Проклятье речного змея

Райская Ольга

Ожил. Даже разозлиться успел. Для чего я все это говорила? Вербицкого знала давно и была полностью согласна с данной характеристикой. Просто хотелось из каменного изваяния змея сделать живого человека, и мне, по всей вероятности, это удалось.

— Не сомневайтесь. Обязательно осмотрю, — зачем-то продолжила я выводить из себя Дракона Петровича.

На висках великого босса засеребрилась чешуя. Перегибаю. Поразмыслить не дал ворвавшийся в кабинет Потемкин.

Несмотря на обычную словоохотливость заместителя, он молчал. Весьма нервно и стремительно мерил шагами кабинет, размахивал руками и молчал. Почти. Иногда с его губ срывались звуки, больше

похожие на шипение. Может, Гриппа промахнулась, и проклятье не одного мужчину задело, а срикошетило еще и на Антона? Или, быть может, оборот в земноводное, а точнее — в водное чудовище, процесс заразный, и Потемкин успел подхватить от друга вирус? В любом случае, для человека трезво мыслящего он вел себя странно.

Заречный застыл, снова фактически превратившись в статую самому себе. Пытался внимать, но, как и я, бросил эту затею, положившись на обстоятельства. Минуты три мы молча взирали на эмоциональную пантомиму. Дракону Петровичу театр одного актера наскучил быстро, душа требовала динамики и развития сюжета, поэтому он стукнул кулаком по столу так, что я подскочила на месте, закрыв несохраненный файл с отчетом, а Потемкин застыл на месте.

— Сядь! — рыкнул Заречный.

Антон, двигаясь по инерции, добрел до первого стула за столом заседаний и плюхнулся на него так, словно именно в этот момент силы его покинули, а ноги отказались держать.

Змей вытек из кресла, налил из графина в высокий стакан воды и протянул заму.

— Пей! — не просьба — приказ, изрядно сдобренный повелительными нотками.

Потемкин в несколько глотков осушил емкость, судорожно вздохнул и поставил пустой стакан на стол.

— Говори! — чуть менее грозно произнес Заречный. — Как прошло?

— Продули, — склонил голову Антон. Из него будто всю энергию выпили.

— Что? — обманчиво спокойно спросил Дракон Петрович.

Мамочки! И серебристая чешуя с висков спустилась на щеки. С моего места я плохо видела, но готова была поклясться, что и глаза сменили цвет, и зрачок изменил форму. Словно подтверждая догадку, раздался скрежещущий звук, и на том месте, на которое только что опирался Заречный, на столешнице образовались глубокие борозды от отросших когтей.

— Димочка… — прошептал Потемкин. — Что это с тобой? Тебе нездоровится?

От ужаса прикрыла рот ладошкой. По спине пробежали неприятные холодные мурашки, а сердце тревожно забилось. Предчувствие никогда ведьму не обманывает, но что-то подсказывало, что начались только цветочки, ягодки ждали еще впереди.

— О чем ты (бес-с-с тебя подери!)? — зашипел змей.

Натурально так зашипел. Потемкин побледнел. Миг, и его полыхающие от негодования щеки стали белее пергамента. Жаль, что Заречный стоял ко мне спиной, и я никак не могла оценить масштабы его изменений.

— Ты странно выглядишь… — дрожащим голосом произнес Антон.

— А как я, по-твоему, должен выглядеть? Как? Моя фирма с треском продула тендер, к которому мы год готовились. И меня волнует, почему это произошло? Мы были готовы, у нас полный пакет и эксклюзивные услуги, цены конкурентоспособные и в то же время реальные, чтобы не допустить экологической катастрофы. Так что же пошло не так? Куда смотрел ты? И где, позволь спросить, был Захар? — Заречный натурально уже просто рычал.

— Не было Захара! — выкрикнул Потемкин, подскакивая со стула, к которому направился змей.

