Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Сбивать!
– Погибнут люди!
– Погибнут, но если захваченный лайнер не сбить - в Кремле погибнут люди сортом выше. Сорт людей в захваченных лайнерах при любой ситуации - на порядки ниже. Во всех позиция люди гибнут. И так, и эдак - плохо! Главное - сбить лайнер подальше от столицы. И тогда "заградительные" были "жестокой необходимостью". Семь десятков лет вас постоянно сопровождали "необходимости". Во всём! Не было у трудящихся и дня без "необходимости", таковые устраивались для их же блага! В какое время не загляни - одна сплошная "необходимость"! И тогда была "острая необходимость в спасении государства"!
–
– А нужно ли?
– Вопрос "провокационный", а посему не рассматривается. Продолжай углубляться в житие Кузьмы Петровича:
1940 год. Прибалтика. "Работал" в Латвии. Проведение многих успешных операций против "антисоветских элементов". Депортации. "Чистки".
1941. Всё летит к чёртовой матери и Кузя уносит ноги из Прибалтики впереди всех и без оглядки...
– ... и остальное, что было на ногах...
– ... дорогая часть тела - жопа?
– Она... Начальство Кузю за дурака не держало, и когда "обстановка стабилизировалась" - был "направлен партией" в знакомые места Латвии "на работу по подъёму тамошнего населения на борьбу с захватчиками".
– Наивысшая тупость и наглость: малое время назад депортировать тысячи латышей в Сибирь, а оставшихся призывать на борьбу с пришельцами? Такое помещалось только в головах "петровичей"!
При организации "борьбы местного населения с захватчиками" не учитывался пустяк: на "товарища страны советов" латыши вдоволь насмотрелись, а какими могли быть пришельцы с Запада - предстояло увидеть. Была и разница: по этносу пришлые с Запада латышам были ближе, и кто мог оказаться хуже - предстояло выяснить в будущем. Как ни грустно и обидно признавать, но захватчики с Запада оказались терпимее восточных.
Задача Кузи заключалась в "ведении разъяснительной работы в среде
Латышских трудящихся", а тех, кто не хотел "разъясняться" и упорствовал в заблуждениях - как и в "стране советов" подвергался ликвидации. Последнее занятие Кузя хорошо освоил...
Бес в категорической форме отказался давать пояснения пояснений об этническом составе отряда под руководством Кузьмы: сколько было латышей, и насколько им доверял? Были это новые "красные латышские стрелки", вроде тех, кто после переворота семнадцатого года утверждали в России "власть советов", или иного сорта? Или спали и видели Латвию свободную от лапердосовых? Сколько было латышей и кто держал "верхушку" в отряде?
– на эти вопросы Кузя мог ответить в любой время суток и без запинки:
– Я!
– Помнишь фильм о борьбе с "лесными братьями" в послевоенное время? С теми, кто полных десять лет после победы над фашистами, скрывался по лесам и до последнего брата сражался с "кузьмичами"?
– Помню, да, был такой фильм. Героический, патриотический, "победный". Направленный, рекламный, хвалебный. А есть хотя бы один фильм, где показано, как "лесные братья" работникам МГБ "сала под шкуру" залили? Хотя бы один раз разнесли в пух и прах доблестные отряды НКВД?
– Совсем спятил!? Кто такой фильм стал бы делать!? Равносильно тому, как если бы кто-то из тогдашних кинодеятелей явился в органы и заявил:
– Спрячьте меня по пятьдесят восьмой статье в славном городе Магадане, а иначе фильм сделаю и покажу, какие вы херовые вояки!
– Я и говорю: "лесных братьев" всё же одолели, извели под корень, но с памятью латышей лапердосовы ничего поделать не могли! Что и худо...
Вот и сорок пятый пропел:
"Майскими, короткими ночами
отгремев, закончились бои..."
– Прекрасная, мелодичная, правдивая песня только до слов: "мы тебе колхозом дом построим..."
– Сегодня эти слова следует затирать "писком": нынешние слушатели после обещания "построить дом" начинают ругаться отборным русским матом. "Колхозом" дома не ставили, не до роскоши было, впору выжить. Для побеждённого жильё - естественное явление, разумеющееся, а для вас - "роскошь". Особенно в областях, по коим война четырежды прокатилась...
– ... может, "дважды"?
– поправил врага.
– ... прошлась колёсами вооружений двух армий. Плохо с арифметикой и памятью. Считай: отходящая на восток армия не церемонилась с вами: "ах, простите, мы ваш огородик вытоптали"!? А пришлые с вами так разговаривали? Нет. Какой счёт? Не "два" ли? Это пробежка войны в одну сторону. А потом была обратная с названием "освобождение". Сколько в итоге?
– "Четыре"...Бесяра, это мои подсчёты, ты их воруешь! Не ты это расклад углядел!
– Разве пишем не вместе? Какие могут быть счёты?
Кузьма Петрович не считал себя слабоумным, знал, с кем имеет дело, и крепко усомнился в словах задушевной песни: "мы тебе колхозом дом поставим". Не поверил и очень разумно поступил: жильё победители получили только через шестьдесят лет после "великой победы" и с большим упором от чиновников на местах.
– Ломать сопротивление иностранных врагов - дело понятное и простое, а побеждать чиновников в отечестве своём - невозможно: они-то "свои".
– О каком "жилье" старикам сегодня речь вести? О "жилье метр на два", мимо которого ещё никто не прошёл? "Хороша ложка к обеду", а когда за восемьдесят перевалило - о ином "жилье" думать приходится.
А тогда Кузьма мыслями раскинулся: "не я один "герой", всех мужиков в герои записывать нужно, все воевали" - и остался в Риге: какая никакая - а заграница, пусть и "советская"! К тому времени его "малая родина" так скукожилась за годы "борьбы с врагами", что разглядеть в ней что-то родное и близкое на то время "не представлялось возможным" и остаться в Риге было единственным и правильным решением. Оставленная "малая родина" и новая в европейском городе Риге сравнивалась как "земля и небо". За "верную службу отечеству" Кузе подарили чужую собственность: квартиру с обстановкой. Тогда так было заведено.
Рига мигом разглядела в Кузе ухватки свинопаса, но что могла сказать "герою"? Все ваши зарубежные несчастья проистекают от непонимания: везде хотите быть "единственными и неповторимыми".
Или "самобытными" что для вас без разницы. Не знавший языка латышей и "прЫнципиально" не желавший его знать, Кузя был твёрдо уверен: "пусть латыши изучают русский: я их освободил и спас!"
Ах, как всё было прекрасно в 45-м! У-р-я-я-а-а! Всё чужое - моё! За всё заплачено чужими жизнями, но об этом лучше не помнить... Нет, один день в году можно всплакнуть о погибших, им что, они выдержат, ничего в ответ не скажут, не возразят, как и прежде, но в остальные дни выяснять кто, за чьи интересы и как был убит - не следует. Нежелательные выяснения.