Проиграем?
Шрифт:
– Вы удовлетворены, Алексей Викторович? – первой нарушает молчание Женя, скидывая с себя босоножки.
– Тем, что ты пришла ко мне добровольно? – на мой комментарий Женя лишь усмехается, иронично приподняв брови. – Если быть откровенным, я забыл, что такое удовлетворенность, Женя.
– Ну сегодня точно вспомните, – треплет за ухо Гришу.
– Звучит как вызов.
Удивительно, но я был уверен, что Женя предстанет передо мной в роли типичной жертвы, этакой тихони, на все согласной, дабы поскорее отвалил. Но нет, несмотря на свое явно уязвимое положение, выглядит она весьма бодро и воинственно.
– Будешь удивлять меня штучками в постели? Так, на всякий случай, я – консерватор и не люб…
– Мне неинтересно, что вы любите, – внезапно прерывает меня на полуслове. – Но да, удивлять вас в постели я определенно буду, – самоуверенно заявляет Женя. Боже, да так еще интереснее. Охренеть. Вот тебе и нежданчик.
– Пойдем, – беру ее за руку и понимаю, что ее ладонь просто кипяток.
– Подождите, – вырывает руку из моего захвата. – Ну не так же сразу. Мне надо… в душ, – как-то нервозно произносит она.
– Ты типа не мылась?
– И не брилась.
– Ну, само собой. Жень, хватит нести чушь. Пойдем. Я потерплю тебя грязной.
– На самом деле я мылась. Просто на улице жарко.
– Это от одежды не по погоде. И от страха, – шепчу, наклонившись к ее уху. – Я не кусаюсь, Женя. За время нашего знакомства можно было уже это понять.
– Я ничего такого и не говорила.
– Ну, хорошо. Ты зачем сюда пришла? Давай кратко и по делу.
– Вы знаете зачем.
– Озвучь.
– Я согласна на ваше предложение о наших отношен… о взаимовыгодным союзе, – быстро поправляется она.
– Добровольно? Это реально твое желание? – молчит, но взгляд от меня не отводит. Долго молчит. – Давай так, я даю тебе десять секунд на подумать. Ты либо разворачиваешься и уходишь без последствий, либо идешь со мной, – протягиваю вверх свою ладонь.
Блефую. Даже если сейчас отпущу, все равно завтра-послезавтра верну на плохих условиях. Правда, на мое счастье или несчастье, мучиться пробивающимися угрызениями совести мне не придется ввиду того, что Женя все же кладет свою ладонь на мою.
– Ты реально думала, что я с порога потяну тебя в спальню? – теперь уже я нарушаю гнетущую тишину, как только мы заходим на кухню.
– Я не умею читать ваши мысли, – бегло осматривает стол, а вот садиться на отодвинутый ей стул не спешит. – Кстати, моя сестра открыла принесенную вами черную икру. Попробовала ее и сказала, что та редкостная дрянь. Я думала верну ее вам почти в неизменном виде, но вчера, когда я вернулась домой, я взяла и сожрала полбанки. А потом и красную вдогонку несколько ложек. Обе оказались вкусными. Так что, я их вам не верну. Теперь-то уже пофиг, – смотрю на нее и в очередной раз задаюсь вопросом – «откуда она такая взялась»?
– Доешь на досуге, когда в очередной раз будешь снимать стресс. Присаживайся, – указываю взглядом на стул, но Женя по-прежнему не спешит удовлетворять мою просьбу.
Я же не выдерживаю и, слегка нажимаю на ее плечи, фактически усаживая ее на предложенное место. Сажусь рядом и принимаюсь разливать вино по бокалам. Пододвигаю один Жене. Я был уверен на все сто процентов, что она взбрыкнет и не попробует вино. Однако, она меня удивила уже не в первый раз за столь короткий промежуток, поднеся бокал ко рту. Она не делает вид, что пьет, она тупо выпила залпом целый бокал.
– Фу, – брезгливо произносит Женя, поморщив нос. – Несладко.
– Это сухое вино. Оно не может быть сладким.
– Мне не нравится. Но вы налейте еще, – тут же добавляет она.
Забавно, для того, чтобы напоить Женю мне не надо для этого стараться и из кожи вон лезть, она сама с легкостью заливает в себя вино. С одной стороны, меня это радует, ибо разговорить ее после пары бокалов для непьющего человека проще простого. С другой стороны, это раздражает. Это ведь она показывает мне так свою неприязнь ко мне. Со мной только по пьяни?
– Закусывай, – пододвигаю сырную тарелку. – Ты не хочешь ни о чем меня спросить?
– А вы меня?
– Хочу. Но сначала я даю тебе возможность спросить меня о чем хочешь.
– Где вы спрятали труп?
– Это все, что тебя волнует? – отпиваю вино.
– Не только. Больше всего меня волнует тот факт, что вы в курсе того, что я сделала. Так где труп? И как вам удалось все уладить? – наконец, отрывает взгляд от пустого бокала и переводит на меня.
– Труп – далеко, не советую тебе навещать место захоронения. Уладил все с помощью знакомого, достаточно влиятельного дядьки, которой оказался на тот момент рядом со мной.
– Нет, – качает головой и тут же тянется к моему бокалу. И теперь уже допивает мое вино залпом. – Мы так не договаривались.
– Ты о чем?
– Спать с вами, а потом еще с одним влиятельным дядькой за то, что он в курсе того, что я сделала – я не буду. Только вы один. Надо договориться, так сказать, на берегу. А то потом еще окажется, что у влиятельного дядьки с десяток знакомых дядек друзей, с которыми мне тоже надо будет добровольно трахаться, – ухмыльнувшись, произносит Женя.
И так мне захотелось сейчас ей треснуть по лбу, зараза такая. Хуже всего, что злюсь я сейчас на себя. От бессилия. Из-за тото, что где-то там глубоко внутри я понимаю, что в чем-то Женя права. Да, не про Соболева эта история, и Женя передергивает, принимая позицию нападающей, но ведь ее «добровольно» я получил принудительно, как ни крути. Пусть и потешил свое самолюбие тем, что Женя в очередной раз доказала неоспоримую истину про цену.
– Ты меня с кем-то путаешь. Я не люблю ни с кем делиться. Не передергивай. Если ты потревожишь свою память, то вспомнишь, что я всегда был с тобой предельно откровенен, не вешая лапши на уши.
– Да, насчет этого с вами не поспоришь, – задумчиво произносит она. – Меня точно не посадят?
– Точно. Может, еще что-то хочешь спросить?
– Не хочу. Передаю эстафету вам.
– Признаться, ты не выглядишь как человек, который переживает о сделанном, – вновь разливаю вино по бокалам. – Тебе совсем его не жаль?