Проклята луной

Зингер Татьяна

Ева выглядывала из-за кулис. Коленки подрагивали от волнения. Как-никак прямой эфир, да и тема не из приятных.

За спиной зашуршала ткань. Ева развернулась на каблуках. Иссохшая старуха в юбке до пола дышала громко, с присвистом.

– Ты же всё видишь, – замогильным голосом заговорила старуха, и её костлявые пальцы впились в кожу Евиного предплечья. – Ты колдунья, тебя оберегает твоя сила. Она прячет твой дух от него. Давай же, опереди ведьмака, распознай его и убей. Иначе он найдет тебя сам. Смерть идет за тобой по пятам.

Ева

просипела что-то в ответ. Какой же на неё нашел ужас! Сковывающий, замораживающий, лютый. Если бы не Сергей - она рухнула бы без чувств. Но тот, отстранив гримёршу, вовремя подбежал к старухе и отволок её в сторону. Потом обнял Еву за плечи:

– Что она тебе наговорила?

– Не помню, – честно призналась Ева. – Кажется, что-то про… про… она пожелала быть естественной в эфире, что ли? Нет, она назвала меня красивой…

Сергей непонимающе оглядывал ссутулившуюся Еву. Та предполагала одну версию за другой. В голове спуталось. Внезапно перед глазами помутнело. Звуки исчезли. Дыхание прервалось.

…Алый бант на платье. Заточенная ложка у горла. Юбка, шуршащая на ветру. Перья, затолкнутые в глотку. Сгорающая на теле водолазка. Белое запястье, разрезанное у родинки…

15.

Еву пригласили в студию третьей, после Ивана Харитонова (вместо тоги тот напялил серый костюм, который, к слову, сидел на нем гораздо хуже, нежели простыня) и эксперта в области сатанизма. Ведущий представил Еву и спросил, что та думает по поводу случившегося: есть ли у неё теории, видела ли она что-нибудь «третьим глазом»? На экране тем временем высветилось фото. Ева в лучах заходящего солнца, темно-каштановые волосы окрашены рыжим, на щеках румянец.

– Н-нет, – прошелестела мертвенным голосом.

В наушнике, закрепленном за ухом, мужской баритон подсказал:

– Объяснитесь, что вы не умеете читать будущее.

Ева заговорила, но слова полились совершенно другие:

– Всего жертв шестеро. – Она пристально глянула на свою левую руку, запястье которой украшала родинка. – Я умру последней.

И ногтем надавила на запястье, будто перерезая его.

– Это дело рук сатанистов? – сориентировался ведущий.

Она издала короткий сумасшедший смешок и перестала отвечать на вопросы. Перед глазами поплыли мушки. Забилась жилка у виска. Пришлось сделать глубокий вдох и долгий выдох, чтобы прийти в себя.

– Целительница Евангелина погрузилась в транс, – отшутился ведущий.

Позвали девочку-гадалку (ту, которая ходила в пижаме с мишками), следом Сергея. Девочка разревелась, когда на экранах мелькнул кадр с мертвенно-бледным лицом «невесты». Сергей отреагировал на картинку сдержанно, только сильнее прижал к себе колотящуюся от озноба Еву. В ней что-то менялось…

В студию пригласили мать парня, скончавшегося в следственном изоляторе.

– Он не мог, не мог… – твердила она, раскачиваясь. – Вы должны знать правду… Не мог… Он у меня актер-любитель, мечтал Москву покорить… Не мог…

Ведущий с садистским упорством допрашивал мать, а та заикалась и путалась. Повторяла это «не мог» как заведенная игрушка. Наконец, какой-то из приглашенных гостей потребовал отстать от похоронившей сына женщины, и ведущий прервался на рекламу.

Мать увели за кулисы. Она вырывалась, умоляла выслушать её. Успела схватить Еву за рукав платья, но Сергей скинул пальцы с обломанными ногтями.

– Не мог, понимаете?! – выкрикнула она, уже уведенная за сцену.

Ведущий скривился от отвращения.

Организатор, вышедшая в зал, обратилась к зрителям, поменяла некоторых местами для лучшей картинки. Посоветовала Сергею с Евой обниматься более открыто – для зрелищности. Девочке-гадалке подала носовой платочек.

Из несчастья устроили фарс…

И вот, ведущий объявил:

– Вновь здравствуйте! Тема нашего сегодняшнего вечера шокирует. Она не оставляет равнодушным. Тьма бродит вокруг каждого из нас. Напоминаю, что происходило в минувшее эфирное время…

– Давай уйдем? – попросил Ева Сергея. – Мне неуютно.

Она вся ходила ходуном. А главное – совсем не помнила того, о чем недавно говорила. Что-то про смерть? Она видела гибнущего в пламени Сергея? Быть такого не может!

– Перенервничала? Вот я дурак, позвал тебя сюда... Хочешь, попрошу валерьянки? – заволновался Сергей, поправляя ворот водолазки.

– Нет, давай просто уйдем?

Сергей собиралась ответить, но ведущий громогласно объявил:

– Встречаем женщину, известную всему Поволжью по событиям десятилетней давности. Жарким летом семь туристов из Санкт-Петербурга справлялись по Волге и пропали. Именно она сообщила, где их искать. Путешественники заблудились в незнакомых лесах, но она дала точные координаты. Поприветствуем Марфу.

Зал зааплодировал. Десять секунд, двадцать, тридцать. Хлопки смолкли, а старуха в клетчатой юбке так и не появилась.

– Поприветствуем Марфу! – повторил ведущий с нажимом.

Ева почувствовала тошноту.

Она скинулась с крыши телецентра. Как забралась туда, зачем полезла, кто её пропустил – загадка. Охранники уверяли: как глаза заговорила. Ничегошеньки не помнят. Её помнят, а дальше – пустота.

Всех отпустили по домам. Записи с камер наблюдения не показали ничего существенного (так сказали в краткой сводке новостей). Самоубийство и ничто иное. Старуха спрыгнула сама, на прощание улыбнувшись.

Дома Сергей отпаивал Еву чаем. Понадобился пузырек с немецкими успокоительными каплями, чтобы она пришла в себя и перестала биться в истерике. Теперь Ева смотрела на него спокойно и даже чуточку безразлично. На сердце было пустынно, но и дурные мысли не лезли в голову.

Вокруг неё клубилась энергия, электрическими разрядами прорезала воздух. Стекала к кончикам пальцев и капала на пол невидимыми огненными всполохами.

«Я – ведьма», – отчетливо поняла Ева и улыбнулась.

16.