Прогулки с бесом
Шрифт:
– И что?
– Громадный крест, что везёт братия в ладье, символизирует прошлое житие "каявшегося грешника". Зачем такой громадный крест? Точно знаю: основателя христианства казнили распяли на меньшем в размерах.
– Дабы впечатлить зрителя: "нёс тяжкий крест покаяния при жизни - и после ухода от него никуда не денешься"!
– Где киношники материал на такой громадный крест нашли!? Денег, поди, немалых стоил.
– Если снимали фильмец на Белом море, в Архангельской губернии, то лесоматериалов там предостаточно. Служил в тех краях, знаю.
– И всё
И эта вечная, ненасытная, проклятая топка котла, жрущая многие порции угля, топка! Тачка с углём во все времена года! Создатель фильмеца проморгал: нужно было тачку к рукам "вечного грешника" цепью приковать, тогда бы сходство с "каторжным" было полным.
– Ну, да! А как грешнику от соплей избавляться? Руки-то прикованы!
– Сопли упустил, верно заметил... Программа, она, родная: как с юности заложили в главного героя истопника - так от неё не отошёл ни на сантиметр до конца дней своих! Вот это машина!
– Кто-нибудь из "спасающейся" братии, хотя бы раз, подменил его? Сказал:
– "Брат, отдохни от трудов, ибо зело велик агрегат сей на одного, пусть и кающегося грешника"!
– и взял лопату в руки? Или привёз тачку угля? Сколько месяцев в году "кающийся" обслуживал котёл? Кто занимался ремонтом котла и системы отопления?
– Радуешь: "голос прорезался", вопросы интересные стал порождать. Пожалуй, скоро нужда во мне отпадёт, без меня по воспоминания пройдёшься.
– Не слишком сильно разбомбили "шедевр"? "Реж" не застрелится от критики?
– Многое есть у ваших режей, а вот желания застрелиться от критики - отсутствует. Ему ваша критика что укол слону булавкой в зад. Пиши:
Господин режиссер!
Обращается к тебе бывший электрик "цеха оборудования для пищевой промышленности" и нынешний пенсионер.
Денежки есть? Поднакопил? Не беспокойся, за вопросом о накоплениях просьбы "дать в долг" не последует, никакой опасности твоему счёту в швейцарском банке нет... Там хранятся денежки? Не пишите:
– "Дорогой брат Лёва! Пишет тебе брат Сёма. Письмо, в котором ты просишь денег - я не получал"!
Вопрос о деньгах касается вашей плоти: "сядь" на сумму в три тысячи, ныне "укрепившихся" рублей, на манер рядового пенсионера отечества нашего. Если бьёшься с житием в стольном граде - обозначенной "социальной защиты", понятное дело, хватит только "кошке на молоко". Держишь кошку?
И когда просидишь на трёх тысячах, хотя бы год, и никто, и ниоткуда, не даст и копейки к трём тысячам - вот тогда "воспари духом" и роди настоящий шедевр! Ибо вякать о "духовности" сидя в мягком кресле с не менее мягким задом - одно, а подняться духом натощак - другое. И прими мои сочувствия: самое трудное в кинематографе - когда сытый пытается рассказать голодным, какие они везунчики. Ты "реж", а посему должен знать, как выглядит "символ голода": "тощий зад затянутый паутиной".
– Распалил меня, бесовское отродье! Как в пословице: "дурной пример заразителен". Почему "дурные примеры" заразнее, чем хорошие?
– Дурные легче в совершении и не требуют на исполнение столько сил и ума, как хорошие. О чём волнение?
– Вспомнился "большой мастер советского кино" и его работа: "Судьба
человека".
– Что разволновало?
– Первое: как "мудрая советская власть во главе с политбюро" фильм в прокат допустила?
– Не смотрел, не знаю, не могу дать заключение почему бы творение известного режа" следовало запретить, а самого - сослать на Колыму.
– Излагаю содержание сомнительных кадров: пленному солдату немецкий офицер в гранёную посудину советского производства с названием "стакан" накатывает двести кубиков водки и предлагает выпить... Диалог вражеского офицера и сантименты на тему лёгкости приятия смерти в пьяном состоянии опускаю: спорные они. Обращаю бесовское внимание твоё на главный вопрос: "почему вражина наполнил стакан доверху? Не потому ли, что, отправляясь захватывать Россию был информирован:
– "Русские пьют полными стаканами"!?
– и таким манером выражал презрение в адрес пленного? Осуждал-презирал-издевался?
Оставим полный стакан на совести вражеского офицера и приступим к главному герою: почему бы не выразить встречное презрение врагу таким
текстом:
– Простите, господин офицер, оно, конечно, спасибо за угощение, но после многих дней голодного содержания налитая вами доза - смертельна для меня... Ну, двадцать граммов, пятьдесят, наконец - куда ни шло, приемлемо и выносимо, но двести - нет и нет! Данке! В моём положении полный стакан равен пуле...
– так нет вам, герой лихо проглатывает налитое! Мало того: удивляет врагов и радует зрителей:
– "После первой - не закусываю..." - до восторга души нравилось "совецкому" зрителю заявление киношного героя:
– "Нас ничем не свалить"!
– Что ещё усмотрел в сцене?
– Скажу, а если ошибаюсь - поправь: "враг, предлагающий выпивку - уже не враг..." - но это только моё, собственное мнение...
Вообще-то "Судьба человека" - первый и единственный советский фильм оправдывающий коллаборационистов. Ну, как же: герой шоферил у врагов, работал на них? Было, возил большого немецкого начальника, как будто своих шоферюг у немцев не было, русский лучшим оказался... Что сдал начальника своим - так в этом особый героизм не проглядывается, вынужденная мера, а в результате ни с единого кадра не прёт "гордость за советского человека".
Не убили враги человека, водкой угостили, работой по специальности обеспечили... Как понимать вражеские выходки вкупе с автором рассказа и режиссером? Не такие жестокие, как рассказывал официоз "совецким" людям? Как случилось, что "идеологический отдел ЦК КПСС" проглядел "бессмертное творение", почему в прокат выпустил!?
– Забываешь, кто был автор рассказа...Ты углядел противоречия, но и ведь и кто-то ещё мог разглядеть? Продолжим?
– Продолжим... Мне, как техническому работнику, возражать не следует: