Программист
Шрифт:
Он все же сделал попытку избежать встречи – попытался связаться с Алексеем Павловичем по нэтфону. Но старый программист был недоступен. Пришлось идти.
Старший товарищ жил недалеко, и Стас шел пешком. Была прекрасная погода, солнце искрилось на серебряном покрывале холмов и крыш, насыщенно-зеленые ели и сосны на фоне прозрачного голубого неба казались нереально контрастными стерео картинками, бесконечно далекий горизонт заставлял жмурить глаза, а под ногами громко хрустел снег… Но Стаса все это не впечатляло. Напротив – красота и гармония окружающего мира только подчеркивали неразбериху,
Коттедж Алексея Павловича стоял на самом берегу озера – единственное, что отличало его в лучшую сторону от коттеджей соседей-программистов. Сам Алексей Павлович сидел во дворе на скамейке и смотрел на заснеженную гладь озера. Он даже не встал навстречу гостю, только приказал программе дома открыть калитку.
– Присаживайтесь, коллега, переведите дух! – Алексей Павлович указал Стасу на подушку рядом с собой.
Стас повиновался. Красота морозного утра постепенно выгоняла из его головы последние разумные мысли – ответов не было, и думать не хотелось.
– Пейзаж вас не умиротворит, – рассудил старший товарищ. – Но померзните немного, а потом угощу горячим пуншем – тогда станет легче.
– А вы знаете, что со мной? – поежившись – он не по погоде легко оделся – без интереса спросил Стас.
– Вы удивитесь, но знаю, – также без интонации ответил Алексей Павлович.
Десять минут оба сидели молча, глядя, кто под ноги, кто на озеро, а только затем пошли в дом. Чашка с горячим, хорошо приготовленным, остро-пахнущим алкогольным напитком и в самом деле доставила Стасу удовольствие, расслабила нервы и возбудила в душе какую-то бессмысленную животную радость: тепло сменило холод, а нежелание думать – потребность навести в голове порядок.
Напротив, Алексей Павлович был собран, спокоен и внимателен. Дождавшись, когда Стас допьет, он сразу же предложил подняться на второй этаж.
Поднявшись по лестнице, Стас остановился, а затем снял с глаз отключившиеся от сети очки. Еще полгода назад он с трудом мог представить себе ситуацию, в которой нэтфон не найдет Сеть, во всяком случае, в пределах Москвы, теперь же это казалось в порядке вещей.
– Да. Спрячьте в карман! – подтвердил догадку Стасу Алексей Павлович. – Здесь он не работает.
– Почему?
– Так мне спокойнее. Скажем, мера предосторожности.
– Как в институте?
– Не знаю. Их система погашения электромагнитных сигналов глубоко засекречена. Я разработал собственную. Точнее, усовершенствовал одну незаслуженно забытую схему Николы Тесла… Вон, видите, по углам коридора металлические коробочки? Так называемые «трансформаторы». Излучают поле, которое создает вокруг дома завесу «секретности». – Алексей Павлович развел руками. – Так и не смог привыкнуть, что за мной следят двадцать четыре часа в сутки. Слава богу, хоть к моему желанию создать небольшой островок интима отнеслись спокойно. Видимо, годы законопослушной жизни закрепили за старым служакой репутацию ворчуна, а не бунтаря…
– Кто за вами следит?
Алексей Павлович посмотрел на Стаса серьезно:
– И за мной, и за всеми нами, Станислав!
Стас ухмыльнулся – если бы кто-то знал, чем он занимается дома, о шпионах он бы разговаривал
– Значит, бывают исключения!
Алексей Павлович вопросительно поднял брови:
– Это вы о себе? Институт знает о вас все. Все дома поселка прослушиваются и просматриваются. Наши затраты фиксируются – не даром живем в кредит. Бреши в системе возможны только на стыке сфер юрисдикции разных ведомств. Там, где одно ведомство думает, что это дело другого, а другое – первого. Ну, и еще – бреши, которые создаются умышленно. Возможно, в вашем случае имеет место вариант два, не знаю… Но не спешите – сейчас мы обо всем потолкуем.
Старший товарищ пропустил Стаса за закрытую до этого момента на электронный замок тяжелую дверь. Из гостиной, задуманной здесь по архитектурному плану, комната была переоборудована в рабочую лабораторию. По стенам располагались белого цвета стеллажи с многочисленными ящичками, холодильниками, какими-то электрическими приборами. Посредине стоял большой стол, над которым громоздились экраны персонального вычислительного комплекса. На столе стояли всевозможные баночки, колбочки, стеклянные спирали, мензурки…
– У вас здесь настоящая химическая лаборатория? – усмехнулся, подумав, что каждый сходит с ума по-своему, Стас.
– Биологическая, – поправил Алексей Павлович. – Ну, что сказать? У вас хобби – писать программы. У меня – исследовать жизнь… Присаживайтесь вон там, на стуле! Сейчас покажу кое-что…
Старый программист натянул резиновые перчатки, затем достал из холодильника стеклянный сосуд.
– Здесь, Станислав, живые клетки, мои клетки. Точнее сказать, клетки моей кожи. – Алексей Павлович улыбнулся гримасе отвращения, перекосившей лицо Стаса. – Вы можете пока не смотреть, если не хотите – последовательность действий я прокомментирую… Сейчас, например, я перекладываю клетки, которые примут участие в нашем эксперименте, в изолированную емкость, и подношу ее к микроскопу… Выделяю еще несколько штук и перекладываю в другую изолированную емкость. Емкости, как вы видите, стеклянные, прозрачные. Вторую емкость ставлю под второй микроскоп, на расстоянии – на другом конце стола… Пока вам все понятно?
– За исключением того, с чего вы взяли, что мне это интересно?
– Немножко терпения – уважьте хозяина! Итак, клетки в разных колбах еще минуту назад были единым целым, то есть кусочком человеческой кожной ткани? Я включаю компьютер – изображение с микроскопов появляется на вот этих больших экранах. На том экране, что ближе к вам – основная масса клеток, на этом, который дальше – несколько штук, отделенных от общей массы. Хорошо видно?
– Ну да. Огромные круглые капли. Как в научно-познавательном фильме.
– Ядро, цитоплазма, клеточная оболочка… Видно колебание – клетки живы. Теперь, Станислав, я покажу вам эксперимент, который внесет поправку в ваши представления о программировании. Смотрите: я открываю сосуд с отобранными от основной массы клетками и, используя механический раздражитель – иголку, дотрагиваюсь до одной из клеток. Клетка реагирует. Видите? Я повторю еще раз, а вы внимательно смотрите на оба экрана. Заметили?
– Вздрагивают и соседние клетки? И, вы хотите сказать, что и клетки во второй емкости тоже?