Проклятая рота

Львов Олег

Про стяг уничтоженной роты мне рассказал утром Пугало, а я, к счастью, запомнил.

– Где ты родился? – продолжал допытываться усатый.

– В деревне, – ответил я. – Мамка умерла, когда я был маленький, а папка…

И в дальнейшем я не отступал от выбранной тактики, на вопрос «как вы ехали от Барведура» ответил «по дороге, все прямо и прямо», чем окончательно убедил собеседников, что они имеют дело с клиническим идиотом.

Тут как раз и с лошадьми мы закончили, и от меня вроде бы отстали.

Тысячника

поместили в отдельной комнате, простым же солдатам пришлось довольствоваться лавками в общем зале. Так что эту ночь мы провели в большой компании и пока бодрствовали, почти не разговаривали ни между собой, ни с людьми из свиты ва-Нартога.

Если ты молчишь, то уж точно не брякнешь какой-нибудь глупости.

Утром оседлали лошадей и отправились дальше в ту сторону, где всходило огромное желтое солнце.

– Далеко же нас закинуло, сильно толкнули под руку Затворника. Вот только кто? – пробормотал Пугало, когда колонна вновь растянулась и подслушать нас стало невозможно.

– Желтый Садовник? – предположил я.

– Зачем? Он о тебе и не знает-то. Вряд ли инквизиторы доложили. Не все так просто.

– Доложили-доложили, – пропищали мне прямо в ухо, и я обнаружил, что около виска вьется шмель, очень крупный, а вдобавок с крошечной человеческой головой, круглой и лысой.

– Вот это хрена себе, – пробормотал Ярх, тоже увидевший странное насекомое. – Семерка, ты?

– Кто же еще! – отозвался колдун не без гордости. – Не тот же грязный выскочка! Только истинному знатоку и умельцу под силу настолько изощренное колдовство, да и отыскать вас не по способностям лентяю! Я…

– Хватит ерунду болтать-то! – оборвал его подъехавший ко мне вплотную Пугало. – Вокруг полно народу… Нас не подслушают?

– Ни в коем случае.

И действительно, те вояки в синих плащах, что скакали впереди, не оборачивались и не замедляли ход, а отставшие почему-то не делали попыток сократить разрыв, так что мы ехали в некоторой пустоте.

– Что у вас произошло? Куда делись те предметы, что мы вам подарили? – принялся задавать вопросы Семерка.

Пришлось рассказать ему обо всем.

– Я вас понял, – и крошечная копия колдуновской башки привычно сморщила лоб. – Ситуация такова, что вам сейчас, а Рыжему в первую очередь, безопаснее находиться в армии Синеглазого. Верховный Носитель Света Южной Четверти назначил на завтра всеобщий молебен с исповедью, через которую обязан пройти всякий, кто состоит в его войске… Мы понимаем, что эта сеть раскинута именно на тебя, что все затеяно ради тебя.

Да уж, какая я важная персона, вот только почему-то это меня не радует ни фига.

– А дальше что? – спросил я.

– Не спеши, – шмель-Семерка облетел мою голову по кругу: то, что мы скачем, ему ничуть не мешало. – Ситуация может измениться,

мы с вонючим стариканом можем что-нибудь придумать.

– Так постарайтесь сделать это побыстрее, – сказал Пугало. – Не хотелось бы довести до того, чтобы нам пришлось скрестить мечи со своими… После этого нас троих только и останется-то, что казнить под Белым Стягом, выпустив кишки и затем подвесив на них.

Так в Проклятой роте, как я уже знал, расправлялись с предателями.

– Мы постараемся, – и колдун с негромким хлопком исчез.

– Вот инквизиторы-засранцы, – пробурчал Ярх.

И тут же тысячник обернулся, замахал рукой, ветер донес его крик:

– Быстрее! Почему отстали?

Скакавшие позади копейщики словно очнулись ото сна, пришлось пришпорить скакунов и нам.

Дважды останавливались поить лошадей, а когда полуденная жара начала спадать, далеко впереди показались стены и башни большого по местным меркам города. Подъехали ближе, и стало видно, что у ворот раскинулся воинский лагерь, ничуть не отличавшийся от того, где я уже бывал.

Те же люди и животные, вонь и шум, разве что флаги другие.

– Значит, так, ха, – сказал тысячник, остановив коня и повернувшись к нам. – Капитан Вуазен, возглавляющий Детей Ночи, будет рад увидеть в своей роте столь опытных воинов. Кастен вас проводит, – усач, вчера расспрашивавший меня, кивнул. – Завтра же я проверю, как вы устроились.

«И не смазали ли пятки салом», – добавил я мысленно.

Так что ва-Нартог со свитой отправился в одну сторону, а мы в компании усатого Кастена в другую.

– Я слышал о Детях Ночи, сранство, – сказал Ярх. – Неплохая компания.

– Одна из лучших, – буркнул наш сопровождающий. – Лучше только эти, чтоб их… Проклятая рота! Непроницаемая Мудрость нанял бы их, я думаю, да только Желтый Садовник успел первым.

Не скрою, в этот момент я испытал нечто вроде гордости, хотя под Белым Страхом провел всего ничего.

Кастен повел нас ближе к городу, туда, где тесно стояли три одинаковых шатра из темной ткани. Расположившийся около самого большого из них часовой был в вороненой кольчуге и таком же шлеме.

– Куда? – спросил он, набычившись.

– Капитана позови, – велел Кастен. – Ему от тысячника ва-Нартога подарок.

Часовой фыркнул, но ослушаться не посмел, заглянул в шатер, и оттуда донесся чей-то недовольный голос. Вороненый вояка снова вытянулся по стойке смирно, а полог откинулся, и нашим глазам предстал капитан Вуазен.

Ростом он похвастаться не мог, зато плечами вошел бы не во всякую дверь, а выглядел точно кабацкий громила после доброй попойки с дракой и поножовщиной – кулаки сжаты, под глазом синяк, волосы взлохмачены, на не стираной рубахе подозрительные бурые пятна.