Произведения для детей (Том 1)

Маршак Самуил Яковлевич

– 3

Мимо каменных заборов Едет за город турист, Слышит ровный гул моторов И ремней протяжный свист. Надпись четкую у входа Переводчик перевел: – "Комсомольский цех завода"... Вот он, мистер Комсомол! Шли с портфелями ребята Из ворот соседних школ. – Вот, - заметил провожатый, Вот он, мистер Комсомол! Над Москвою реял летчик, Как над скалами орел. – Вот, - промолвил переводчик, Вот он, мистер Комсомол! Не откажется он с вами Повидаться, мистер Смолл, Но, как видите вы сами, Очень занят Комсомол!

КАК ПЕЧАТАЛИ ВАШУ КНИГУ

Мне говорили много раз Знакомые ребята: – Стихи, пожалуйста, для нас Скорее напечатай! Я написать стихи готов, Ребята дорогие, Но не печатаю стихов Печатают другие. Я был на фабрике такой, Где вам готовят книжки. Там в самой первой мастерской Есть ящики без крышки. Их люди кассами зовут. В них буквы разные живут Свинцовые, Литые, Заглавные, Простые. На клетки ящик разделен, По букве в каждой клетке, И запрещает ей закон Перелезать к соседке. Наборщик знает, где, какой Хранится

знак печатный, Берет привычною рукой И ставит аккуратно. Строка к строке, строка к строке. За рядом ряд ложится. И вот сверкает на доске Свинцовая страница. Как полк солдат, в строю стоят Все буквы, цифры, точки. И где стоит свинцовый ряд, Там в книжке будут строчки. Но утомителен для глаз Наборный труд старинный. Пускай работает за нас Наборная машина. Она и строчки соберет И отольет в пластинки. А ты работаешь, как тот, Кто пишет на машинке. Но все же бодро до сих пор Живет на белом свете Заслуженный ручной набор, Проживший пять столетий.

– ---

Сейчас набор пойдет в печать, В машину ляжет скоро. Но прежде надо оттиск снять С готового набора. По строчкам валиком мазнут И тиснут отпечаток, Чтобы увидеть, нет ли тут Ошибок, опечаток. Но вот наборщик лист собрал, Теперь страницы свяжет, А уж в машине круглый вал Их свежей краской смажет. Пошла, пошла машина в ход Бесшумным шагом скорым. Бумага белая идет, Чтоб встретиться с набором. Выходит комом первый лист, Но это только проба. Теперь, печатник-машинист, Глядеть ты должен в оба, Чтобы печать была чиста, Красива и опрятна, Чтоб на поверхности листа Не появились пятна. С бумагой встретится на миг Набора лист свинцовый И уж страницы наших книг Оттиснуты, готовы. Взяла машина лист простой И наложила краску И вот писатель Лев Толстой Рассказывает сказку. Хоть у машины нет ума, Машина знает дело: Листы нарежет вам сама И сложит их умело. А переплетчик их сошьет, Края обрежет миюм. Потом оденет в переплет, И вот пред вами - книга! Теперь нам надо разобрать Свинцовые страницы: Ведь буквы могут нам опять Для книжек пригодиться. На них лежит дорожный прах Налет свинцовой пыли. Они и в горьковских строках, И в гоголевских были. Иная буква так умна: Печатала немало. И в астрономии она И в химии бывала! Когда рассыпанный их строй Вернется в цех наборный, Их покрывает толстый слой Машинной краски черной.

– ---

Приятно книжки почитать. А сделать их попробуй! Искусство тонкое - печать И требует учебы. Мы знаем славных стариков, Печатающих книжки, А рядом с ними у станков Работают парнишки. Один хороший паренек Знаком со мною лично. Он невелик и невысок, Но трудится отлично. Он предан делу всей душой, И посмотреть приятно, Как он командует большой Машиною печатной. Хоть говорят, что ростом он Не более аршина, Ему послушна, точно слон, Огромная машина. Меня печатал он не раз, И эту книжку тоже Мы вместе сделали для вас Я и Смирнов Сережа. Работа сложная - печать. И всем рабочим цеха Должны мы счастья пожелать, Здоровья и успеха!

