Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
– Нет, – ответил Слим. – На это у него хватило ума. Он пришел прямо в шахту. Я его поместил в тайник, туда, где живет Прайс.
– Правильно. Пойлу сейчас и поговорю с этим мистером Таннером. Он что, испугался?
– Еще как!
– Беда с этими валлийцами, – прошипел Менэк. – Слишком они эмоциональны. И любят все драматизировать, совсем как итальянцы. Он сейчас, наверное, воображает себя этаким Джиро Ноланом. которого преследует полиция на улицах Дублина. – Он направился к подъемнику.
Пока клеть, дребезжа, ехала вверх, он не говорил ни слона, но глаза его гневно сверкали в свете четырех ламп. Он снял шлем и ерошил волосы своими длинными пальцами.
Мы прошли следом за ним в тайник. Туда уже принесли постель, положив ее на одну из коек. Когда мы вошли, Дэйв сидел, облокотившись о свернутый матрас, и курил сигарету. Увидев Менэка, он вскочил на ноги.
Его быстрые черные глаза так и бегали. Он прямо-таки съежился от страха, когда Менэк к нему подошел.
– Ну? – сказал Менэк негромко, но в тоне его чувствовалось раздражение.
– Я вынужден был прийти, – тихим голосом объяснял Дейв. – Это единственное безопасное место. Я никак нс думал, что эта девка меня так бессовестно продаст. Я был на ферме Клинта, что недалеко от Морваха. Лиззи Клинт сама принесла мне газету. После этого я уже не мог ей доверять, вот и пришел сюда. Я был вынужден, неужели вы не понимаете?
– Ты ослушался приказа и поставил под угрозу наши жизни, жизни всех остальных. – Голос Менэка звучал холодно и угрожающе. – В понедельник ты отправишься в Италию на «Арисеге», а до тех пор будешь находиться здесь вместе с Прайсом. И никуда отсюда не высовывайся, понятно? Никаких походов наверх. А вход держи закрытым. Инструкции, деньги и документы получишь в понедельник. – Он обернулся ко мне. – Следи, чтобы он все время был здесь, – велел Менэк. – Он сейчас в таком состоянии, что я ему не доверяю.
Менэк вышел, за ним последовали Слим и Фраер. Две плиты захлопнулись за ними.
– Что он хотел сказать? Что это за такое состояние? – Голос у Дэйва звучал пронзительно, в руке ярко светился кончик сигареты. – На что это он намекает, скажи ты мне? Воображает, что я испугался? Ничего подобного. Я пришел сюда потому… – Он нерешительно замолчал и бросил на пол сигарету, затоптав ее ногой – Потому что я не доверяю Лиззи Клинт. Эти женшины настоящие чертовки, ты же знаешь. По мне, так пусть бы их совсем не было, разве что… иногда ведь все-таки приходится им доверяться, верно? Но когда она показала мне эту газету… – Дэйв открыл свой золотой портсигар. Он был пуст. – У тебя не найдется сигаретки, друг?
– Нет, – сказал я. – Может быть, есть в этих ящиках с продуктами. – Я посмотрел в том ящике, который был уже открыт, и нашел там блок сигарет. – Вот. возьми, – сказал я и бросил ему пачку.
Он сразу же закурил. Спичка дрожала в его руке. Он встал и отодвинул плиту, закрывающую вход.
– Ненавижу сидеть взаперти, а ты? Люблю слышать, что происходит снаружи. Мы услышим, как опускается клеть, а?
– Да, – сказал я.
Он направлялся снова к своей койке, когда из глубины шахты раздался приглушенный грохот. Нас слегка тряхнуло.
– Что это такое? – вскрикнул он.
– Взрыв, – сказал я. – Мы ведем работы в одной из шахт.
Он быстро подошел к кровати и сел, словно его не держали ноги. До нас докатилась воздушная волна, засыпав нашу конуру пылью из соседней штольни.
– Что же вы там взрываете? Неужели Менэк собирается снова открыть шахты?
– Просто некоторые структурные изменения, – сказал я.
