Проклятье драконьей крови
Шрифт:
– Повезло! – Широко улыбнулся Альмир.
– Не уверена. – Возразила я, показывая на огромного медведя с изумлением, рассматривавшего нас.
Медведь прижался к деревянному забору, на полу была раскидана солома, возле двери стояло две миски, а рядом со мной лежал большой кожаный мяч.
Медведь заворчал, он явно был недоволен появлением неожиданных посетителей и все, что мне пришло в голову это толкнуть мяч в сторону мишки и сказать почти пискляво:
– Хороший мишка, вот поиграй!
Медведь заревел и поднялся на задние лапы. Я заверещала от страха и в этот момент открылась дверь, и мы трое уставились на невысокого широкоплечего и очень ушастого парня с
– Вы чего это Мурзика обижаете? – Возмутился он.
– Мурзик? – Спросил Альмир, указав пальцем на медведя.
– Ну да, Мурзик. – Согласился парень и тут в меня как будто бес вселился, и я с визгом бешеной белки побежала на парня, оттолкнула его в сторону и побежала в темноту ночи. Судя по топоту ног, братец тоже бежал за мной, а за спиной слышалась ругань парня и рев обиженного Мурзика.
– Алёнка стой! – Приказал Альмир, и я чуть не упала, ноги остановились, а тело хотело бежать дальше.
Братец подхватил меня и удержал от падения, потом развернул на право и показал темную, мощённую булыжником дорогу, вдоль которой стояли многоэтажные дома, в окнах которых не горел свет.
– Нам нужно найти укрытие и переждать ночь. – Строго произнес он и показал на ближайшую дверь в подъезд многоэтажки. – Нас сожрут если мы не спрячемся…
Глава 4
Вид у братишки был напуганный и я решила не спорить, послушно вошла в тёмный подъезд дома и уставилась на старушку, что стояла на первом пролете лестницы и освещала себе пространство маленьким слабым светильникам, создавшим множество жутковатых теней. Она смотрела на нас с удивлением. Явно не привыкшая к столь поздним посетителям ее дома, она аж охнула от изумления, но быстро придя в себя и совладав с чувствами, прижала палец к губам и поманила нас за собой. Бабка была невысокой и уже согбенной от тяжести прожитых лет. Аккуратно причесанная и в цветастом платке, в черном вдовьем платье, она зашаркала старыми тапками, моня нас за собой. Мы шли за ней уверенные, что такая милая старушка ничего нам не сделает.
Она остановилась у деревянной двери в конце коридора и распахнув ее, прошептала что-то хриплым голосом и в большой комнате, под потолком загорелись две светящиеся сферы ни к чему не прикрепленные. Я вошла в комнату вслед за старушкой и осмотрелась вокруг. Обстановка в комнате была почти аскетичной. Старые выцветшие обои, одна кровать, застеленная вязаным покрывалом и два стула у стола, накрытого скатертью больше походившей на большой кусок старой бумаги, которую выкинули за ненадобностью, а старушка похоже ее подобрала. На подоконнике небольшого окна, завешенного единственной добротной вещью в комнате, плотными тяжелыми шторами, виднелся кувшин и цветок в горшке. В дальнем углу была печь и импровизированная кухонька, явно созданная из того, что другие выкинули.
Бабка что-то говорила, показывала на стол и на стулья, я ее не понимала, а вот Альмир внимательно вслушивался и через пару минут с трудом выговаривая слова спросил старуху о чем-то. Та радостно закивала и снова указала на стол и пошаркала в свою кухню ставить чайник на плиту у печи.
– Что она говорит? – Шепотом спросила я у братишки.
– Предлагает переждать ночь в ее квартире и угоститься ее лечебным отваром и попробовать её пирога с фруктами.
– А почему мы должны переждать ночь? – Уточнила я и присела у стола.
– Полнолуние, нечисть выбралась из своих укрытий и охотится на смертных. – Буднично ответил Альмир и прислушался к тому, что бормочет старуха, потом улыбнулся и продолжил, – Она уже давно живет одна и рада нам помочь, хоть будет разговаривать не со своей тенью.
– А почему я тебя и психа понимала, а её не понимаю?
– Потому, что это магия драконьей крови. В сущности, если ты послушаешь ее внимательно и сильно захочешь ее понять, то поймешь. А меня ты понимаешь потому, что мы с тобой одной крови, а в жилах предателя тоже есть примесь драконьей крови. Эти чешуйчатые любители плотских утех, где только своё семя не по оставляли. – Объяснил Альмир и я сделав вид, что всё поняла, кивнула и стала прислушиваться к болтовне старушки, что суетилась на кухне и всё время что-то бормотала, общаясь не столько с нами, сколько просто так выплескивая накопившийся словарный запас. Речь ее была мягкой, звуков в речи было больше шипящих и гарцующих, но постепенно я поняла, что стала разбирать отдельные слова. Потом стала понимать короткие фразы и наконец, когда старушка поставила передо мной полную кружку отвара из трав с мёдом, я уже полностью ее понимала. На блюдцах появился пирог с фруктами и ягодами и старушка, мило улыбаясь сказала:
– Ешь красавица, ешь, девушка не должна быть худенькой, иначе замуж не возьмут.
– Спасибо. – Произнесла я и с удовольствием умяла сочный и очень вкусный пирог.
– Очень вкусный отвар. – Похвалил Альмир старушку, допивая всю кружку и широко зевнул.
– Да, большое спасибо, действительно очень вкусно. – Подтвердила я и тоже зевнула, но в отличие от братца, о приличии не забыла и прикрыла рот ладонью.
– Хорошо, что вам понравилось моё сонное зелье, обычно его пьют с неохотой. – Радостно ответила старушка и я попыталась возмутиться и встать на ноги. Но тело перестало меня слушаться, и я осознала, что падаю со стула. Последнее, что я увидела, это падающего Альмира и, кажется, услышала чей-то недовольный голос, ворчавший о том, что мы так наивно вляпались в большие неприятности…
Проснулась я от того, что кто-то стаскивает с меня штаны, которые я одолжила у магического патруля. Моё сознание еще полусонное, лишь осознало этот факт и не сразу отреагировало. Когда штаны все-таки были сняты и к моей щиколотке прикоснулись чьи-то толстые пальцы, я наконец вспомнила, что не дома уснула и резко сев отползла от края кровати вглубь, пытаясь спрятаться в тени балдахина.
На мне остался только мой старый розовых халат, ботинки валялись у большой зеленой двери, в центре комнаты валялись мои штаны, а у кровати стоял пухляк с толстыми руками и пальцами сардельками, у него была комната пепельных волос и рожица была маленькая и вся в оспинах. На шее у него был широкий воротник, какой надевают при травме шеи, и он улыбался мне так радостно и многообещающе, что я чуть в обморок от ужаса не упала. В ушах у меня зазвенело, дышать стало тяжело и все же я как-то справилась с этим состоянием. Он вздохнул, попытался причесать пятерней непослушную копну волос и произнес:
– Можешь звать меня. Увариваем, я теперь твой хозяин, бабка Сима вас продала мне, за долги. Если будешь стараться, то я продам твоего брата какой-нибудь богатой уродине для постельных утех, а ты будешь жить тут и согревать мою постель. А если слушаться не будешь, то ты и твой братец отправитесь на арену, публику развлекать.
Я молчала, мой мозг лихорадочно искал пути к спасению. Мне было жутко страшно, почему-то участь грелки для этого пузана вызывало у меня настолько сильное отвращение, что меня затошнило. Прижавшись к изголовью кровати я прижала к груди подушку и просто заставила себя дышать глубже.