Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— Жень, пойдем спать.
— Да… надо бы… — Женечка еще немного помялся, но все ж собрался с духом. — Ир, извини, я нынче к себе.
— Я догадалась…
И тут случилось то, от чего у Иры, что называется, челюсть отвисла. Хоть Женечка и оказался в самой крайней степени изумления, и, тем не менее, Ира не без оснований решила, что край ее крайности изумления лежит гораздо дальше и глубже Женечкиного.
Пока Ира предлагала идти спать, Женечка соглашался, но извинялся, что не может сего предпринять в ее постели, а она в ответ известила о своей догадливости, в этот самый момент Лоренц оказался у Женечки на коленях, и, после сообщения Иры о собственной
— Чего ты боишься? Не сожрет она тебя.
В соответствии с тем, как кардинально изменился в лице Женечка, Ира поняла, что ценное замечание Лоренца он слышал не хуже нее. А Лоренц, тем временем, обратился к Ире:
— А ты чего уставилась? Что, первый раз в жизни говорящего кота увидела?
— Маленькое уточнение, — в упор глядя на Лоренца, ровным голосом произнесла Ира. — Говорящего с Женечкой.
— А-а. Ты об этом… — томно промурлыкал Лоренц и непринужденно разлегся на Женечкиных коленях.
— И что все это значит? — обрел голос Женечка.
— Евгений Вениаминович, — вмешался в разговор Зив, от чего Женечке поплохело еще больше, особенно, видимо, от обращения к нему здоровущего пса по имени-отчеству, — это значит, что гадюка действительно не имеет никакого отношения к сети проходов, которой пользуется Ира. Извините нас, мы прекрасно понимаем, что Вы пережили сильное потрясение сегодня утром, а мы, можно сказать, подливаем масла в огонь, еще и на ночь глядя. Видите ли, мы действуем в интересах Иры, а она именно сейчас очень нуждается в Вашем присутствии, и, смею Вас заверить, изменение ее энергетической структуры не нанесет ни Вам, ни ей никакого вреда. Пожалуйста, поверьте на слово, так как мне, да и Лоренцу тоже, будет очень сложно объяснить почему. Все ж не забывайте, мы, всего-навсего собака и кот, а следовательно, не наделены достаточным объемом мозга для полноценной вербализации идей.
Женечкин лик осенила радостная безысходность:
— Ира, пойдем спать, — в блаженстве безысходности изрек он.
— Пойдем, — отозвалась Ира.
— Э-э-э! А нам кофе? — слегка возмутился Лоренц, спрыгивая с Женечкиных колен.
— Лоренц, не наглей! — огрызнулся Зив. — Ты же прекрасно видишь, что людям не по себе!
— Они что, кофе любят? — отрешенно спросил Женечка.
— Да, — ответила Ира. — Иди, ложись. Я сама сварю.
— Ты, наверное, думаешь, что я вообще в ауте? — пытаясь показаться достаточно бодрым, спросил Женечка.
— Жень, я не думаю, я вижу.
Тем не менее, Женечка остановил ее:
— Отдыхай. Я — сам, — сказал он и отправился на кухню.
Ира хотела последовать за ним, но Зив остановил ее:
— Не мешай. Себя вспомни, как за хозяйство вцеплялась, когда почва из-под ног уходила.
Ира согласилась и послушно откинулась на спинку дивана.
— Ир, извини, — послышался через некоторое время из кухни голос Женечки, — я не в курсе, куда наливать.
— В чашки! Куда ж еще! — крикнула Ира.
Женечка вышел из кухни с подносом, на котором стояли четыре чашечки.
— Э-э не-ет! — промурлыкал Лоренц. — Так дело не пойдет! Вы — спать! И не вздумайте болтать на сон грядущий! И так уже людей только отдаленно напоминаете!
Ни Женечка, ни Ира возражать не стали и молча скрылись в спальне.
