Проклятая война
Шрифт:
Горный склон перестал дрожать. Только их беспорядочные метания усиливали хаос, и Ньюкам с Ди Маком заорали на два голоса:
— Стойте! Остановитесь!
— Мы в порядке, все уже кончилось!
Затем землю снова тряхнуло. Рут, охнув, осталась лежать, однако этот толчок был совсем другим. Слабее. Вторая сейсмическая волна.
— Все в порядке! — выкрикнул Ньюкам, но Хироки опять начал подвывать, а Алекс голосил без слов.
— Аааааааааа! Аааааааааа!
С западного склона у них за спинами протуберанцами взвились пыль и пыльца, поднятые
Рут лежала на боку за грудой гранита, глядя на невероятную прореху в небе. Кэм снова поспешил на помощь. Когда его руки сомкнулись у нее на талии, Рут ощутила кое-что помимо обуявшего их обоих животного страха. Благодарность. Попытка Кэма вытащить ее из-под обвала ни к чему не привела, однако ясно показала, что для него важней всего. Ради нее он готов был бросить всех остальных.
Саманта теперь всхлипывала, а Алекс, прижав кулаки к голове, быстрыми яростными шагами расхаживал между другими мальчишками.
— Эти ублюдки! — твердил он. — Эти ублюдки!
Все остальные притихли. Инстинктивное желание спрятаться было слишком сильным — только Брэндон тихонько постанывал, пока его отец промокал царапины грязным рукавом рубашки, пытаясь остановить кровь.
— Девять с половиной минут, — объявил Ньюкам, снова сверившись с часами.
Его самообладание было невероятным. Рут накинулась на сержанта, даже не подумав.
— Какого черта ты делаешь?! — выкрикнула она.
— Примерно девять с половиной минут от момента взрыва до первого толчка, — отозвался Ньюкам.
Казалось, он говорил сам с собой, просто заучивая информацию. Рут поняла, что при первой же возможности Ньюкам запишет это в своем дневнике.
— Что это значит? — спросила она. — Это должно быть где-то близко…
— Не знаю, — сказал Ньюкам.
— В Юте или даже где-то в Неваде!
— Не знаю.
Саманта всхлипывала, спрятавшись за спину Ди Мака. Хи-роки и Кевин съежились по обе стороны от них, не поднимая голов. Рут обнаружила, что и сама плачет. Как давно? Стерев слезы с лица, она отвернулась от детей. Ей так хотелось прижаться к Кэму и закрыть глаза — но она не заслужила такого права. Ей оставалось лишь обхватить себя руками, здоровой и загипсованной.
В любом случае, Кэм был занят Ньюкамом и Алексом. Мальчишка присел на корточки рядом с двумя мужчинами. Втроем они плотно окружили рацию, переключая канал за каналом, но не находя ничего, кроме треска помех.
— Дэвид-шесть, это Джордж, — повторял Ньюкам. — Дэвид-шесть, ты меня слышишь?
Статика.
— Кто-нибудь меня слышит? Ответьте. Кто-нибудь. Вы меня слышите? Говорит Калифорния.
Статика.
— Я знаю, что рация в порядке, — буркнул сержант. — Видите? Аккумуляторы заряжены, и мы достаточно далеко, чтобы электронику не замкнуло от электромагнитного импульса.
— Что же не так? — спросил Алекс.
— Небо. Ты только посмотри на него. Слишком сильные возмущения.
Вытащив бинокль, Ньюкам отважился пару раз взглянуть на восток, а затем на север и на юг.
— Это была очень мощная бомба, — тихо произнес он. — Насколько я могу судить, рвануло далеко за горизонтом, так?
Рут попыталась воззвать к его логике.
— Мы даже не знаем, в Колорадо ли это. Слишком далеко.
— Не уверен.
Ньюкам развернул карту Северной Америки и положил рядом с ней записную книжку, нацарапав на листке «9,5».
— Сколько отсюда до Лидвилла, тысяча сто километров? Пусть будет тысяча сто пятьдесят. Но кто еще может быть целью? Уайт-Ривер?
— Постойте, я знаю, — вмешался Майк, все еще прижимавший ладони к глазам. — Если учесть кривизну земной поверхности… Тысяча сто километров, мы сможем увидеть это, только если, э-э…
— Уайт-Ривер уже сдался им с потрохами, — возразил Ньюкам. — Зачем снова бить по ним? Особенно ядерной бомбой? Даже водородной бомбой. Земля слишком дорога.
— Мы смогли бы увидеть это, только если оно высотой в сто километров, — сказал Майк. — Такого быть не может.
— Но удар нанесли по горам, — заметил сержант. — Ниже барьера вообще никого нет, так? Значит, ударили по высотам.
— Лидвилл всего-то на высоте три тысячи двести метров.
— Но это выглядело как вспышка, верно? Черт, да взгляни прямо сейчас, — сказал Ньюкам, забыв, что Майк наполовину ослеп. — Оно насквозь прочертило небо.
— Толщина атмосферы меньше ста километров, — продолжал настаивать Майк, но он был неправ.
Кислорода для поддержания жизни не хватало даже на вершине Эвереста, на высоте всего восемь тысяч восемьсот метров, — однако Рут знала, что газовые слои, окружающие планету, простираются дальше орбиты МКС, выше трехсот двадцати километров над уровнем моря. Хотя на самых дальних границах экзосферы они действительно были очень разреженными.
Рут приходилось доверять собственным глазам. Нельзя игнорировать и опыт Ньюкама. Лидвилл был самым могущественным городом на континенте — наиболее значимой целью — и бомба Судного дня, взорвавшаяся на такой высоте, с легкостью могла осветить все небо. Или вспышка отразилась от облаков. Тепловой выброс, идущий от светового столба, несомненно, поднялся намного выше облачного слоя. Сила взрыва ощущалась за сотни километров.
Попадут ли они в зону действия?
«Радиация», сказал Кэм, и Рут ощутила, как бешеный маятник эмоций внутри нее вновь качнулся в другую сторону. На нее обрушилось горе. За время своего короткого пребывания в Лидвилле она не успела завести много друзей, однако команда МКС оставалась там, и почти все остальные, кого Рут знала в этом мире. Джеймс Холлистер, ее коллеги-ученые, другие люди, которые изо всех сил старались помочь ей. Четыреста тысяч мужчин и женщин. Скорей всего, они просто превратились в пар — и все же Рут не могла сказать, что сильно сожалеет о Гэри Ласале и о нанотехнологическом оружии, созданном им ради жестоких, безумных планов Кендрикса и президентского совета.