Он не стал расспрашивать дальше. Ему было неинтересно. Его это не касалось, он интересовался исключительно собственной персоной. Ему хотелось оправдаться, объяснить, почему он явился в Уил-Гарт. Хотелось доказать – главным образом самому себе, – что он не испугался.
– Ты помнишь, когда мы расстались? – сказал он. – Помнишь, это было возле шахты Динг-Донг.
– Да, помню.
– Оттуда я пошел в Морвах. Это примерно в двух милях отсюда вдоль по берегу. Там, недалеко от деревни, есть одна ферма на холме. Хозяином там фермер по имени Джон Клинт. Его жена Лиззи на двадцать лет его моложе, ты же понимаешь, и очень даже ничего. Я с ней познакомился на танцах и иногда захаживал к ней в дневное время, когда находился в порту. Муж ее целыми днями работал – в поле, со скотиной и все такое. Так вот, туда я и направился. Я знал, что она меня спрячет, ради того чтобы побаловаться со мной среди дня. Но откуда мне было знать, что полиция прознает про эту женщину из Ламорны? Сегодня днем она притащила мне газету; Я, как всегда, был на сеновале. Стоило мне посмотреть на ее лицо, как я сразу все понял: она сделает то же самое, что сделала Сил. Сил была в меня влюблена. В этом вся беда, понимаешь. Все они в меня влюбляются, черт бы их побрал. Почему эти бабы не могут вести себя разумно? Сил ревнивая, я это знал, но чтобы пойти и донести в полицию! Это уже слишком, это непростительно.
– Господи, да замолчи ты, наконец. – сказал я.
– Нет, ты послушай, у нее не было никаких оснований так поступать. Я никогда ей не говорил, что люблю ее. Но ведь нужна человеку женщина иногда. То же самое случилось и с Лиз. Лежу это я на соломе, дожидаюсь, когда она придет, а она входит и сует мне прямо в нос газету, а лицо у нее как каменное, вроде как на статуях в церкви. Если бы она не боялась, что узнает муж, она тут же побежала бы в Морвах за полицией. Разве я мог там остаться? Пока я читал эту статью в газете, она смотрела на меня так, словно готова была меня убить. А куда мне было идти, кроме как в Крипплс-Из? Не понимаю, чего это Менэк злится. Это было самое разумное, что я мог сделать. Жаль, что я нс могу добраться до Сильвии Коран. Я бы ей показал, как стучать в полицию. Я бы… – Он поднял голову и увидел, что я взял фонарик и направился к выходу. – Ты куда?
– Наверх, подышать свежим воздухом.
– Нет, – сказал он. – Останься и поговори со мной. Я не привык к этим шахтам. Я не люблю…
– Я иду наверх, – повторил я.
У него было бледное, испуганное лицо, когда я повернул на место плиты, закрывающие вход в эту каменную темницу.
В человеке, который испытывает страх, всегда есть что-то нездоровое. Говорят, что собаки чувствуют, когда их боятся. Может быть, это так и есть. Как бы то ни было, я просто не мог находиться в одном помещении с Дейвом Таннером. Я прошел по наклонному ходу наверх и поднялся на поверхность по вертикальной выработке.
Оглядевшись и увидев, что вокруг никого нет, я вылез наружу. Ночь была светлая и лунная. Море сверкало серебром, в небе над темными зданиями машинного отделения сияли звезды. В тихом воздухе раздавался чуть слышный пульсирующий звук. Это работали машины какого-то судна. Вот его темный силуэт показался на серебристой поверхности моря. Медленно, словно привидение, он двигался вдоль кромки скал.
Я медленно побрел к руднику Уил-Гарт и там, в тени какого-то сарая, закурил сигарету. Было так удивительно тихо и спокойно. Я впивал в себя эту тишину. Этот мир, освещенный луной, был так не похож на другой мир – тот, в котором испытывал страх Дэйв Таннер, где… я отогнал от себя все прочие мысли. Лунный свет, тишина, ритмичный стук пароходной машины, похожий на далекие звуки тамтама, – вот реальность, вот настоящее, а совсем не то, другое.