КАК ИСКАЛИ НАТАШУ

Отряд приехал в лагерь, Над крышей вьются флаги. В полях, в лесах, в овраге Мы слышим голоса. Несутся звуки горна, Взбегая вверх задорно, И будят луг просторный И дальние леса. Машины разгрузили, Шоферов накормили, И вновь автомобили Отравились в Москву. Приезжие ребята И Надя, их вожатый, Идут на склон покатый, Садятся на траву. Они - вторая смена. Уже скосили сено. Плывет комбайн степенно. Уборка началась. Но вот к вожатой Наде Подходит рослый дядя. – Кто, - говорит, - в отряде За старшего у вас? Нужна нам помощь ваша. Пропала внучка наша, По имени Наташа, Трех с половиной лет. Жена и дочка Валя Орехи с нею рвали, Да внучку прозевалиГлядят - девчонки нет. Моя старуха с дочкой Обшарили все кочки. Коль не найдем до ночки, Ребенка не спасти. В колхозе нашем "Горки" Все нынче на уборке. А вы, ребята, зорки, Попробуйте найти! – Найдем!
– сказала Надя, На лес далекий глядя. Кто из ребят в отряде Отправится со мной? – Мы все!
– сказали Вова, И Катя Иванова, И Шура Глазунова, И Петя Куренной, И Кузнецова Зойка, И Вероника Бойко С Мариной Ильиной, И Бондарева Ленка, И Громов Константин, И длинный Нестеренко, И маленький Фомин. – Товарищи! Два слова! Мы предлагаем план, Сказали Белкин Вова И Бондарев Иван. Давайте для разведки Разделим лес на клетки. А лучше цепью редкой Прорежем лес насквозь. Прочешем лес гребенкой Нельзя ж искать ребенка, Как курица цыпленка, Без плана, на авось! – Да только, чур, смотрите, Сказал Малеев Витя, Грибов в пути не рвите И ягоды лесной! – Кто будет рвать орехи, Тем будет на орехи! Идем не для потехи! Добавил Куренной. Ребята входят в чащу, В густой и темный лес. Над ними шелестящий Колышется навес. Здесь делом каждый занят В закатной тишине. Вон дятел барабанит На розовой сосне. Пригнулась ветка ниже, Упал лесной орех. И белки красно-рыжей Сверкнул пушистый мех. Снует народ пернатый Вокруг примолкших гнезд, И тихо в час заката Посвистывает дрозд. – А я нашла чернику. Да как она крупна! Позвала Веронику Марина Ильина. – Нашла?
– спросили Вова, И Катя Иванова, И Шура Глазунова, И Петя Куренной. И сразу гулко, звонко Откликнулись вдали: – Нашли, нашли ребенка! – Две девочки нашли!.. Когда же понемногу Горячка улеглась, Спросила Надя строго: – С чего ж у вас тревога, Ребята, началась? Краснея, Вероника С Мариной Ильиной Признались, что черника Была всему виной. Пришлось им перед всеми Вину свою признать. – Ну вот, нашли же время Чернику собирать! За нами ночь

