Происхождение
Шрифт:
— Меня… но…
— Ты думаешь, что у тебя не получится, но это не так, — продолжило Лак. — Кроме того, тебе не придется исполнять обязанности самой. Особенно прямо сейчас, да и долго еще не придется.
— Ты — героиня, — сказала Нетано. — Я уверена, что в новостях описывают события… не совсем точно. Обычно так и бывает. Силы обороны системы, без сомнения, скрывают детали операции. Но ты пошла на это добровольно, решила спасти детей и Хвай. Более того, ты преуспела, а детали
— А еще у пролокутора Дикат сложилось о тебе очень хорошее мнение, — добавило недя Лак. — Уверено, ты понимаешь, что добиться такого совсем не легко. В будущем это может нам помочь. Пролокутор Будраким поставил себя в очень тяжелое положение прямо перед выборами. И появился огромный шанс, что через год, в это же время, ты станешь Третьим пролокутором.
Данак! Данак знал или подозревал, что это случится. Поэтому он так дружелюбно вел себя в госпитале. Поэтому он с обидой сказал: «Ты всегда была любимицей неди Лак».
— Власти Тира осознают, что они в долгу перед тобой, — продолжила Нетано. — Они предлагают тебе право на бессрочное проживание там. Бесплатно.
— Правда, гражданства не предоставляют и жилье не оплачивают, — ввернуло недя Лак. — Тир всегда остается Тиром.
— И народы Бейта тоже выражают тебе свою благодарность. Кроме того, у тебя личные контакты с послом Гек.
— Короче, — сказало недя Лак. — Учитывая все это, твоя мать поступит просто глупо, если назначит своим наследником кого–то другого.
Она это сделала! Она победила Данака. Окончательно и неопровержимо. Такой удачи Ингрей никогда себе не представляла, даже в самых невероятных фантазиях. У нее получилось!
Она станет представителем Аскольд. А может, даже пролокутором Аскольд. И дом в Арсамоле с фасадом из прекрасного цветного стекла и цветочными клумбами в саду будет принадлежать ей. Конечно, она щедро и милостиво позволит Данаку жить там.
Ингрей глубоко вздохнула и вдруг сказала:
— Нет. Нет, ты всегда хотела назначить своим наследником Данака.
— Боишься, что мое решение поспешно? — спросила Нетано. — Или считаешь, что я не хочу назначать тебя наследницей? Я поступаю обдуманно, и я действительно хочу, чтобы ты стала следующей Нетано.
— А я не хочу, — сказала Ингрей, и ощущение, что она летит в пропасть, которое сопровождало ее с самого детства, вдруг исчезло. Почти. — Я не лучший кандидат. У меня не получится. Что бы там ни говорили обо мне в новостях, скоро все забудется, а политика из меня не выйдет. Нет, ты должна передать имя Данаку.
Она взяла себя в руки, чтобы смело принять последствия отказа. К ее удивлению, недя Лак засмеялось.
— А я предупреждало тебя, сестренка.
— Ингрей, милая, — начала Нетано, воспользовавшись ее молчанием. — Я думаю…
— Не спорь с ней, сестренка, — сказало недя Лак. — Она знает, чего хочет. А если тебе это не нравится, то, что ж… Дети не всегда оправдывают наши ожидания. Полагаю, для нее это наилучшее решение, хотя ты и не одобряешь.
— Нет, мама, — сказала Ингрей. — Выбери Данака. Он всю жизнь к этому стремился.
— Хотя это не значит, что он годится на эту роль, — заметило недя Лак. — Но мы сейчас обсуждаем не его слабые стороны. — Нетано снова вздохнула. — Неважно, насколько он подходит, уверено, Данак сделает все возможное, чтобы стать достойным имени Нетано.
— Да, — согласилась мать. — Он такой.
— Недя Лак, а что насчет моей работы? — спросила Ингрей.
Когда она вернулась к себе, Тик и Токрис хохотали над историей, которую Гарал только что закончило рассказывать. Ингрей, не успевшая отойти от напряженного разговора, постаралась выглядеть так, словно ничего не произошло, но, увидев ее, они тут же замолчали.
— Что случилось? — тревожно спросила Токрис.
Ингрей попыталась проглотить стоявший в горле комок, но не смогла.
— Мама сказала, что хочет передать мне свое имя.
— Поздравляю! — воскликнул Тик. — Знаю, здесь это важно, особенно если с сегодняшнего дня тебя будут звать Нетано Аскольд.
Обеспокоенная Токрис нахмурилась. Гарал сказало:
— Надо же, я ошибалось. Выходит, ты в самом деле сможешь изменить ситуацию в «Милосердном устранении». Или хотя бы постараешься.
Ингрей хотела ему ответить и разрыдалась. Токрис вскочила с кровати, обняла ее, и Ингрей благодарно приникла к ее плечу. Спустя пару минут она смогла выговорить:
— Я отказалась.
Повисла тишина. Ингрей не видела ничего, кроме зеленого шелка рубашки Токрис, и надеялась, что не испортит ее своими слезами. Потом она услышала голос Тика:
— Хвала небесам! Трудно было вообразить тебя в роли представителя Аскольд, но я молчал, потому что считал, что ты этого хочешь.
— Я тоже так думала, — призналась Ингрей, прижимаясь к плечу Токрис. — Когда она мне об этом сообщила, я собиралась сказать «да, спасибо» или что–то подобное, но отчего–то сказала «нет».