Проходные дворы
Шрифт:
– А где вышли?
– На Лесной.
– Вы не помните, какие были чемоданы?
– Помню: богатые такие, светло-коричневые с ремнями.
– Опишите, кто держал чемоданы.
– Их трое было – девушка и два парня. Двоих я не помню, а тот, который спортсмен, билеты брал.
– Почему спортсмен?
– Да значок у него на пиджаке, такие все спортсмены носят.
– Погодите-ка.
Чванов спустился этажом ниже, где висел плакат спортобщества «Динамо», на котором красовались почти все спортивные значки. Стал
– Зачем тебе он? – строго спросил неведомо откуда появившийся замнач ХОЗУ.
– Хочу в рамку его вставить, – усмехнулся Чванов.
Вернувшись в кабинет, он положил плакат на стол и обратился к кондукторше:
– Смотрите внимательно. Здесь есть этот значок?
– Есть! – Она ткнула пальцем в знак «Мастер спорта СССР».
Поздно вечером дома Чванов подытожил день. Кое-что есть: два парня и девушка. Один из них среднего роста, блондин, в сером костюме, со значком мастера спорта.
Через два дня пришло любопытное агентурное донесение. Некто Морозов, инструктор спортобщества «Урожай», в пивной на Лесной улице по пьянке рассказал, что они с дружком готовятся «подломить» богатую квартиру. Разговор этот произошел за два дня до кражи у Суламифь Мессерер.
Агенту было поручено отработать связи Морозова. Среди прочих внимание привлек блондин среднего роста, мастер спорта по имени Витя. За Морозовым началось наблюдение.
Однажды вечером домой Чванову позвонил ювелир Малишевский: «Владимир Федорович, есть разговор, давайте встретимся». Несколько лет назад Чванов помог этому ювелиру избежать крупных неприятностей: не дал запутать честного человека в грязных аферах. И вот они встретились.
– Смотрите! – Малишевский положил перед майором брошь.
– Красивая вещь, – усмехнулся Чванов, – но если вы хотите предложить ее мне, то таких денег я за год не зарабатываю.
– Она ничего не стоит, дорогой Владимир Федорович, – засмеялся Малишевский. – Это отличные «тетовские бриллианты».
Чванов насторожился.
– Эта брошь мне знакома, я когда-то чинил ее. Принадлежит она Суламифи Мессерер, а ее, как мне сказали, обокрали.
– Откуда она у вас?
– Моей приятельнице Ане, барменше из «Коктейль-холла», предложил купить один из клиентов. Вот она и решила ее оценить у меня.
– Я могу встретиться с Аней?
– Конечно. Она сегодня не работает.
Они встретились на Тверском бульваре. А на следующий день Чванов с оперативниками сидели в «Коктейль-холле» за укромным столиком рядом с лестницей. Часов в семь к стойке подошел молодой блондин – крепкий, спортивный, со значком мастера спорта на лацкане модного пиджака. Аня подала условный знак. Чванов принял решение «спортсмена» не брать, чтобы не подставить Аню. За ним начали плотно следить. Выяснилось, что он действительно футболист, мастер спорта, нападающий в одной из московских команд – Олег Платонов.
На следующий
Платонова взяли при выходе из квартиры замминистра. В чемоданчике обнаружили два отреза, по описанию похожие на краденые. Через два часа Чванов с оперативниками позвонили в дверь известной квартиры. Им открыла моложавая дама. Прочитав постановление на обыск, она закричала:
– Да вы знаете, к кому пришли?!
– Знаю, – устало сказал Чванов. – Где ваша дочь?
В коридор вышла миловидная девушка в халате.
– Выдайте вещи добровольно, Лена, – предложил Чванов.
А через десять дней, когда уже делом вовсю занимался следователь, в кабинет Чванова ворвался генерал-лейтенант авиации. Чванов посмотрел на него и обомлел – это был Василий Сталин. Совсем недавно Никита Хрущев помиловал его, вернул ордена и генеральские погоны. Сын покойного вождя начал орать с порога.
– Товарищ генерал, – сказал Чванов, – я слушать этого не желаю! – Он встал и вышел из комнаты.
Через час его вызвал комиссар Парфентьев, начальник МУРа.
– Ну что, Володя, испугался? – засмеялся он.
– Не успел.
– А ты представь, если бы он года два или три назад к тебе пришел. Где бы ты был?
Чванов промолчал. Об этом даже думать не хотелось.
Но Василий Сталин все-таки добился своего. Футболиста отпустили «по подписке о невыезде», а на суде он получил два года условно.
Даже после опалы имя Сталина значило очень много. Генерал Василий помог своему дружку-футболисту. На такой поступок в его обстоятельствах был способен не каждый.
Наш дом построен весьма интересно. Стены между квартирами сделаны настолько тонкими, что можно услышать все, о чем громко говорят в соседней квартире. Это очень удобно, учитывая, что в 30-е годы подслушивание осуществлялось чувствительными мембранами. Потом опертехника шагнула вперед, а звукопроницаемые стены остались на «радость» соседям.
Когда мы переносили вещи в «нехорошую» квартиру, наш комендант Женя, ходячая энциклопедия нашего дома, сказал:
– Правильно делаешь, что переезжаешь в сталинскую квартиру. В ней ори, танцуй – никто не услышит.
– Почему? – удивился я, прожив почти двенадцать лет с соседом-алкашом, бывшим наркомовским сынком.
– Пошли.
Мы пришли в соседний подъезд, поднялись на пятый этаж и вошли в сопредельную квартиру.
– Слушай.
Из-за стены доносился еле уловимый шум, хотя там двигали мебель, матерились грузчики, стучали молотки…
Все дело в том, что Василий Сталин, окончивший Липецкое училище и выпущенный не как все его однокашники лейтенантом, а капитаном, сразу же получил квартиру в Доме правительства.