вдогонку, Домой идти пора. Но как в лесу девчонку Оставить до утра? – Взглянуть бы сверху надо Взберись-ка на сосну, Вожатая отряда Сказала Фомину. Фомин быстрее белки На дерево залез. Кругом - кустарник мелкий И рослый, старый лес, Вон пышная рассада Молоденьких дубков, Как дети из детсада Меж дедов-стариков. Ручей струится тонкий, А там - туманный луг. Но нет в лесу девчонки, Как ни гляди вокруг! Опять бредут ребята, Проходит долгий час. Последний свет заката Меж соснами угас. Последний свет заката Угас, блеснув огнем, И говорят ребята: – Неужто не найдем? – Нет, - Надя им сказала, Прошли мы полпути Во что бы то ни стало Должны мы след найти! Хоть, правда, поздновато, Но старшие ребята Пускай идут со мной, А младших вместе с Натой, Со звеньевой вожатой, Отправим мы домой. – Домой? Да что ты, Надя! Послышалось в ответ. Все старшие в отряде, В отряде младших нет!.. Луна встает над чащей, И луч ее косой Покрыл кусты дрожащей Туманной полосой. Идут-бредут ребята Гуськом, за шагом шаг. И вдруг с крутого ската Фомин скользнул в овраг. С горы Фомин Сережка Скатился, словно мяч, Опомнился немножко И слышит тихий плач. Он слышит голос тонкий Из-за густой листвы. Что это? Плач ребенка? А может, крик совы? Но плач затих. Ни звука В овраге не слыхать. Кричит Фомин: - А ну-ка, Заплачь, заплачь опять! Да нет, никто не плачет. В лесу шумит листва, Журчит ручей. Ну, значит, То вскрикнула сова. Во мраке куст колючий Хватает Фомина. Но вот из темной тучи Прорезалась луна. И сразу стал просторней Овраг в лучах луны. Торчат, чернея, корни Березы и сосны. Густой кустарник колкий Теснится у ручья. Как мелкие осколки, В кустах блестит струя. Фомин идет смелее. Вдруг что-то вдалеке, В лучах луны белея, Мелькнуло в лозняке. Забилось сердце звонко У Фомина в груди: Среди кустов девчонку Он видит впереди. Идет она, хромая, С корзиночкой в руке. Одна нога босая, Другая в башмачке. Идет, тревожно дышит, Глядит на каждый куст И плачет, чуть услышит Далекий треск иль хруст. Фомин ползет вдогонку, Крадется позади И вдруг позвал девчонку: – Наташа, погоди! Но девочка сначала Метнулась, как зверек, От страха закричала, Пустилась наутек. Фомин за ней: - Наташа! Твой дед, сестра и мать И все ребята наши Пришли тебя спасать! Наташа поглядела Назад из-за ствола И медленно, несмело К Сереже подошла. Приставшие колючки Он снял с ее волос И, взяв ее на ручки, Через кусты понес. Наташа понемножку Становится смелей. – Я уколола ножку. Гляди-ка, кровь на ней! Он обвязал ей пальчик: – Ну вот и не болит! – Спасибо, дядя мальчик! Наташа говорит. Но вновь исчезла в туче Бродячая луна, И снова куст колючий Хватает Фомина. Фомин прибавил шагу И слышит сквозь листву, Как по всему оврагу Разносится "ау"! "Ау!" - несется снова Из темноты ночной. Да это Надя, Вова, И Катя Иванова, И Шура Глазунова, И Петя Куренной, И Кузнецова Зойка, И Вероника Бойко С Мариной Ильиной. – Нашел!
– кричит Сережа И слышит, как вдали Звенит: - Ура, Сережа! И маленькая тоже Кричит: - Меня нашли! С крутой горы ребята И Надя, их вожатый, Гуськом, замедлив шаг, Спускаются в овраг. Идут цепочкой Вова, И Шура Глазунова, И Катя Иванова, И Петя Куренной, И Кузнецова Зойка, И Вероника Бойко С Мариной Ильиной. Фомин передовому Ребенка отдает, Передовой - другому, А там и третий ждет. Потом четвертый, пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой... И вот идут ребята С Наташею домой. Горнисты будят лагерь. Трава блестит от влаги. Горит на алом флаге Рассветная заря. Несутся звуки горна, Взбегая вверх проворно, И вторят им задорно Другие лагеря.

