Проигравшие победители. Русские генералы
Шрифт:
С другой стороны, наступление из района для обороны заставляло соединения и части армии совершать длительные марши в тяжелых дорожных условиях, что резко снижало боеспособность войск. Многочисленные доклады о необходимости отдыха личного состава и подтягивании тылов, формировавшихся в ходе боевых действий, командованием фронта (лично Жилинским – А. П.) игнорировались. Здесь проявилась отрицательная черта Я. Г. Жилинского – нетерпение им мнения подчиненных, в данном случае начальника штаба фронта В. А. Орановского. По воспоминаниям великого князя Андрея Владимировича, «Жилинский никогда не советовался со своим штабом, и все решения и приказания исходили от него лично, и часто это было сюрпризом для штаба (!) Бывали, я знаю, попытки преподать ему совет, но Жилинский это не терпел… Конечно, эти домашние детали неизвестны в большом кругу, и решительно никто не поверит этому, оттого многие и думали, что и Орановский виноват во всех этих инцидентах.
Оперативное руководство 2-й армией со стороны главнокомандующего фронтом осуществлялось в условиях:
расхождения «во взглядах штабов главнокомандующих армиями фронта и 2-й армии по основному вопросу о направлении ее наступления в Восточной Пруссии… Жилинский направлял армию вправо, а Самсонов тянул ее влево»;
недостоверной информации о противнике, во многом основанной на донесениях в штаб фронта командующего 1-й армией П. К. Ренненкампфа, откуда ложная информация поступала в армию А. В. Самсонова;
заслонно-кордонной оперативной практики командования Северо-Западным фронтом, совместно со штабом ставки Верховного главнокомандования распылившим значительную часть войск 2-й армии на многочисленные заслоны от предполагаемого противника;
перехвата немецкими связистами русских радиограмм, что делало операцию немецкого командования против войск Северо-Западного фронта осмысленной и достаточно четко управляемой, так как планы русских войск были известны им заранее.
Первый успех в Гумбинен-Гольдапском сражении армии П. К. Реннекампфа усилил и без того постоянное психологическое давление на А. В. Самсонова со стороны Жилинского, имевшего цель ускорить движение войск армии. Главнокомандующему, вероятно, очень хотелось связать окончательный успех операции со «своей» 2-й армией, целиком сформированной (кроме 13-го корпуса) из войск Варшавского военного округа, которым он командовал перед войной. Последнее требует пояснений. Б. Кондратьев в своем исследовании пишет, что генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский на совещании в штабе Северо-Западного фронта, проходившем непосредственно после успешного сражения 1-й армии под Гумбиненом в августе 1914 г., предложил Верховному главнокомандующему уточненный план дальнейших действий войск фронта. По этому плану главная роль на текущий период переходила к 2-й армии. В ответ на единственно правильное предложение начальника штаба Ставки Н. Н. Янушкевича о необходимости продолжать наступление 1-й армии Я. Г. Жилинский сказал: «Если последовать Вашему предложению, Николай Николаевич, то моей армии ничего не останется». «Гонка» 2-й армии была необходима главнокомандующему, вероятно, для того, чтобы не дать ускользнуть «разбитому» противнику за Вислу и получить пленных и трофеи от «своей» армии. Желание Я. Г. Жилинского связать победу его фронта именно со «своей» 2-й армией подтверждается и генерал-квартирмейстером Ставки Ю. Н Даниловым. По его словам, главнокомандующий был недоволен, что «1-я армия уже вторглась в Пруссию, где бьет немцев и победоносно гонит их за Кенигсберг, а 2-я еще даже не закончила своего сосредоточения. Поэтому он приказал генералу Ренненкампфу остановиться, а генералу Самсонову начать наступление, но первому не сообщил о распоряжении, отданном второму, и наоборот. Вследствие этого генерал Самсонов, начав наступление, не знал, что генерал Ренненкампф прекратил свое движение, а Ренненкампф не знал о движении Самсонова и был уверен, что тот еще стоит. Немцы же, освободившись от преследования генерала Ренненкампфа, обрушились на шестой корпус, двигавшийся на правом фланге армии Самсонова, и разбили его». О приказе остановиться 1-й армии пишет и сам П. К. Реннекампф в своей записке, написанной им в ходе разбирательства правительственной комиссии причин трагедии 2-й армии А. В. Самсонова: «…Нам же вместо движения на выручку приказано было остановиться».
