Проклятие Деш-Тира
Шрифт:
На щеках Дигана проступили пятна.
— Мне сказали, что вы остаетесь здесь.
Лизаэр провел по руке главнокомандующего и осторожно положил ее поверх одеяла.
— Это мой долг. Если я не смогу сражаться мечом, мой дар света обезопасит нас от магических ловушек.
Диган тихо выругался.
— Значит, он уцелел.
Никто из них не упомянул имени Повелителя Теней. Каждому из двоих было не по себе от этой мрачной правды.
— Не волнуйтесь, мы не проиграли. С деширскими кланами покончено. Мы обрубили их корни, и следующего поколения там уже не
Диган закрыл глаза. Лоб прочертили морщины; безмерная усталость и смятение, казалось, накрепко врезались в его впалые скулы.
— Пиратский ублюдок, — прошептал главнокомандующий. — Вы же знаете, нам самим его не одолеть. Без вашего дара света любая посланная нами армия станет жертвой его грязной магии.
Лизаэр не торопился отвечать. Он раздумывал, стоит ли обсуждать этот вопрос с человеком, павшим духом да к тому же серьезно раненным и одурманенным снотворным. Помимо этого, между ними тяжким грузом лежал невысказанный упрек. Диган явно был недоволен тем, что Лизаэр спровадил его в безопасное место, а всех остальных подверг чрезмерной опасности. Чувствуя, что главнокомандующий немного собрался с силами и сейчас наблюдает за ним с плохо скрываемой яростью, Лизаэр улыбнулся.
— Поверьте, я всю ночь не сомкнул глаз, скорбя о случившемся. Обещаю вам, что больше не стану появляться на передовой. Последующие сражения, которые вы поведете против варваров, будут тщательно продумываться и осуществляться таким образом, чтобы все преимущества были на нашей стороне. Больше никаких поспешных выступлений, подобных этому. Правда, на подготовку понадобится не один год. Я предлагаю, чтобы итарранские наемники сначала учили солдат особенностям войны с варварами, а затем оттачивали их навыки во время небольших боевых вылазок. А когда наша армия будет надлежащим образом подготовлена и вооружена, мы начнем искать себе союзников. Бремя слишком тяжело, чтобы Итарра несла его в одиночку. Диган беспокойно дернулся.
— Вы ничего не сказали про себя.
— Я — наследный принц, — ответил Лизаэр, глядя на него ясными синими глазами. — В свое время это обстоятельство казалось вам помехой.
Внезапные судороги заставили главнокомандующего перевернуться на бок и скорчиться от боли. Прошло несколько минут, прежде чем он вновь смог заговорить.
— Если я заставлю Морфета послать вам приглашение, скрепленное печатью государственного совета Итарры, вы останетесь у нас?
Лизаэр улыбнулся.
— Сделайте это, и мы с вами поднимем все города Ратана на борьбу против кланов. Тогда мы предпримем новый поход против Аритона Фаленского и раздавим его численностью наших армий. И никакая магия его уже не спасет.
Боль отпустила Дигана. Замутненные глаза блеснули.
— Мне нравится ваш замысел. Пескиль согласен?
Лизаэр рассмеялся.
— Прежде чем подсчитывать потери, Пескиль замучил ваших писцов, диктуя им письма во все лиги наемников, какие только существуют на континенте.
Остальное было ясно без слов: для Пескиля потеря почти всех его бравых
— Чувствую, мне придется обзавестись трактатами по искусству стратегии, — поморщившись, сказал Диган. — Представляю, насколько они длинны и скучны. От меня начнут шарахаться на балах.
Балы, конечно, будут, но сначала Итарру ожидала мрачная осень. Скольким еще женщинам к тому времени придется оплакивать погибших?
Диган умолк. Казалось, он задремал. Лизаэр, знавший намного больше об армиях и искусстве управления ими, нежели главнокомандующий, с тактичным терпением наблюдал за ним. Наконец, не открывая глаз, Диган произнес:
— Возвращайтесь осенью целым и невредимым. Талита будет вас ждать.
— Передайте ей...
Взволнованный Лизаэр умолк. Тем временем старший офицер, заботам которого был вручен караван, отдал приказ двигаться. Возницы защелкали кнутами, и повозки медленно покатились по дороге. Лизаэр пошел рядом с повозкой Дигана, и солнце играло на его золотистых волосах. Слова, которые произнес на прощание Лизаэр, шли из глубины его сердца.
— Я обязательно вернусь, как и обещал. Никакому Повелителю Теней не разлучить нас с Талитой.
Ямы-ловушки, очищенные от кольев, стали могилами для погребения павших. Живых подгоняло время, и потому они, руководствуясь здравым смыслом, хоронили всех подряд. Тела друзей перемежались телами врагов и лошадиными трупами. Убитых итарранцев клали в могилы, не снимая с них кольчуг и шлемов с оперением. Никому в голову не приходило поживиться трофеями. На полях сражений остались груды брошенного оружия, обреченного ржаветь годами. Каким бы безмерным ни было горе, заботы и нужды живых, согласно древнему закону кланов, оставались на первом месте.
До вторжения итарранцев общая численность деширцев составляла девятьсот шестьдесят человек. Теперь их осталось не более двухсот, половина из которых — раненые. Из поколения Джирета уцелело всего четырнадцать мальчишек, считая и его. И ни одной девочки. Воды Талькворина по-прежнему были мутными и зловонными. Никто не знал, сколько времени понадобится Страккскому лесу, чтобы залечить раны от пожарищ.
Звери ушли далеко от этих мест, и добыча деширских охотников была более чем скромной.
Аритон Фаленский поднял камень и, не став очищать его ни от глины, ни ото мха, положил на могилу, где покоился Стейвен Валерьент, предводитель кланов Дешира, граф Деширский и кайден Ратана. Вместе с ним похоронили и его любимую жену Дэнию, чей проницательный ум и глубокая интуиция остались теперь лишь в воспоминаниях.
Повелитель Теней обнял за плечи неподвижно стоящего Джирета.
— Твои родители были замечательными людьми. Прости меня, если я не всегда относился к тебе так, как они.