Проклятая рота
Шрифт:
– Теперь убираемся отсюда, – велел Пугало, и мы полезли в седла.
Мне достался рыжий конь, немного нервный, но зато быстрый и с хорошим ходом. Первые пару километров пути мы потратили на то, чтобы привыкнуть друг к другу, а затем все пошло как по маслу.
А вот Ярх не переставая честил свою кобылу и время от времени довольно жестко пускал в ход шпоры.
– Значит, запомнили, – сказал Пугало, когда наша дорога уткнулась в другую, более широкую и ведущую прямо на восток, – мы наемники из Веселых Котов, отправляемся к герцогу Примейну,
– А что за Коты, рота? – поинтересовался я. – А вдруг мы на них наткнемся?
– Не наткнемся, видят боги, – Ярх сплюнул. – Они все погибли в прошлом году. Пали, но не отступили и не предали нанимателя и свой стяг, и случилось это под стенами Барведура, что на крайнем западе, у Синего моря. Ну а мы как-то срански выжили, раны залечили и теперь ищем, куда бы и к кому приткнуться, а тут войнишка как раз нарисовалась.
Хм, ну ладно, «легенда» подходящая, только бы никто про этот Барведур не спросил.
– Ладно, понял, – сказал я.
На большом тракте кипела жизнь – обозы ползли в обе стороны, брели пешие путники, скакали всадники, топали отряды ополченцев, гнали скот мрачные крестьяне. Мы двигались среди прочих, ничем особенным не выделяясь и не привлекая любопытных взглядов – ну да, три мужика с оружием, вроде как наемники, и лучше на них не пялиться.
Везение закончилось вечером, когда мы только-только миновали большую деревню. Тут нас догнал отряд из полутора десятков копейщиков в темно-синих плащах и уже промчался мимо, так что я убедился, что на каждом плаще вышит герб Синеглазого. Но тут предводитель натянул поводья, и через мгновение его солдаты рассыпались в стороны, развернулись. Дорога оказалась перекрыта наглухо и нам, хочешь не хочешь, пришлось остановить лошадей.
– Так-так, ха, – сказал предводитель, маленький, остроносый, с черной бородкой. – Кто такие?
– Воины мы, – ответил Ярх. – Или не видишь?
– Это я вижу, – чернобородый нахмурился. – Но чьи и что вы тут делаете?
– Собираемся продать вот это подороже, – и Ярх похлопал по висевшему на бедре мечу. – Вроде как в ваших землях война идет, вот мы и двинулись, чтобы сражаться под Черным Солнцем.
– Да? – подозрение с маленького, какого-то птичьего лица предводителя никуда не делось, даже, пожалуй, стало более явственным. – Откуда же вы взялись такие орясины? Да, и ты, почему у тебя рожа закрыта?
– Так велит моя вера, – подал голос Пугало. – Я родом из Южных земель и не могу открывать лицо, находясь за пределами родины. Мы же трое остались из Веселых Котов.
– Их же всех перебили? – буркнул чернобородый.
– Как видишь, нет, – сказал Ярх, безмятежно улыбаясь.
– Ну-ну, ну-ну, ха, – предводитель подергал себя за бородку. – Надо же, вот как? Ладно, либо вы говорите правду, либо врете, если вы врете, то вы лазутчики и заслуживаете смерти, если нет, то с радостью вступите в ряды первой же роты, которая захочет вас принять. Так?
– Так, – сказал Пугало. – И мы не лазутчики.
– Все так говорят,
– А с кем мы говорим? – спросил Ярх.
– Цавиль ва-Нартог, тысячник на службе его Непроницаемой Мудрости.
Ага, да он, оказывается, большая шишка, а «Мудрость» – тот, кого мы зовем Синеглазым.
– Отчего бы нет? – сказал Пугало. – Нам бы поскорее в дело, а с кем – неважно.
Ва-Нартог кивнул и принялся разворачивать коня.
Вскоре мы ехали в ту же сторону, куда и ранее, только на этот раз в большой компании, причем оказались в центре построения, чтобы даже мысли о побеге не пришло в наши головы. В том, что мы не вражеские лазутчики, тысячника мы, судя по всему, так и не убедили.
– Будь готов, что тебя будут расспрашивать, – сказал мне Пугало, улучив момент, когда колонна немного растянулась и никто не мог нас подслушать, – о том, как мы сюда добирались, и о прочем, причем расспрашивать-то начнут в одиночку, ну и нас тоже. Поскольку ты ничего не знаешь, прикинься дураком, отвечай на вопросы попроще, понимаешь?
– Попробую, – я почесал в затылке.
Прикинуться идиотом – это дело знакомое, приходилось, но никогда от этого не зависела моя жизнь… Хотя нет, в плену у Цветочного батальона я успешно нес ахинею и вышел из ситуации с честью.
Тут приотставшие копейщики нагнали нас, и разговор пришлось свернуть.
Мы переправились через широкую, но мелкую речку, и тысячник повернул в сторону постоялого двора, очень похожего на тот, где мы провели предыдущую ночь. Доблестных воинов Непроницаемой Мудрости встретили совсем не так, как троицу прокаженных.
Хозяин выскочил навстречу, принялся кланяться и лебезить.
– Так-так, ха, – выпрыгнувший из седла ва-Нартог отыскал меня взглядом. – Ты, да. Поможешь с лошадьми, остальные за мной.
Ага, вот и взяли меня в оборот, куда быстрее, чем я думал.
Вместе со мной при конях остались еще двое, один долговязый, с седыми усами, другой скособоченный, то ли от какого повреждения, то ли просто по жизни. Мы принялись за дело – животных надо было расседлать, отвести к коновязи, где уже суетился местный мальчишка, проверить, какого овса им насыпали, какой воды налили и собираются ли чистить.
Хотя, учитывая, как перед тысячником стелился хозяин, тут все будет в ажуре.
– Так ты кто такой будешь, рыжий? – спросил усатый, когда мы столкнулись взглядами.
– Как вы догадались, что я Рыжий? Так меня зовут, – сказал я.
Волосы у меня, конечно, после маскировочного бритья еще не отросли до нормальной длины, но череп покрывала щетина вполне характерного цвета.
– Это просто, – и усмешка у кривого была такой же, как и он сам. – Так ты кто? Откуда?
– Воин, из Веселых Котов, – тут я наморщился, изображая печаль. – Хотя нет, был. Теперь ведь у нас нет флага нашего, того, который наш, с большим львом и бутылкой? Значит просто.