Производные счастья
Шрифт:
— Не откажусь, — он со вкусом потянулся, расправляя мышцы. Устал как ездовая собака, Волк, ты не поверишь!
— Верю, Саня, верю. Тогда давай, сразу сегодня после работы и поедем. Ты когда заканчиваешь?
— Ну, если никакого форс-мажора не случится, в три часа буду свободен.
— Дай-то Бог. Так я зайду за тобой?
— Лады. Ну что, Вовчик, пора главному сдаваться.
— Ага. Пойдём.
У опера убойного отдела 15-го РОВД Влада Хохлова, дежурство тоже выдалось далеко не лучшим за всю его службу в органах. Если не худшим. Сначала его вызвали к шестнадцатиэтажке, где под окнами первого этажа лежала изломанная фигурка молодой женщины.
— Ну и какого хрена вы нас дёргаете, — поинтересовался у участкового Влад, выглядывая в открытое окно на четырнадцатом
— Ежу может и понятно. А вот нам не очень, — возразил дядька лет пятидесяти в форме участкового, — я думаю, что ей помогли, тем более соседи слышали истерический плач и крики.
— Неужели? Что ж, разберёмся. — Влад осмотрелся.
Квартирка была маленькой, но прибранной и ухоженной. Этакое уютное гнёздышко одинокой женщины с милыми безделушками и вязанными салфетками. Идиллию нарушал лишь бардак на столе, на котором стояли пустая бутылка из-под коньяка подвального разлива и пустой стакан. Из закуски, кроме ополовиненной пачки сигарет, больше ничего не наблюдалось.
— Влад, глянь-ка, — его стажёр Деня Одинцов, аккуратно двумя пальцами подхватил бутылку за самый верх горлышка и придерживая мизинцем другой руки под донышко, повернул к свету.
В бутылке лежала свернутая в рулончик записка.
— Ну-ка дай сюда, — Хохлов стянул с дивана кружевную салфетку и, обернув бутылочное горло, хрястнул ей о край стола.
Одинцов аккуратно подхватил отколовшуюся часть и вытащил оттуда бумагу.
— Я же говорил — «парашютистка», — удовлетворённо хмыкнул Влад, пробегая глазами предсмертную записку погибшей женщины. Несчастная любовь и всё-такое. Втрескалась бедняга в козла женатого, который десять лет мозг ей пудрил. А как про беременность узнал, на хер её послал. Такие вот дела. Лучше бы родила и жила себе спокойно, детку воспитывала. Нет же, в окно полезла, дура! Себя загубила и дитя не рождённое заодно.
— А может это её любовник прыгнуть заставил? — не отступал от своего участковый.
— Неа. Поверь моему опыту, сама она. Насмотрелся я таких по самое «не хочу». Впрочем, экспертиза покажет. Деня, пошли отсюда. Нам здесь больше нечего делать.
Стажёр Денис Одинцов, которого Влад поначалу воспринял в штыки, ему нравился. Мальчишка был неглупым, глазастым, очень наблюдательным и что немаловажно не боялся рисковать своей шкурой. Отец Дениса был областным прокурором и Хохлов недоумевал, почему прокурорский сынок, вместо того, чтобы проходить практику у папы под крылышком, приперся в сыск, где мало того, что полно крови, грязи и человеческой подлости, так ещё и на пулю можно нарваться. Или на нож. Первое время Влад с товарищами по службе третировал парня как хотел, каждый день ожидая, что тот не выдержит и побежит к папочке с жалобой на нехороших дядек. За такие подначки, конечно можно было с лёгкостью схлопотать дисциплинарное взыскание, а то и вообще вылететь из органов, но Влад исподтишка приглядываясь к упрямому пацану, почему-то считал, что Денис лучше сдохнет, чем пожалуется отцу. И он в нём не ошибся. Одинцов был из тех упёртых людей, которые сжав зубы и глотая насмешки, упорно прут к своей цели. Хохлов таких уважал и считал, что в будущем из парня выйдет неплохой опер. Так что однажды он сам выступил против одного из своих приятелей, когда тот в очередной раз принялся гнобить Деньку. Схлопотал за это по роже, лишился отпуска летом за драку на рабочем месте, но с тех пор Одинцов считал его своим другом, смотрел ему в рот и ходил за ним как привязанный.
Потом был ещё вызов. В благополучную на первый взгляд семью, где горе-мамаша, так приложила о стену семилетнего сынишку, за то что он мешал ей трындеть с подружкой по скайпу, что тот упал замертво и больше не поднялся. Век высоких технологий, чтоб его! Потом пьяная драка со смертельным исходом. Потом погоня по улицам города, за угонщиками, которых они пасли давно и плотно. Ими оказались двое несовершеннолетних раздолбаев, которые развлекались тем, что убивали водил дорогих иномарок и угоняли тачки. Ладно бы маргиналы какие или нарики, готовые за дозу мать родную порешить. Вполне себе обеспеченные вьюноши, из приличных семей. Какого хрена этим малолетним сволочатам не хватало в жизни — Хохлов так и не смог понять. И так всю ночь.
