Прогулки с бесом. Том 1
Шрифт:
если кто влюбляется и женится в намерении продолжить род на седьмом десятке лет, но не с полным набором телесных немощей - следует допускать, что субъект не выбрал норму любви в отведённое для плотских утех время.
Сетования на недоборы питейной нормы понятны, пояснять "свою норму выпил" нет нужды, но существует норма на отправленных в мир иной - каких либо данных по этому вопросу не имеем.
– Есть другое: мало убивал в реальности - тянет убивать в игре, понарошку. Такое случается, когда самого крепко не били по морде.
– И на убийства
– Уперёт, орлы!
– Основное, чего не следует забывать, подавая команду - донести до сознания посылаемых в мясорубку масс гордое звание "орлы".
– Не забывайся: команды подавались "во имя великого и святого дела освобождения от рабства".
Если в древности все делились на врагов и союзников, а нейтралам отказывались верить в заявленный нейтралитет - сегодня врагов, в адрес коих неудержимо тянет заорать:
– Смерть врагам!
– нет.
У многих народов и во все времена принято в адрес врагов посылать проклятья различного веса: тяжёлые и страшные, средней тяжести, лёгкие, а равно исполнимые и не.
Настоящее время, без ошибок, заслуживает определения "время отдыха от проклятий". Так и есть: причины кого-то проклинать ушли в прошлое, от прежних врагов остались "оппоненты", а посему нынешнее модное "как страшно жить" звучит иронично. Звание "оппоненты" рождает веру, что враги не появятся.
– Пока за оппонентом ничего худого не записано, если не учитывать мелких злодейств. Следует помнить, что всякий оппонент когда-то обязательно перейдёт в разряд врагов.
А пока оппонент "величайшее достижение обитателей планеты Земля в борьбе за мир", но что ни один нынешний оппонент не займётся прежним и привычным душегубством давать гарантий никто не рискнёт. "Мир во всём мире" дело святое, красивое, нужное, но и привычные разминки с названием "войны" забывать не следует.
Ничего не знаю о Дюнкерке на игровом диске, но знающие говорят:
– Было в старину: кто-то и кому-то, играючи и шутя, жестоко засадил в районе неизвестного Дюнкерка, а не получившие по морде немедля написали о победе одних над другими во всех учебниках военной истории. Кто, над кем, и по какой причине учинил насилие в районе чужого Дюнкерка нашей паре безразлично, впору со своими дюнкерками разобраться...
Глава 4.
Шаблоны, начало савецкого кино, аура
и другое.
Штамп необходим в массовом
Шаблоны, или штампы, что схоже, необходимы в производстве кастрюль и автомобилей, но в написании повестей и невинныйединственный шаблон убивает автора.
Если протестующие против массы одинаковых кастрюль и автомобилей желают иметь в пользовании указанные вещи в единственном экземпляре, родня "штучному изделию" - выкладывай высокую сумму и получай предмет желания в эксклюзиве, то есть, в переводе на русский "только тебе, единственному и неповторимому и кастрюля такая".
Если кастрюльные и автомобильные шаблоны меняются - шаблон "дороги войны" остаётся неизменным, и любые попытки что-то изменить в наименовании дорог вписываются в "кощунство" с переходом в "святотатство", то есть, "тать святого", враг.
Вечный огонь неугасим до поры, когда заплывший жиром мозг высокого товарища хозяйствующей организации не пронзит единственная в году мысль:
– Кто заплатит за газ вечному огню, с кого брать монету?
– и неведомая сила, явно бесовская, тянет за язык ответить коротко и понятно:
– С мёртвых...
– само прошлое не переходит в шаблон, прошлое шаблонизируют по заказу.
Спрос на шаблон "дорога войны" к настоящему времени упал ниже всякого предела, определяемого положением плинтуса, и без поддержки сверху "дорога войны" давно бы заросла терниями.
Отчего когда-то трагическая, чтимая на уровне святой, дорога войны покрылась не нежной травкой и пропала, будто и не была, но осталась пыльной от "мероприятий патриотического направления" - на выяснение причин неприятного явления необходимо время, и в этом месте ограничимся короткими соображениями:
– Обширно пространство боевых действий прошлого, и если всем павшим при защите союза савецких сацилистических республик ставить памятники, внушающие трепет и уважение, да ещё и вечный огонь подводить - как есть разорится родина-мать, как пить дать разорится. Печаль тяжела свежая, только что выпеченная, а по прошествии времени черствеет, как хлеб, и хорошо, если плесенью не покрывается.
– Хочешь сказать, морда твоя бесовская, что печальную память о прошлом вытравить следует?
– Разве такая идея от меня исходила? Что-то не помню...
Памятники сорта ниже среднего рождают у зрителей не озвученный вопрос:
– Что у памятников, что у живых защитников отечества вид какой-то печальный... Победители герои всплошную, а вид помятый, придавленный... Серый и сирый, заброшенный и забытый, единицы из бывшей военной элиты не в счёт, военная элита на Руси во все времена жировала стараниями чёрной кости. Убого живут рядовые старые вои, а ропота не слышно.
– Большая война как заткнула рты трудящимся страны советов - так до се открыть не решаются. Война, всё она, проклятая, наделала, а главное - закрыла рот и отбила охоту громко проявлять протест сложившейся обстановкой. Надо ж было так жидко обделаться, что и до сего дня война страх вызывает!