Происхождение зла
Шрифт:
Эллери кивнул:
— Я спросил потому, что подумал… возможно, события… обстоятельства смерти вашего приемного отца, угрозы Роджеру Прайаму… как-то связаны с вашим прошлым.
Лорел широко открыла глаза.
— Триумф детективной науки, — вставил Макгоуэн. — Как же именно, шеф? Просветите.
— Я кидаю в котел все мало-мальски стоящее, — пожал плечами Эллери, — даже то, что совсем мало или вообще ничего не стоит. Однако, бредовая эта мысль или нет, ваше прошлое может иметь отношение к делу. В любом случае вы меня несколько беспокоите. Намерены докопаться
— Ну и что тут такого? — огрызнулась Лорел.
— То, что это вообще ненормально. Нет, постойте. Вы слишком энергично стремитесь, почти психопатически жаждете мести. По-моему, это на вас не похоже… не соответствует моему о вас представлению.
— Я никогда еще не теряла отца.
— Конечно, однако…
— Вы же меня не знаете, — рассмеялась девушка.
— Правда, не знаю. — Эллери с отсутствующим видом набил трубку. — Но одно возможное объяснение заключается в том, что подспудный мотив ваших стремлений — не месть за убийство, а желание найти себя. Может быть, вы подсознательно надеетесь, обнаружив убийцу, прояснить тайну своего происхождения.
— Я никогда об этом не думала. — Лорел помолчала, подперев рукой подбородок. Потом тряхнула головой. — Нет, едва ли. Мне действительно хочется знать, кто я, откуда, из какой семьи и так далее, но это для меня не имеет большого значения. Даже если бы отыскались родители, они были бы чужими и дом… не родным. Нет, я любила отца, как родного. Он и был мне отцом. И я хочу увидеть, как тот, кто довел его до рокового сердечного приступа, за это расплатится.
Когда молодые люди ушли, Эллери открыл дверь своей спальни:
— Все в порядке.
— Я уж думала, никогда не уйдут.
— Боюсь, это моя вина. Я сам их задержал.
— В наказание за то, что я спряталась?
— Возможно. — Он умолк в ожидании.
— Мне здесь нравится, — медленно проговорила Делия, оглядывая невысокую светлую мебель, сидя на его кровати, вцепившись в покрывало, не сняв ни шляпу, ни перчатки.
Должно быть, думал Эллери, точно так же сидела все время, пока он в другой комнате занимался гостями. В подвешенном состоянии. Столь же неопределенном, как вероятный предлог для ухода из дому. Надо поехать в город с визитом. К тем, кто тоже носит шляпы и перчатки.
— Почему вы спрятались, Делия?
— Так спокойней. Ничего не надо объяснять. Никому лгать не надо. Никаких сцен. Не выношу скандалов. — Ее как бы больше интересовал дом, чем хозяин. — Явиться к одинокому мужчине… немыслимо…
— Зачем вы пришли?
— Не знаю. Просто захотелось. — Она рассмеялась. — Вы столь же негостеприимны, как в прошлый раз. Я не слишком сообразительна, но прихожу к заключению, что вы меня невзлюбили.
— Когда оно пришло вам в голову? — грубо спросил он.
— После второй встречи.
— Чушь. Глядя на вас, любой мужчина чувствует себя петухом.
— А вы больше не чувствуете себя петухом? — вновь рассмеялась Делия.
— Охотно отвечу на вопрос в гостиной.
Делия резко вздернула голову.
— Вам не придется отвечать ни на
— Вы мне очень нравитесь. И поэтому не должны приходить сюда.
— Вы же сами только что сказали…
— Чистейшую правду.
Она кивнула, как бы не совсем понимая. Подошла к письменному столу, не взглянув в висевшее над ним зеркало, взяла курительную трубку, погладила указательным пальцем. Он сосредоточился на ее руках, на коже, просвечивающей под тонким нейлоном перчаток, с усилием выдавил:
— Делия…
— Никогда не чувствуете себя одиноким? — мурлыкнула она. — Кажется, я каждый день понемножечку умираю от одиночества. Никто со мной по-настоящему не разговаривает… Пустые слова. Люди слушают сами себя. Меня ненавидят и женщины, и мужчины… по крайней мере, когда им приходится со мной беседовать. — Она резко оглянулась и воскликнула: — Неужели я так глупа? Вы тоже не хотите со мной говорить? Неужели я полная дура?
Эллери снова собрался с силами, что на сей раз далось тяжелее, но выдавил сквозь зубы:
— Я хочу, чтоб вы вернулись домой.
— Почему?
— Именно потому, что вы одиноки, что ваш муж полумертвый — не с той стороны, с какой нужно… потому, что я не стервятник, а вы не шлюха. Вот почему, и, боюсь, если вы здесь задержитесь, я забуду все четыре причины.
Делия нанесла хлесткий удар. Голова его мотнулась, спина стукнулась в стену. Глаза на миг застлал туман, потом он увидел ее в дверях.
— Простите, — с трудом вымолвила Делия Прайам. — Вы глупец, но я прошу прощения. За приход, я имею в виду. Больше этого не повторится.
Эллери смотрел, как она спускается с горы, исчезает в стоявшем тумане.
Почти целиком прикончил в тот вечер бутылку скотча, сидя в темноте у эркерного окна, ощупывая челюсть. Туман поднимается выше и выше, превратив, наконец, все вокруг в полный хаос. Сплошная бессмыслица.
Впрочем, он себя чувствовал чистым, благородным, избежавшим опасности.
Глава 9
29 июня в Лос-Анджелесе выдался специфический день. По оценкам синоптиков, температура достигла девяносто одного градуса, [19] газеты торжественно объявили его самым жарким за последние сорок три года.
Но Эллери, шагавший по Голливудскому бульвару в шерстяном пиджаке, практически не чувствовал палящей жары. В те дни он жил в мысленном мире, до краев заполненном фрагментами проблемы Хилла-Прайама. Пока мысли были ничего не значащими — он, как во сне, гонялся в безумном пейзаже за какими-то кубистическими предметами.
19
91 градус по Фаренгейту составляет около 35 градусов по Цельсию.