Они с Деней принесли ноги в отдел уже в пятом
У трупа уже суетился эксперт-криминалист. Положение тела — сложенные на груди руки, никаких видимых следов насилия и умиротворённое лицо, навевали какие-то смутные мысли о том, что Влад где-то уже такое видел. Но бессонная ночь, сказывалась на его мыслительном процессе.
— Влад, — Одинцов дёрнул его за рукав, отвлекая от копания в собственной памяти.
— Отстань, ты мне мешаешь, — отмахнулся он.
— Да послушай же!
— Ну что ещё?!
— Девчонку в парке кардиоцентра помнишь?
— Точно! — Влад хлопнул себя по лбу, — старею, брат мой Денька. Документы какие-нибудь имеются?
— Вот, — криминалист протянул ему стильную сумочку, найденную рядом с трупом. — Что характерно ничего не пропало, кроме кошелька. Но это наш таджик постарался, уверен.
— Вась, тебе не кажется, что у неё причесон какой-то странный? — Влад порылся в сумке и извлёк из неё паспорт и пропуск.
— Угу. Зуб даю — подстригли её уже после смерти. Девочка то модненькая, сама так ни в жизнь бы себя не изуродовала.
— Вот и я о том же. Стоп. А это что такое? — он уставился в пропуск, — надо же как интересно!
— Что там, Влад? — Одинцов нетерпеливо заглядывал ему через плечо, только что не подпрыгивая от любопытства.
— А то, Деня, что девочка-то, тоже из кардиоцентра. Тамошняя медсестричка. Прохорова Анастасия Валерьевна. Любопытно. И кто, хотел бы я знать, открыл сезон охоты на симпатяшек из кардиоцентра?
— Кстати, Влад. По — поводу симпатяшек. Дай сюда, пригодится, — эксперт отобрал у него сумку, — тебя Иваныч уже два дня дожидается. У него там для тебя новости относительно прошлой девочки. Из парка.
— Сегодня же заедем. Только отоспимся чутка. А то я уже ни фига не соображаю. Что-то мутно всё с крошками этими. Ты не находишь, Деня?
— Угу, — сказал Денис, кивнув для убедительности.
— Вот и я так думаю. Надо бы вплотную заняться эскулапами. Ладно, разберемся. Вась, ты закончил?
— Да.
— Тогда грузите её и к Иванычу. Скажи ему, что я, пожалуй, загляну на вскрытие. Денис, ты со мной?
— А то!
— Тогда шмелём до дому. Три часа на «поспать» и жду тебя в морге.
Денис умчался ловить такси, а Влад вернулся в отделение, отчитался перед начальством и только тогда поехал в свою одинокую холостяцкую берлогу, чтобы принять душ и хоть часок вздремнуть.
Суббота выдалась солнечной. Машка с подружкой умчалась на пляж, а Нара решила заняться домашними делами. Благодаря интенсивному лечению, чувствовала он себя гораздо лучше, и хотя нос всё ещё закладывало, сопли уже не лились рекой. Всё время пока она убирала квартиру и готовила обед, её мысли крутились вокруг Северинцева. И как бы она не старалась не думать, упорно возвращалась к нему. Он обещал приехать к ним ещё вчера. И не приехал. Хотя он вовсе не обязан был её навещать. Ну ладно, в пятницу — может дежурство было тяжёлым и он устал. Но сегодня, мог бы и заехать, хотя бы для того, чтобы отдать ключи от машины. Наре было обидно. Удивительно, но за пару дней, она успела к нему привязаться. Совсем как Машка. Ну и что, что у него язык острее скальпеля, всё равно он и правда классный! Таких мужчин как Северинцев у неё никогда не было и вряд ли когда-нибудь будут. Нара уже жалела, что оттолкнула его, хотя, возможно именно так и нужно было себя с ним вести. Чёрт! Её буквально раздирало от противоречий. С одной стороны ей было приятно, что он обратил внимание именно на неё. Ведь собственно кто она такая? Обычная женщина, которых вокруг пруд пруди и каждая вторая упадет к нему в объятия, помани он только пальцем. А Северинцев? Успешный мужчина, известный кардиохирург талантливый настолько, что к нему даже из обеих столиц народ приезжал лечиться. Характер правда у него, не дай бог! Но ведь и она тоже не подарок. И если быть уж совсем честной перед собой, Наре очень хотелось снова оказаться в его сильных объятиях и ощутить на губах волшебный поцелуй.