ПРИМЕЧАНИЯ

В первый том Собрания сочинений входят оригинальные стихотворные произведения С. Я. Маршака для детей {В составлении настоящего тома принимали участие члены комиссии по литературному наследию С. Я. Маршака В. Д. Берестов, А. И. Любарская, И. С. Маршак.}.

В письме М. Горькому от 9 марта 1927 года С. Я. Маршак рассказывал:

"К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я познакомился с очень любопытной школой в южном Уэльсе (Wales). Дети жили там почти круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни, участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними около года - и это было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я работал в наших колониях для ребят. Блейк и народная детская поэзия - вот еще что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть читатели, которые иногда заказывают мне книги - мои маленькие сыновья" {Здесь и далее письма С. Я. Маршака цитируются по 8-му тому настоящего Собр. соч.}.

О своем дальнейшем творчестве для детей С. Маршак писал в автобиографии:

"Оглядываясь назад, видишь, как с каждым годом меня все больше и больше захватывала работа с детьми и для детей. "Детский городок" (1920-1922), Ленинградский театр юного зрителя (1922-1924), редакция журнала "Новый Робинзон" (1924- 1925), детский и юношеский отдел Ленгосиздата, а потом "Молодой гвардии", и, наконец, ленинградская редакция Детгиза (1924-1937)".

Вспоминая о той обстановке, в которой протекала его работа в эти годы, Маршак писал Горькому:

"В отделе дет. литературы Госиздата, когда мы начинали работу, преобладали профессиональные детские писательницы и переводчицы. Большинство книг о природе, технике, путешествиях - было переводом или компиляцией. Детей приучали к литературно-безличному, шаблонному, переводному языку. Бывали и хорошие книги, но редко. Значительная часть старой детской литературы отметалась по педагогическим соображениям. В последнее время выработался новый шаблон - бытовая беллетристика и поэзия для детей (дет. дом, школа, беспризорные, пионеры, дети - участники гражданской войны) с псевдосовременным жаргоном и надуманным бытом, или "производственная" литература - довольно сухая и скучная. Трудно было начинать в таких условиях" (9 марта 1927 г.).

Трудно для С. Я. Маршака, так как он подходил совсем с иными требованиями к детской книге. В том же письме к Горькому изложены требования, которые Маршак предъявлял авторам книг для детей и которым всегда следовал сам:

"В книжках для маленьких мы избегаем "сюсюканья" - подлаживанья к детям. Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок, скороговорок-тараторок, "дразнилок". Очень важно достигнуть в детской книге четкости, пословичности. Как говорит мой товарищ по работе - художник Лебедев, текст книжки дети должны запомнить, картинки вырезать, - вот почетная и естественная смерть хорошей детской книжки" {Кроме В. Лебедева, стихи С. Я. Маршака для детей иллюстрировали Л. Бруни, Ю. Васнецов, О. Верейский, В. Горяев, А. Ермолаев, Л. Зусман, А. Каневский, В. Конашевич, Н. Кочергин, Ю. Коровин, Кукрыниксы, В. Курдов, Б. Кустодиев, М. Митурич, А. Пахомов, К. Петров-Водкин, Ю. Пименов, П. Радлов, М. Родионов, К. Ротов, Н. Тырса, Н. Цейтлин, М. Цехановский, Е. Чарушин, С. Чехонин и др.}.

Этих принципов С. Я. Маршак придерживался до последних дней.

В 1963 году, отвечая молодому поэту В. Левину, Маршак снова высказал мысли относительно того, какой должна быть детская поэзия.

"Прежде всего, я думаю, стихи для маленьких должны быть настоящими стихами, без рассудочности, от всего сердца, от радости душевной.

Во-вторых, в них должно быть ясное чувство формы, цельность рисунка, каким бы коротким или длинным не было стихотворение. Так, как это бывает в лучших народных песенках, сказочках (вроде "Репки") или считалках. Должна быть свежесть и чистота языка.