Проклятая Мангазея
Шрифт:
Понимала, что дверь не та преграда, которая может остановить наглого мужика. А жаловаться Матиру не хотелось. Могли возникнуть другие препятствия.
У неё появились подруги. Ей завидовали и не скрывали этого. Потому заранее сдружились с будущей женой самого богатого человека в посёлке.
К тому же многие уже знали, что эта чужая и своевольная девчонка имеет некоторые способности, что выделяют её из остальных. Многих такое положение раздражало. К тому же она, как и её отец, считались ещё рабами. И продолжится такое их
– Как ты себя чувствуешь в положении невесты, дочка? – как-то спросил Матир.
– Пока никак, господин. Вот тятя вернётся, тогда что-то будет известно.
– Не собираешься ли ты отказать мне, сыну?
– Я просто ещё не думала об этом, господин. Рано ещё. До моего дня рождения ещё целых полгода. А за такое время многое чего может произойти, господин.
Матир с подозрением глядел на девочку. На лице легко замечалось волнение и сильное беспокойство. И старик вдруг спросил тихим голосом:
– Ты боишься Бабуша, Настя?
Она не осмелилась ответить, но согласно качнула головой.
Долгое молчание опять прервал хозяин.
– Знаешь, детка, я тебя могу понять. Ты жила в одиночестве и с людьми не общалась. И твои страхи вполне понятны. Но, уверяю тебя, в браке нет ничего страшного. Это естественно и даже весьма просто. Часто бывает даже приятно. И не думаю, что Бабуш станет тебя обижать. Или его первая жена. Обещаю поговорить с сыном и просить не делать тебе плохого.
– Спасибо, господин, – поклонилась Настя. Ей хотелось побыстрее уйти и не продолжать неприятный разговор. А Матир легко понял её желание, улыбнулся.
– Хорошо, Настя, иди. Я тебя понял и постараюсь помочь.
А время шло. Приближалась осень, но солнце ещё палило довольно горячо. Настя часто уединялась в плавнях и там наедине с собой и редкими животными она предавалась раздумьям и мечтам. Боролась с тоской и грустью. Ждала отца и даже с надеждой считала предполагаемые дни его возвращения. Оставалось недели три.
Её занятия ограничивались лишь домашними делами. Правда, ей дали несколько овец и две козы. С ними она разговаривала, как с людьми. Они давали много молока, и она делала разные продукты из него. Сыр, брынзу, простокваши и сметану с творогом. Мяса она по-прежнему почти не ела. А теперь питалась только травами и молочными продуктами. Даже помогала бедным девочкам. Их тут хватало. Они часто приходили к ней и подолгу болтали о разных сплетнях и новостях. От них Настя узнавала про все стороны жизни в посёлке.
И море! Оно находилось в двух верстах от посёлка. Настя часто в сумерках ходила к нему и тайно купалась. Плавала в тёплых водах, в тёмной воде, такой таинственной вечером и приятной одновременно.
В один из таких вечеров, когда луна ещё не появлялась в черноте неба, она вы шла из воды и ахнула, обомлев. На берегу у её одежды стоял человек. Она не сразу узнала в нём Бабуша. А тот стоял и не двигался, молча всматриваясь в светлый силуэт девочки. Она не столько застыдилась, сколько испугалась сплетен. А, узнав Бабуша, спросила с дрожью в голосе:
– Тебе не стыдно подглядывать за бедной девочкой? А ещё джигит! Уйди, дай мне одеться.
– А тебе не стыдно купаться, да ещё нагишом? – каким-то странным голосом спросил Бабуш и сделал шаг вперёд, – Что скажут люди, глупая? А ты моя невеста. Опозорить меня вздумала?
– Чем же это? Или ты предпочитаешь, чтобы я была грязной и вонючей, как остальные ваши женщины? А я привыкла даже в тайге постоянно купаться в реке. Там вода так холодна, что тело коченеет.
– Выходи и оденься! – грубо ответил Бабуш. Он сделал ещё один шаг к ней, а Настя отодвинулась к воде на два шага.
– А ты уйди и не мешай мне! Стыдись, Бабуш! Уходи или я опять войду в воду. Я ведь голая...
– Куда ты денешься от меня! Иди ко мне!
– Не дождёшься! Уйди, говорю, или я пожалуюсь твоему отцу.
– Ой! Испугала! – голос Бабуша выдавал похоть и желание обладать ею. Ей это показалось опасным, и она вошла в воду и прошла по мелководью дальше, на глубину,]
Услышала плеск воды и поняла, что Бабуш бросился за нею. Обернувшись в испуге, Настя нырнула и постаралась подольше пробыть под водой. Плыла в сторону и тихо вынырнула, сдерживая дыхание. Бабуш стоял по грудь в воде и оглядывался. Озорной смех вырвался из её рта, и Бабуш увидел её шагах в пятнадцати левее.
– Догоню, и тогда ты у меня поплачешь, девка! Иди ко мне!
– Ты только жених, и ещё не имеешь никаких прав на меня, Бабуш. Хочешь догнать – так начинай, – подзадоривала она, зная, что тот плавать не умеет.
Бабуш сделал два шага к ней, испугался и остановился. А Настю захватил азарт. Бабуш стал медленно приближаться к ней. Настя опять нырнула, и мужчина завертел головой, надеясь увидеть её и попытаться догнать.
Она опять осторожно высунула голову подышать. Ей оставалось совсем намного до берега, и она без всплеска опустилась под воду и поплыла. Бабуш в недоумении и злости вертелся на месте.
Она выбралась на берег и хихикнула. Бабуш обернулся, в ярости крикнул:
– Ну погоди, сучка! Догоню и возьму силой!
– Поспеши, благородный Бабуш! Догоняй! – Схватила его сапоги, свою одежду и с хохотом от нервного напряжения, побежала прочь в заросли камыша и тростника.
Слышала, как Бабуш медленно выбирался на берег и стал ругаться, не найдя сапог и отфыркиваясь в злобе. А Настя перестала смеяться и ужаснулась содеянному. Зная мстительность Бабуша, она понимала, что её ждёт после свадьбы. И тут опять мысли завертелись в направлении бегства из этого гнилого посёлка и от Бабуша. Но надо дождаться отца. Без него ничего не выйдет. Всё следует обговорить с ним. Он, только он, может её понять и помочь.