Проклятье речного змея
Шрифт:
Тиски, что держали мое тело, разжались. Выдохнув, смогла тихонько пошевелить руками, ногами, а потом и вовсе сесть на сидение. Лежать, словно брошенный мешок с картошкой, было неудобно. Колдун о чем-то тихо переговаривался с громилой, и на меня внимание никто не обращал.
«Буду пить тебя медленно» — все еще звучали где-то в подсознании слова Асмодея. Подавишься! Лучше уж сама себя жизни лишу, чем тебе достанусь, «красавчик»! Приснится такое, не проснешься потом. Конечно, я с детства слышала от бабушек про злые силы, но, признаться честно, видеть вот так воочию довелось впервые.
— К
Я тут же завертела головой. В месте, где река расширялась стояла белоснежная яхта. Мне только на картинках в интернете такие приходилось видеть. Никак не ожидала встретить нечто подобное в нашей провинции. Этой «ласточке» место на Мальдивах или Карибах, но никак не у нас.
Высокий борт приближался. Прыгнуть что ли? Течение здесь быстрое, и до берега далеко. Вряд ли доберусь. Уверена, Асмодей тоже сложа руки сидеть не будет. В моменты безысходности отчетливо осознаешь, насколько прекрасна жизнь, а все проблемы начинают казаться мелкими и несущественными по сравнению с одной. Одной единственной. Как же жить хочется! Я ведь и не жила еще толком, не любила в полную силу, дар не приняла, тайны не постигла! Нет, не время мне еще! Да и надежда умирает последней. И потом, не мне ли бабушки говорили, что колдуна лишь круг из четырех ведьм одолеет? Значит, ответственность на мне и миссия. Рано руки опускать.
Катер подплыл совсем близко к спущенной с палубы лесенке.
— Ну? — развернулся ко мне колдун. — Что сидишь, как не живая? У нас самообслуживание. Сама лезь! И так на тебя много сил израсходовал.
Громила Ринат заржал, обнажив крупные желтоватые зубы.
Катерок раскачивался на волнах, поэтому встать, чтобы не потерять равновесие, было нелегко. Вдруг где-то вдалеке, в воде мелькнуло что-то серебристое, до боли знакомое. Не знаю, чего испытала в тот миг больше: облегчения или тревоги. Змей не бросил меня одну. Значит, надежда есть. Но с другой стороны, Заречный боролся со змеем и так его до конца не принял. Значит, была вероятность, что зверь одержал верх. В этом случае, никто бы не смог предсказать его поведение.
— Что застыла, куколка? — хрипло хохотнул Ринат. — Лезь к папочке, тебя давно ждут!
А «папочка», по всей видимости, Гольцман. Даже самые приближенные не знают, кто на этом пиру хозяин, и что жизни их фактически на волоске висят.
Ощущать себя совершенно беспомощной снова абсолютно не хотелось. Хорошо еще что юбку надела длинную, как чувствовала — вляпаюсь в неприятности. Хотя, тут и чувствовать особо не надо. Такая уж у нас, ведьм судьбинушка, проще говорить — карма. Там, где к обычным людям она лицом, к нам все норовит тылом повернуться.
В яхте-мечте даже лесенка была прекрасной. Удобные ступени, перила со вставкой из полированного дерева мягкого медового оттенка. Впрочем, дальше было еще круче.
Вокруг все блестело, сияло и поражало роскошью. Со мной поднялся только колдун. Видимо, громилу до тела босса не допускали.
— Шевели клешнями, ведьма! — шепнул мне демон. И так шепнул, что холодок по спине вдоль позвоночника пробежал. Неприятный такой.
— Клешнями… — передразнила его я. — Анатомию людей учить нужно, коль уж к
За спиной многозначительно хмыкнули, а потом в нее же и подтолкнули. Ох, язык мой — враг. Мы миновали коридор, отделанный красивыми панелями, и оказались у резных двустворчатых дверей. Тут-то меня и придержали.
А потом я с отвращением почувствовала, как Асмодей почти вплотную приблизился. В человеческом теле он был ненамного выше, поэтому, чтобы обнюхать шею, ему пришлось склонить голову. Колдун шумно втянул воздух, а потом что-то мокрое и липкое коснулось кожи. Непроизвольно дернулась, но держал демон крепко.
Лижет он меня там что ли? До чего же противно!
— Меня сейчас стошнит! — честно предупредила я, потому что и правда к горлу подкатило.
— Не ври мне, — почти шепнул Асмодей, продолжая обнюхивать. — Пахнешь вкусно!
И я понимала, что речь-то сейчас не о теле идет. Демону обычно все равно кто перед ним: фифа из высшего общества, пропитанная дорогим парфюмом, или бомж с помойки. Он говорил об энергии, точнее о той субстанции, что называют душой, которая делает нас живыми, наделяет качествами. Неважно плохими или хорошими — любыми. Чем чище душа, тем светлее и поступки. Ведьмам с рождения этой субстанции больше перепадает, потому-то и делимся ей с щедростью.
— Вкусно и странно, — продолжил колдун. — Никогда ничего подобного не встречал. Как свежий шашлык под пищевой пленкой, которая прячет большую часть аромата, оставляя лишь отголоски. М-м-м-м…
И снова липкое прикосновение к шее.
— Зубы лишние? — спокойно поинтересовалась я. Конечно, внешне спокойно, внутри бесилась ведьма, и все переворачивалось от омерзения.
— Стой! — произнес он, и я вновь приросла к полу, как на набережной, не в силах пошевелиться.
Демон обошел меня по дуге, встал напротив и хищно улыбнулся. Глаза его сделались ярко-красными, словно их покрыла кровавая пелена. Стало так жутко, что не будь на мне заклятья, то точно бы подкосились ноги. Я даже закричать не могла. Да, что там закричать — зажмуриться. Так и вглядывалась в непроглядную красноту. Недолго. Потому что потом эта тварь сделала совсем недопустимое!
Асмодей опустился на колени и практически впечатался носом в мой пах. А еще… Еще задышал так, словно ему там медом намазали! Чудовищно! Недопустимо! И… И стыдно, вообще-то!
Пытка продолжалась минуту, не больше, но эта минута показалась мне вечностью. Никогда еще не чувствовала себя такой униженной, беспомощной и уязвленной. Колдун поднялся и с предвкушением сообщил:
— Пожалуй, сразу я тебя не выпью. Пригублю, не спорю, но в живых оставлю. Как минимум до появления наследника!
Краснота стремительно уходила из его глаз, а на губах расцвела такая улыбка, словно эта мразь сотню миллионов в лотерею выиграла.
А я… Я повторяла про себя его последние слова и никак не могла понять их смысл. Какой наследник? Это чудовище что, со мной совокупляться собралось? Мало мне бабкиного чешуйчатого женишка, с которым я, кстати, почти смирилась, так провидению угодно мне еще одну «квазиморду» подкинуть?
И такая взяла злость, что руки сами непроизвольно сжались в кулаки.