— Как это не было? Ты в с-с-своем уме? — даже я вздрогнула от этого свистящего голоса.

— Я-то в своем, а вот ты… Что с тобой происходит, черт возьми?! — взвизгнул

Антон. — Ты снова превращаешься в чудовище?

На этой фразе меня затрясло. Спалились. Ей богу, спалились! На полную катушку. Но Заречный даже не отреагировал на слова зама.

— По с-с-сущес-с-ству говори!

— Вербицкий исчез неделю назад, как сказали мне в мэрии. Но я с ним говорил не далее как вчера. Захар заверил меня, что все в силе, а сегодня пакеты предложений рассматривал новый состав тендерной комиссии во главе с этим чмырьком Сусловым. Одна из организаций Гольцмана выступила с предложением по себестоимости чуть ниже нашей. И главное, они предложили наш сценарий. Понимаешь? Наш! Словно кто-то слизал подготовленный бизнес-план.

— Да что ты? — развел руками Заречный. — Меня не было всего неделю! Одну чертову неделю, Антон! И что? Конкуренты давят по всем фронтам. Сначала мы лишаемся муниципальной аренды, потому что кто-то не досмотрел и не спланировал, потом проседают продажи, потому что выходит статья о нечистоплотности сотрудников базы. Заказная статейка, Антон! Лживая, но основанная на таких пикантных фактиках, которые могли знать только свои! С-с-свои! И апогеем всего этого становится проигрыш масштабного тендера, который год мог бы кормить несколько тысяч человек. С-с-совпадения?

Змей орал так, что дрожали стекла. Признаться, я мало что смыслю в бизнесе, тендерах и прочем, но тревожный колокольчик давно превратился в колокол. И, да. В совпадения тут мог не поверить только глупец.

Плюс сбои, которые давала магия. Вся магия! И это у сильных ведьм! Все, что касалось фирмы Заречного, вот уже несколько дней не поддавалось никакому анализу, даже сверхъестественному. Интересно, почему молчали мои старушки? Или меня снова вычеркнули из списков имеющих голос в нашей семье? Обидно. Причем, обидно два раза. Первый, за то, что меня опять сбрасывали со счетов. А второй, за то, что чары с Заречного мне так и не удалось снять. Я, конечно, не понимала тонкостей колдовства. Да, прочла все, что подсовывали мне родственники, видела множество обрядов, но постичь и осмыслить магию можно только после ритуала посвящения. А для этого нужно, как минимум, человека своего встретить. Где он, человек этот? Когда тут или бабушки в личную жизнь вмешиваются, или одни змеи попадаются.

Но даже в своем невежестве, я понимала, что если бы Дракон Петрович добровольно и всем сердцем не принял свою вторую сущность, то освободился бы от нее и не обрастал бы чешуей при каждом эмоциональном всплеске.

Атмосфера в кабинете продолжала накаляться.

— С-с-совпадения, я тебя с-с-спрашиваю? — шипел змей, нависая над Потемкиным, который, хоть и был бледен, но не дрогнул и смотрел прямо в глаз своему изменившемуся другу.

Страшно подумать, что он там видел, но вел себя достойно. Ему даже удалось взять себя в руки.

— Нет, не совпадения, Дима! Не совпадения! — заорал он в ответ. — Хочешь меня во всем обвинить? Валяй! Мне скрывать нечего! Я тебя никогда в жизни не предавал и перед совестью своей чист. Остальное не имеет значения. Против любого человека можно сфабриковать историю. Но скажу тебе так, «норушка» у нас завелась. Гольцмановская «норушка». И действует она где-то очень близко к тебе или ко мне. Проверять нужно ближний круг.

— Хочеш-ш-шь с-с-сказать, что у нас шпион? — чуть умерил пыл Дракон Петрович. Кожа на кресле, за спинку которого он схватился, с треском лопнула, вспоротая когтями. — Тьфу ты, зараза! — в сердцах выругался он и откинул бесполезный предмет мебели.