П. К. Реннекампф
А. В. Самсонов
Первые победные сражения 1-й армии привели к смене командования немецкими войсками, находящимися в Восточной Пруссии. Остановка же русских войск после первых успехов способствовала быстрой передислокации противника. Оставив заслон перед П. К. Реннекампфом, немцы, совершив маневр, обрушились на измотанные усталостью и голодом корпуса А. В. Самсонова, беспрестанно подгоняемые «окриками» главнокомандующего. Кровопролитные сражения произошли на флангах 2-й армии. Применив свою излюбленную тактику, противник нанес поражение фланговым корпусам, заложив причины последующей катастрофы для центральных русских
Таким образом, действия главнокомандующего невольно явились причиной, разъединившей действия армий, стали дестабилизирующим фактором. Первоначальная идея фронтовой операции вылилась в последовательность несогласованных и не рассчитанных по времени и пространству «…действий обеих русских армий, что обусловило у русских оперативный самотек…».
Перечисленные факторы в совокупности привели к тому, что обстановка, позволившая совершить окружение 2-й армии, была создана главным образом командованием армиями Северо-Западного фронта (в лице главнокомандующего – А. П.), а не командующим 2-й армии, как отмечено во многих исследованиях. Небезынтересны воспоминания авторитетного маршала Б. М. Шапошникова, в которых он пишет: «Самсонов был умным военачальником. Будучи начальником штаба Варшавского военного округа, он отлично знал Восточно-Прусский театр, и все время ожидал удара немцев с запада в левый фланг своей армии. Если бы Самсонов выполнял все директивы командующего армиями Северо-Западного фронта генерала Жилинского, то он понес бы еще большее поражение». Положительно отзывается о А. В. Самсонове в бытность его на Русско-японской войне и один из иностранных военных корреспондентов. «Среди русских генералов Самсонов, наверно, один из лучших. Он отлично понимает положение и оценивает все трудности, он никогда не рискует легкомысленно своими людьми, но не жалеет их, если то требуется. Исполняя все с величайшим старанием, он все делает без шума и звона».
События Восточно-Прусской операции в августе 1914 г. подтвердили профессиональную несостоятельность Я. Г. Жилинского как военачальника, оказавшегося «…совершенно не в состоянии выполнять то, что от него требовалось». Однако следует отметить свидетельства очевидца – адъютанта главнокомандующего – о том, что все тяжелые дни Восточно-Прусской операции главнокомандующий лично читал все донесения из подчиненных ему армий и лично диктовал телеграммы, отдавая указания по ходу сражения 1-й и 2-й армиям. И лишь тогда, когда уцелевшие войска были выведены из трудного положения и немецкое наступление остановлено, он позволил себе лечь и отдохнуть. Следовательно, главнокомандующий не потерял самообладание и «голову», а управлял своими войсками до конца ровно настолько, насколько он был вообще способен и подготовлен службой к управленческой деятельности в условиях боевых действий.
Личные его некомпетентные как главнокомандующего действия по управлению соединениями и частями Северо-Западного фронта явились одной из главных причин провала операции. В результате значительная часть 2-й армии была уничтожена и взята в плен. Командующий армии генерал от кавалерии А. В. Самсонов застрелился. В скором времени Я. Г. Жилинский был отстранен от занимаемой должности и отправлен в распоряжении военного министра. Больше ему не представилась возможность возглавить соединения и объединения русской армии.
Для войск юго-западного фронта, возглавляемых Н. И. Ивановым, начало войны ознаменовалось «Галицийской битвой» (операции войск фронта в августе 1914 г.). Главнокомандующий, как уже отмечалось ранее, в области высшего военного искусства (стратегии) полностью полагался на своего начальника штаба, сознавая пробел в своем профессиональном образовании. В отличие от Маньчжурской кампании в этой войне М. В. Алексеев был мозговым центром стратегии фронта. К этому времени он по праву считался в русской армии наиболее подготовленным штабным деятелем стратегического уровня.
Несмотря на «подстегивание» со стороны Ставки, требовавшей начать наступление войск Юго-Западного фронта без полного сосредоточения тыла уже 17 июля (что связано с положением Сербии, которая с 15 июля 1914 г. находилась в состоянии войны с Австро-Венгрией), штаб фронта максимально возможно подготавливал силы и средства, обеспечивавшие боевые действия своих войск. Требования союзников, трансформированные в указания Ставки, все же заставили несколько преждевременно начать активные действия фронта. Необходимо отметить, что на военной игре высших военачальников, проводившейся незадолго до начала мировой войны, командующему Киевским военным округом Н. И. Иванову, предназначавшемуся в военное время на должность главнокомандующего Юго-Западного фронта, было предложено выяснить сроки готовности к выдвижению армий фронта. Известный всем своей осторожностью Николай Иудович (при нем на игре состоял в качестве начальника штаба фронта М. В. Алексеев, будучи начальником штаба Киевского военного округа) определил возможность к выступлению для 3-й и 8-й армий на 20-й день мобилизации. В действительности 8-я армия выступила на день раньше, а 3-я армия – на 20-й день.