— Ира, ты уверена, что полностью контролируешь ситуацию? — спросил Женечка, раздеваясь.
— Жень, даже не пытаюсь что-либо контролировать. И вообще — нам дали очень хороший совет: не болтать на сон грядущий.
— Как скажешь… — тяжело вздохнув, сказал Женечка и буквально упал на кровать.
Ира упала рядом, и они тут же уснули.
Глава 34
Табу
Ира открыла глаза. В прямоугольник окна сквозь сумерки несмело пробивался рассвет. Все ее тело находилось в плотных Женечкиных объятьях, а он сам смотрел на нее каким-то уж совсем непонятным взглядом.
— Женечка-а! — протянула Ира последний слог. — Ну что с тобой? Посмотри вокруг: Земля с орбиты не сошла, ни Всемирного Потопа, ни какого-либо иного варианта Конца Света явно не наблюдается. Жень! Такое впечатление, что все две с половиной тысячи лет твоего существования, ну, по крайней мере, последние лет пятьсот, с тобой ничего, по твоим меркам из ряда вон выходящего, не происходило, и ты представить себе не можешь, что на свете может существовать или происходить нечто для тебя неожиданное.
— Не поверишь, Ира, но кое-какие сложности и неожиданности имели место лишь первые лет триста, а потом ничто в этом мире уже и не пыталось щекотать мне нервы экстравагантностью и оригинальностью.
— Неужто для тебя все всегда было до такой степени предсказуемым?
— Знаешь, подчас выкрутасы хорошо тебе знакомого Генки предсказать не всегда получалось, и всё же, они никогда не выходили за достаточно узкие рамки.
— Я так понимаю, что я в эти рамки не вписалась?
— У-у-у-у, Ирка! Ты ни в какие рамки не вписываешься! Знаешь, а ведь я помню тебя. А потому с ужасом ждал твоих здесь появлений, но во все прошлые разы за последние две с половиной тысячи лет всё проходило вполне безобидно. Для меня безобидно. Я не успевал и глазом моргнуть, как ты успешно разделывалась с собственным телом. В самый последний, если не считать твое нынешнее воплощение, мне, правда, как ты знаешь, пришлось лично поучаствовать в части этого процесса. Ирка! Ты — стихийное бедствие! Однако, несколько своих прошлых воплощений сфокусированное на себе самой, и только поэтому, как говорится, никто не пострадал.
— Женечка, ты так говоришь, что у меня закрадывается подозрение, будто я рождалась и до начала твоей двух с половиной тысячелетней эпопеи?
Ира спросила в шутку, по крайней мере, она сама себе объяснила, что спрашивает в шутку, но Женечка не обратил внимания на ее тон и продолжал вполне серьезно:
— Да, Ир, ты и ранее воплощалась в этом мире, только не человеком.
— И кем же я была? — продолжала шутить Ира.
— Я не могу сказать тебе доподлинно точно, — продолжал не обращать внимания на ее несерьезный настрой Женечка. — Мои воспоминания о тех очень далеких временах весьма смутны. В этом я почти такой же слепой, как Генка. Если до конца честно, то я вообще об этом наверняка ничего не знаю, лишь смутно ловлю отблеск нечто. Ира, я ведь тебе не разнообразия ради талдычу с самого первого дня знакомства: читай мифы. В них есть весьма полезная для тебя информация.
— То есть, твои последние две с половиной тысячи лет это не первое твое воплощение на Земле?
— Нет. Я здесь с самого начала, впрочем, как и ты. Только, в отличие от тебя, не покидал очень уж надолго «шедевр» под названием Вселенная, — Женечка усмехнулся. — И знаешь, за последние две с половиной тысячи лет я настолько привык, что иногда даже начинаю видеть какой-то смысл во всей этой галиматье.
— Что ты подразумеваешь под термином «галиматья»?
— Всё вот это, — Женечка оторвал руку от Иры и сделал пространный жест. — То, что люди называют земным бытием.