Прохоровка без грифа секретности
Шрифт:
Восстановление боеспособности частей и соединений стало первоочередной задачей. В ходе боя, особенно в ночь на 13 июля, командование и ремонтные органы принимали все меры для скорейшей эвакуации поврежденных боевых машин. В этом отношении противник находился в лучших условиях, поскольку его подбитые танки в основном остались на удерживаемой им территории – еще одно свидетельство того, что никакой сквозной атаки, как это изобразил Ротмистров, не было. Значительная часть наших подбитых машин осталась на поле боя и в зоне досягаемости его огневых средств. Поэтому организовать их эвакуацию оказалось весьма непросто. При обнаружении попыток эвакуировать подбитые танки противник немедленно открывал минометный и пулеметный огонь. Сейчас трудно представить, как это танкистам 18-го тк удалось удержаться на захваченном
Эвакуацией и транспортировкой поврежденных танков и САУ занимались роты технического обеспечения бригад и личный состав танковых батальонов. На удалении в 3—10 км от переднего края были развернуты два армейских, три корпусных и девять бригадных сборных пунктов аварийных машин (СПАМ), между которыми были распределены все ремонтно-эвакуационные средства. На СПАМы бригад стягивались танки, требующие для своего ремонта не более 10–15 часов, на СПАМы корпусов – до 2 суток ремонта, остальные эвакуировались на армейские пункты. Для этого применялись трактора «Коммунар», а также артиллерийские тягачи «Коминтерн», «Сталинец-2». Недостаточно мощные трактора и тягачи имели большие габариты и не были защищены броней. Но и их не хватало. Поэтому для эвакуации использовались также боевые танки Т-34. Позднее Ротмистров поднял вопрос об усилении танковых частей эвакуационными средствами.
Так как в армии имелось ограниченное количество запасных частей и агрегатов (фронтовые и центральные склады не смогли доставить их в короткий срок), для ремонта использовались детали и агрегаты, снятые с танков, не подлежащих восстановлению или требующих капитального ремонта. Сложный ремонт боевых машин (замена двигателя, орудия, башни и т. п.) проводился в подвижных ремонтных базах танковых корпусов. В каждом корпусе было по две ремонтные базы, численностью 70–80 человек. Для оказания помощи танкистам в ремонте из 38 армии была передана 137-я подвижная ремонтная база. Помогали войскам и рабочие Курска. Непосредственно в районы боевых действий высылались ремонтные летучки, организованные на курской танкоремонтной базе. Накануне и в ходе операции рабочими Курска было отремонтировано более 300 танков. Благодаря самоотверженному труду ремонтников и личного состава боевых подразделений боеготовность частей танковой армии была в значительной мере восстановлена.
Точные цифры безвозвратных потерь 5-й гв. ТА в бронетехнике за 12 июля исследователям до сих пор недоступны. К этому вопросу мы еще вернемся. Неизвестны также и цифры подбитых боевых машин, которые удалось восстановить к утру 13 июля. По свидетельству Ротмистрова, только в первые дни встречного танкового сражения (а сколько оно продолжалось?) ремонтный фонд армии составил около 420 танков, из них 112 имели незначительные повреждения, которые устранялись тут же, и машины возвращались в строй. Позднее командарм уточнит – за первые два дня. Опять за два дня (как и Василевский, который доложил о потерях за два дня, но в процентах)! О степени доверия к словам П.А. Ротмистрова можно судить по его рассказу о ночи с 12 на 13 июля: «Противник вел себя как-то странно. В его расположении раздавались взрывы. Потом выяснилось, что немцы подрывали свои подбитые танки, которые нельзя было эвакуировать» 9.
