Проклятие для мага или сердце на троих
Шрифт:
Лес тоже радовал Дею, веселым шелестом листьев, мерным спокойным дыханием в глубокой ночи, резвостью животных и теплыми, ласковыми водами Лад озера, что скрывали ото всех ее тревоги. Иногда ей казалось, что у нее вместо крови течет озерная вода, а ее руки и тонкие быстрые ноги преобразуются в упругие, гибкие ветви, что глаза ее - ночные звезды над озером, а сердце - ветер, гуляющий над кронами деревьев, шурша листвой.
Все вокруг оживало, становился открытым и отзывчивым. И только молчание Влада омрачало Деину жизнь. С тех пор как она обосновалась в Синем лесу, он ни разу в него
Дея знала, что он не ходит в лес из-за нее. Не знала она только, чем именно спугнула неустрашимого Влада. Он -то уж вряд ли считал ее такой же грозной, как остальные Хранители. Хотя от нее и не укрылся тот факт, что Вед был в лесу, когда она вытребовала неслыханный по меркам Багорта закон. Стоял и наблюдал в стороне с другого берега. Об этом ей потом русалки рассказали.
Свой поход в город она откладывала еще и потому, что боялась встречи с ним. Не знала, как отреагирует ее сердце, если вдруг он просто пройдет мимо, как будто они не знакомы, как будто он не давал ей обещания, наказать Мрамгор за то, что его жители сделали с Синим лесом. Дея боялась, что Родмила окажется права и она всего лишь жалкая пташка, имя которой Влад скоро позабудет, если уже не забыл. Боялась увидеть с ним ее -победно шествующую рядом, пусть нелюбимую, но близкую. Ведь, что-то же их связывало, раз он позволял Родмиле находиться при себе целых три года. Хотя кто знает, может он и ей бы это позволил, ходи она за ним как послушная тень?
Дею мучила эта неразрешенность и в то же время, она не могла найти в себе сил спросить его, что же произошло в то утро. Не то чтобы ей этого не позволяла гордость, скорее опасение услышать правду.
Так заточенная в границах собственных страхов она и сидела в своем лесу безвылазно, Вайес и Ян оставались ее единственной связью с миром людей. Их устраивало то, что Дея практически не покидала пределов леса, потому что Вед наложивший на нее заклятье, все еще был не найден. Все торе приходили к выводу, что Ихаиль обвел их вокруг пальца, просто желая беспрепятственно сбежать. Вайес говорил, что он человек скрытный и непредсказуемый, да и попробуй разбери, что у этих Ведов на уме, особенно у тех, что остались в Лонгвине.
Ян привозил подруге книги из библиотеки, и она потихоньку знакомилась с необъяснимым и загадочным миром, в котором ей предстояло жить долгую жизнь Хранителя. Из трактата о Ведах, неохотно доставленном Яном Дея узнала, что они живут еще дольше Хранителей и разозлилась на друга за то, что он не сказал ей об этом раньше.
– Можно подумать, Влад вызвал бы у тебя отвращение, узнай ты, что он вдвое старше тебя, - сказал ей тогда Ян, и Дея поняла, что на самом деле ничего не изменилось. Ян по -прежнему ревнует ее не смотря на то, что они с Владом уже давно не видятся.
В своих стараниях отодвинуть подальше момент возможной встречи с Ведом, Дея дотянула до последнего предела. Как -то проходя тайными подземными тропами, она услышал разговор грибников о предстоящем празднике.
– Как думаешь, устроит новая Хранительница,
– спрашивал один, судя по голосу совсем юный.
– Это вряд ли?
– отвечал ему кто-то постарше, - поговаривают она того... Это... Ну, с приветом что ль.
– Сам ты с приветом!
– встрял в разговор третий.
– Она, до того как в лесу обжиться, в замке комнаты занимала. Станут там сумасшедших разве держать?
– Верно, говоришь, - поддержал молодой.
– К тому ж слыхал я, что это та самая краля, которая с Яном Сагортом на турнире была. Я видал ее хоть и издали. Страсть как хороша. Волосы - огонь, а кожа, кожа будто жемчуг, что на дне ее озера лежит и голос, - протянул юноша мечтательно.
– Что голос?
– передразнил его старший.
– А то! Поет она, говорят вечерами с русалками своими, и все звери тогда собираются и слушают, наслушаться не могут.
– Ага, а серебристая лань ей подпевает.
– Ты это, ты про лань трепать не моги! Про новый закон слыхал?
– Тфу ты, Етишкина жизнь!
– перепугался старший, сообразив, что лишнего сболтнул.
– Сурова Г оспожа, нечего сказать. Не будет вам праздника.
– Это почему же?
– Да потому, что если бы она того хотела, уже б давно на люди показалась, позвала.
«Прав мужик, ох как прав», - думала Дея, сидя тем же вечером у озера.
На следующее утро она позвала самую старшую лань и попросила ее о сопровождении.
«Я понимаю, что о многом прошу тебя, - мысленно разговаривала она с нею, - но я уверена, после принятия нового закона, никто не посмеет на тебя даже глаз без моего разрешения поднять».
Лань не роптала, толи была абсолютно уверена в своей Госпоже, толи не смела отказать в просьбе.
Страшно боясь за свое лесное сокровище, Дея все же взяла ее с собой. В конце концов, Влад выставил на уцелевших зверей защиту, которая все еще действовала, а жители должны увидеть, что не только она, но и лесные обитатели благосклонны к ним, подбадривала себя лесная Хранительница.
Добравшись до городских стен, она оставила свою кобылку постись на полях, а сама в сопровождении прекрасной, тонконогой спутницы вошла в город.
Они шли молча и степенно, позволяя горожанам бросать на себя восхищенные взгляды. Дея шла окружными путями - по узким и грязным улочкам, светлым и помпезным проспектам, мрачным переулкам и рабочим кварталам, пока не вышла на центральную площадь Мрамгора. К этому моменту, слух о том, что в город пожаловала сама Белая Госпожа, да не одна, а со своей легендарной ланью, разошелся по всем кварталам.
Встав в самом центре площади, Дея стала ждать, пока ее не окружит толпа зевак. И как только это произошло, она начала свое обращение к народу.
– Приветствую вас, жители столицы, а также ее гости!
– начала она.
– Я пришла известить о приближении ежегодного праздника Последней луны!
– по площади побежали шепотки и короткие возгласы.
– Я приглашаю всех в Синий лес, как только созреет последняя летняя луна. Это единственное время в году, когда Озерные девы близки к людям. Я убеждена, что в этом году впечатления от праздника буду незабываемыми.