - тоже.
Дарьяна Манукяновна спорить не стала, да и некогда было - младшего брата ждал старший.
Телохранители - бывшие туляки-десантники - помогли одеться. БМВ, как всегда, был в готовности в теплом боксе. Шофер - тоже из десантников запустил двигатель.
Дорога по Рублевскому шоссе была не дальняя. Спустя полчаса Ананий Денисович уже снимал куртку в прихожей братовой дачи - сюда телохранителям вход запрещен.
Братья уселись в плетеные кресла у горячего камина. Ни коньяка. Ни водки. Только гранатовый сок. Януарий Денисович мог себе позволить и напиток покрепче, но брату, по рекомендации врача, не полагалось ни грамма хмельного. После рюмки-второй он уже начинал бредить, заговариваться, сопливо плакать и клятвенно заверять, что он любит президента. Так у него обычно начинался приступ шизофрении.
Старший брат это знал, всячески ограждал его от выпивок. Но на банкетах, когда присутствовал кто-либо из окружения президента, Анания Денисовича специально подпаивали, и он, как ребенок, плакал, признавался в любви к гаранту конституции.
Не было случая, чтоб кто-либо усомнился, что это бред больного. Его речь записывали на диктофон и при случае озвучивали перед президентом.
Когда озвучивали, больше всех - не показывая этого присутствующим потешался Януарий Денисович: "Артист, вылитый батя". Тот, будучи пропагандистом полка, сыпал с трибуны цитатами Хрущева, а потом Брежнева. А дома он взахлеб рассказывал жене, не обращая внимания на сына-школьника: "Эти полковые остолопы ловят каждое мое слово. Ты бы видела их глаза! Ослы и те смотрят осмысленней".
Как-то Януарий Денисович заметил:
– Ты, Аня, только палку не перегни.
– Ты о чем?
– О любви к президенту.
– А ты, разве ты не любишь президента?
Старший брат заключил, что младший действительно болен, и больше не намекал, что тот симулирует шизофрению. Отец тоже свою болезнь не симулировал, иначе не попал бы в психушку. Хотя, как сказать, и тогда, и особенно теперь, туда попадают всякие.
В любое время, при любой власти самая разумная позиция: молчи сойдешь за нормального, никто тебя не тронет - ни правые, ни левые, ни красные, ни белые, если и убьют, то по случайности. Это уже какое-никакое, а утешение.
В эту ночь, при спешном вызове, Януарий Денисович сказал брату нечто такое, что того повергло в шок.
– Банкир знает, кто увел коробки.
– Не может быть!
– воскликнул Ананий Денисович.
– Сам говорил, что твоим чекистам Федеральная служба в подметки не годится.
– И сейчас говорю. Мои ребята, конечно, при участии ребят товарища полковника, провели операцию как надо. Когда-нибудь потом она войдет в хрестоматию разведки.
– И он знает, что это направил ты?
– Догадывается. Но до меня у него руки коротки. Я - член правительства. А он - просто вор в законе... В данный момент речь о твоей фирме. Ведь я деньги передал тебе. Где они?
– В Архангельске.
– Кто сопровождает?
– Она.
– Твоя секретарша?
– Да.
– Ваш бородатый очкарик в курсе, откуда эти "зеленые"?
– Нет. Он считает, что деньги курдские, собственность Антонины Леонидовны.
– Этот Рубан, он что - на ней женился? У него такого желания не было. Иван Иванович оформил им "Свидетельство о браке".
– Твой товарищ полковник не может без фальшивок.
– А кто теперь может?
– огрызнулся Ананий Денисович. Своего контрразведчика он оправдывал: - Служба у него такая: не схитришь, - значит, сглупишь.
– А теперь тоже он сглупил. Утечка произошла из его конуры.
– Кто продал?
– Бывший особист. Он его к себе переманил из какой-то охранной фирмы.
– Давно?
– В октябре прошлого года.
– А кто засек, что тот выдал наш секрет Банкиру?
– Кто ж ... Наше родное, официальное...
– А ты говоришь, что оно твоим умельцам в подметки не годится.
– Мои умельцы тоже из той же конторы. Сначала разобрали что лучшее, а потом, оказывается, и остальное в дело пошло. Таким товаром не разбрасываются. Тебе повезло, что ты выудил товарища полковника.
– Без работы остался.
– Такие, Аня, без работы не остаются.
У пылающего камина хорошо беседовать, но сегодняшняя беседа была не из приятных. Старший брат больше молчал. Уже перед тем как уехать домой, Ананий Денисович спросил: - Как быть с наличкой? Ведь это смерть для нашего очкарика.
– Я распорядился, - сказал Януарий Денисович.
– Завтра, то есть уже сегодня утром, Антонина Леонидовна в Северном коммерческом банке получит четыре миллиона. Деньги в пути.
– Он взглянул на часы.
– Пятнадцать минут назад самолет приземлился в Талагах.
– А с теми, с тюлевскими, как? Разбросай по обменным пунктам. Но не в марте, а где-то в мае-июне. И не на Севере, а лучше всего на Украине. Например, во Львове. У Банкира со львовской кодлой ничего общего.
На том и расстались.
А в восемь утра, за два часа до начала аукциона, Ананий Денисович пригласил к себе товарища полковника.
В эту ночь товарищ полковник домой не уезжал - через своих агентов отслеживал обстановку в Архангельске. Упустить Поморский деревообрабатывающий, - значит сделать себе прокол.
Собственно, к покупке все было готово. Деньги находились в надежном месте: потребует организатор аукциона - и требуемая сумма будет выложена. Но уже когда купчая с печатями и подписями окажется на руках у Фиделя Михайловича. Была уверенность, что осечки не будет. При нем находились люди надежные: советник - специалист по деревообрабатывающим комбинатам, и два секретаря, писавшие с грамматическими ошибками, но стрелявшие безошибочно.
В относительной безопасности находилась и Антонина Леонидовна. В этом городе её никто не знал, не знали и её сопровождавших женщин: две из них в прошлом занимали призовые месте в стрельбе из малокалиберного пистолета. При них было их любимое оружие. В гостинице они остановились как родственники, следующие на свадьбу своей племянницы. Из Северодвинска, где якобы должна состояться свадьба, за ними должны были прислать транспорт забрать их, а вместе с ними и подарки молодоженам.
Все складывалось как нельзя лучше... Но фортуна это же фортуна: она может поворачиваться и лицом и задом.