Шрифт:
Нина Катерли
Прохор
Прохор постучал мне в окно. Я влезла на подоконник и высунулась в форточку.
– Ты что - свободен сегодня?
– До обеда. Пошли гулять, а?
– У тебя на спине целый сугроб.
– С утра шел снег. Выходи, я тебя жду.
Я оделась и вышла во двор, захватив с собой веник. Счистила снег у него со спины и с боков, обломала с ушей сосульки.
– Как тебя отпускают в такую погоду?
–
– Смотри, догуляешься до воспаления легких.
– А разве у слонов бывают легкие?
– удивился Прохор.
– Я думал: только у людей... или, в крайнем случае, у собак.
Мы вышли из ворот и медленно двинулись по тротуару. Прохожие, глядя прямо перед собой, обтекали нас слева и справа, и никто не остановился, никто не оглянулся нам вслед.
Было двенадцать часов. Дети еще не вернулись из школы. Пенсионеры, домохозяйки, сбежавшие с лекций студенты да обалделые командировочные встречались нам на тротуаре.
– Бабушка! Да бабушка же! Смотри - слон! Живой!
– Что ты дергаешь? Всю руку оторвал! Какой там еще слон? Ах, слон. Ну и что? Подумаешь, не видал, что ли, слонов никогда. Пошли быстрее, очередь пройдет!
– А мы - куда?
– спросила я Прохора.
– Я бы поел, - застенчиво признался он.
Я зашла в овощной магазин и выбрала два самых больших и зеленых кочана капусты. Прохор сжевал их в полминуты и с интересом поглядывал на витрину булочной.
– На свадьбу берете?
– спросила меня оживленная кассирша, когда я расплачивалась за восемь батонов.
– Это - слону, - объяснила я.
– А-а...
– протянула кассирша разочарованно, и тотчас же из очереди раздался голос:
– Вот! Мясо собакам берут, а теперь еще и слонов развели!
Квадратная баба в фетровой шляпе, колом стоящей на голове, надвигалась на меня.
– Бесятся с жиру. Не знают, куда деньги девать!
Следом за мной она вылезла из булочной, злобно пихнула плечом перегородившего тротуар Прохора и, прошипев: "Госс-с!" - заковыляла прочь.
Прохор как ребенок. Через пять минут он запросил пить. Летом мы спустились бы с ним к реке или я нашла бы кран для шланга, которым поливают улицу. А сейчас?
Мы встали в длинную очередь к пивному ларьку. Очередь галдела, обсуждала события на Ближнем Востоке, крыла вратаря хоккейной команды. На нас с Прохором никто внимания не обращал, только продавщица высунулась из окошка и крикнула:
– Пиво
Прохор выпил шесть больших и одну маленькую и сконфуженно сказал:
– Сколько ты денег на меня потратила, даже неудобно.
– Ладно. На здоровье. Не так часто гуляем.
Мы подошли к перекрестку, и регулировщик сразу же зажег нам зеленый свет. Вместе с нами по полосатому переходу двинулась толпа, такая же озабоченная, как там, на тротуаре, как у булочной и у пивного ларька, как на перекрестке, везде, где мы бродили уже целых полтора часа.
Желтая машина ГАИ вдруг вынырнула из-за угла и заорала в мегафон:
– Очистить проезжую часть! Машины - к обочине! Все - к обочине!
Вдоль улицы мчался целый эскадрон мотоциклистов. Ревя, он пронесся мимо нас. Красные, желтые, зеленые шлемы, полосатые куртки, руки, впившиеся в руль, точно в поводья.
Прохожие замерли на тротуарах. Как по команде, они выстроились в шеренги и застыли, опустив по швам руки с кошелками. Глаза заблестели, рты приоткрылись, щеки стали живыми и розовыми.
Мотоциклы умчались, рев затих. Вздохнув, разбредалась толпа. А мы с Прохором пошли себе дальше, через мост, мимо бульвара, по узенькому переулку. Кончалась его "увольнительная".
В зоопарк мы вошли через служебный вход, куда въезжают грузовики с продуктами или с новыми клетками.
– Это со мной, - сказал Прохор, и меня пропустили в зоопарк без билета.
Потом мы попрощались. Прохор хоботом открыл ворота в задней стене своего павильона и скрылся, а я обогнула здание и вместе с другими посетителями протиснулась к входу под вывеской "Слоновник".
Вдавившись внутрь, посетители сразу же бросались к барьеру и замирали, ухватившись за железные прутья ограждения.
– Слон!
– кричали они.
– Ты только посмотри, какая громадина.
– Настоящий слон! Сыночек, ты видишь?
– Индийский слон! Надо же - прямо как в Африке. Кличка... Прохор. Ишь, сам из Африки, а зовут по-русски. А уши-то! Прямо лопухи.
– Гражданочка, что вы лезете?! Ребенку загородили.
– Батюшки! Слон! Ну и красота!
– Сзади! Не напирайте - ребра поломаете!
Меня оттолкнули и прижали к стене. Пора было уходить. В последний раз я посмотрела на Прохора. Он поймал мой взгляд, пожал плечами и улыбнулся.