Проклятие ДНК
Шрифт:
– Кстати, что вам известно о сейфе деда?
– О сейфе? – удивился Эдуард.
– Луиза говорит, он пропал.
– Серьезно? Что, в… тот вечер?
– Вот в этом-то она и не уверена, поэтому попросила поинтересоваться у вас.
– Но я понятия об этом не имею! Все, что мне известно о сейфе, – его нельзя вскрывать без ключа, иначе содержимое самоуничтожится.
– Как по-вашему, в сейфе могло находиться что-то важное? – спросил Падоян. – Нечто такое, что хотели бы украсть?
– Вряд ли! Скорее всего, дед держал там личные бумаги, ну, может, еще немного наличности… Хотя вряд ли.
– Ваш дедушка когда-нибудь говорил с вами о завещании? – задал вопрос Севада, стараясь по лицу собеседника определить, что он на самом деле думает. Эдуард казался удивленным.
– Есть завещание?
– Ваша мачеха полагает, что нет.
– Конечно, ведь ей это выгодно: если завещания нет, она получает все!
– Вы забываете о Романе.
– А то, что он был усыновлен…
– Не имеет значения: процедура была официальной, а значит, он приобрел все права, какие были бы у родного сына господина Вагнера. Но дело в том, что у него ведь есть еще и внуки, а они не являются бесспорными наследниками в отсутствие завещания!
– Ну, полагаю, это можно оспорить в суде, – пожал плечами Эдуард. – И, скорее всего, иск будет удовлетворен!
– Вы намерены судиться с Луизой?
– Если завещания нет, то – да, разумеется. Меня мало интересует имущество деда, но фирму я ей не отдам: она ее продаст, потому что ни черта не смыслит в бизнесе, а я слишком много работал, чтобы просто так отдать то, чем живу!
Решимость, написанная на лице Эдуарда, не оставляла сомнений, что он сделает так, как говорит.
– Кстати, – добавил он после короткой паузы, – вы не думаете, что если завещание и было, то Луиза могла его уничтожить?
– Зачем?
– Ну, без него ведь она получает большую часть наследства, а с ним – еще неизвестно!
– У вас есть подозрения, что ваш дедушка мог оставить жену без гроша?
Эдуард неопределенно пожал плечами.
– Что Роман-то говорит? – спросил он. – Отрицает свою вину?
– Он ничего не помнит.
– В смысле?
– Роман утверждает, что потерял память после аварии.
– Неужели вы ему верите?
– Лечащий врач считает, что это возможно, но проверить слова Романа мы не можем. Пока.
Покинув кабинет Вагнера, Севада снова подошел к столу, за которым сидела кокетливая Юля.
– Ну что, вы получили ответы на свои вопросы? – поинтересовалась она.
– На некоторые – да, – улыбнулся он девушке. – Юленька, вы наверняка знаете обо всем, что происходит в компании, я прав?
Зардевшись от удовольствия, она опустила глаза и пробормотала:
– Ну что вы, вряд ли обо всем! – И тут же добавила, словно боясь, что симпатичный оперативник потеряет к ней интерес: – Но кое-что все же становится мне известно, ведь у нас не такой большой штат!
– Скажите, все ли гладко было между Карлом и Эдуардом?
– Что вы имеете в виду?
– Может, у них были какие-то разногласия, споры рабочего плана?
– Ой, я ничего об этом не знаю, честно говоря!
Юля выглядела искренне огорченной: ей очень хотелось быть полезной этому приятному парню с мягкими манерами, который вовсе не походил на полицейских, какими их изображают в детективных сериалах. Он хорошо одевался, и от него пахло дорогим парфюмом, а секретарша Вагнера питала слабость к ухоженным мужчинам.
– Слушайте, – сказал она вдруг, и ее милое личико просветлело, – вам нужно поговорить с Демченко!
– Кто такой этот Демченко?
– Директор по маркетингу. Бывший.
– Почему же бывший?
– Он уволился.
– Когда?
– А вот как Карла Генриховича… Буквально на следующий день. Странно, да?
– Действительно! А как бы мне заполучить его координаты?
– Зайдите в отдел кадров, у них должна быть вся информация.
– Я так и сделаю… Юленька, а что вы обычно делаете после работы?
Лера впервые оказалась на территории психиатрической лечебницы – раньше как-то не доводилось. Она ожидала ужаса ужасного, но, к собственному удивлению, увидела ухоженную территорию, усаженную цветущими кустарниками и деревцами, подстриженными в виде различных геометрических фигур. Идя по усыпанным гравием аккуратным дорожкам, она вспомнила, что заведение является частным – поэтому, возможно, оно такое милое на вид. Главный корпус больницы оказался тоже весьма впечатляющим, выкрашенным в ослепительно-белый цвет и выгодно выделяющимся на фоне буйной зелени. Лера заметила дворника, усердно метущего крылечко.
Внутри все было так же благостно, как и снаружи: чистые белые стены, светлая мебель и приятная пожилая медсестра у дежурной стойки. Лера представилась и спросила, как ей пройти к главврачу. Источая любезность, медсестра объяснила дорогу и сказала, что на лифте будет удобнее.
– Скажите, а почему у вас нет охраны? – поинтересовалась Лера, прежде чем отправиться в указанном направлении.
– В главном корпусе она не требуется, – ответила та. – Буйные больные содержатся в особом здании в глубине комплекса, туда просто так не пройдешь. Но таких у нас немного, человек пять-шесть всего! Наш основной контингент – люди, проходящие лечение от депрессии и других расстройств, не связанных с проявлениями насилия.
– А где все пациенты? Я никого не встретила по дороге!
– Сейчас у нас тихий час, и все либо отдыхают в палатах, либо играют в настольные игры в общем зале и читают в библиотеке.
«Прям курорт, а не психушка, ни дать ни взять!» – подумала Лера, идя к лифту.
Кабинет главврача располагался на втором этаже. Постучав, Лера получила приглашение войти. Навстречу ей поднялся из-за стола невысокий, плотный мужчина в очках. Его редеющие волосы были гладко зачесаны назад, прикрывая намечающуюся лысину. Узнав о цели визита, доктор Сапковский сокрушенно покачал головой.