В словах командарма нет никакой логики: зачем это врагу понадобилось уничтожать свои подбитые танки, да еще в своем расположении? Наоборот, противник стремился уничтожить наши подбитые машины, оставшиеся на его территории и на линии соприкосновения сторон. На этот счет командиры частей и соединений имели строгий приказ командования ГА «Юг» о немедленном уничтожении всех захваченных подбитых танков противника, которые невозможно больше использовать, отремонтировать или эвакуировать, чтобы они снова не попали во вражеские руки. Кстати, Н.С. Хрущев, докладывая 24 июля по ВЧ Сталину о результатах
Эвакуация подбитого тайка Т-34
А вот что писал Ротмистров Жукову 20 августа 1943 года:
«Противник все свои подбитые танки, как правило, эвакуирует, а наши танкисты этой возможности зачастую бывают лишены, в результате чего мы много теряем на этом в сроках восстановления танков. Одновременно, в тех случаях, когда поле танковых боев на некоторый период остается за противником, наши ремонтники взамен своих подбитых танков находят бесформенные груды металла, так как в этом году противник, оставляя поле боя, все наши подбитые танки взрывает» 11.
Понятно, что правдивые мемуары не пропустила бы советская цензура. Но зачем же так передергивать факты? В приличном обществе подобные вещи называют подлогом, независимо от того, кто или что толкнуло на это автора.
Забегая вперед, заметим, что работа по эвакуации и ремонту бронетехники была продолжена и после отхода противника. После осмотра поля боя начальник политотдела 32-й тбр подполковник Трунов доложил уточненные данные по бригаде: «Всего подбито 7 танков, сожжено 42 танка, 4 танка ремонтируются. Восстанавливать сожженные танки не представляется возможным, так как они приведены в полную негодность. Частично организован сбор оружия на поле боя.
В связи с отходом противника от села Прохоровка, совхозов Октябрьский и Комсомолец создалась возможность организовать похороны убитых бойцов и командиров. За 17 и 18 июля погребено 226 человек. Часть убитых была похоронена раньше. Среди танков, оставленных на поле боя, оказался один подбитый, но вполне боеспособный. Экипаж оставил танк по приказанию командира танка лейтенанта Анохина, хотя была возможность еще оборонять танк. Расследованием занимается уполномоченный особого отдела 1-го танкового батальона» 12. Не позавидуешь участи этого лейтенанта.
Противник тоже стремился использовать все возможности для эвакуации подбитых машин (причем не только своих), чтобы быстрее вернуть их в строй. Для этого немцы использовали 18-тонные полугусеничные тягачи и переоборудованные трофейные танки Т-34 со снятыми башнями, а также бронированные ремонтно-эвакуационные машины (БРЭМ) [16] . Машина, разработанная на базе танка Т-V и снабженная мощной лебедкой (максимальное усилие 40 тонн), могла вытащить подбитый «тигр» из-под обстрела. Разведчики 9-го гв. вдд в ночь с 13 на 14 июля наблюдали продолжающиеся попытки противника под прикрытием периодических налетов артиллерии проводить эвакуацию подбитых танков, «количество которых превышает 200 шт., их принадлежность на глаз определить трудно, так как многие сильно изувечены» 13.
16
БРЭМ изготавливались на базе боевых танков (Bergepanzer). Вместо башни они оснащались подъемным краном и лебедкой и применялись для ремонта и эвакуации с поля боя подбитых танков, а также вытаскивания застрявших и буксировки неисправных.
Для ремонта в каждом танковом полку противника была хорошо оснащенная ремонтно-восстановительная рота (мастерская), в отдельных танковых батальонах – ремонтные взводы. В связи с увеличением бронезащищенности немецкой бронетехники эффективность огня наших танков и противотанковых средств снизилась. Немецкие танки получали в основном повреждения, устранение которых не требовало больших затрат времени и сил (в немецких отчетных документах о состоянии бронетехники существовали графы «требует ремонта до 3 дней, до 8 дней»). Поэтому ремонтным подразделениям частей противника удавалось выполнить 95 % всех ремонтных работ бронетанковой техники, проводимых во фронтовых условиях 14.