Проклятие Энтаны
Шрифт:
Пока я колебалась с ответом, к нам подошла Карательница. Под ее неприязненным взглядом я стушевалась и, не прощаясь, стала подниматься вслед за Карателем по трапу. Напоследок до меня донесся голос Имрока Дейна:
– Иврен…
Иврен? Он зовет Карательницу по имени? Видимо, они близки. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Хотя мне от этой женщины в любом случае ничего хорошего ждать не стоит…
Наверху царила суета: одни матросы закрепляли паруса, другие – проверяли снасти, и всё это с резкой перекличкой, похожей на крики чаек, кружащих над водой.
Они боялись меня, дремеру.
Подавив взметнувшуюся в душе горечь, я остановилась рядом с Донни. Мальчишка совершенно ошалел от восторга: с открытым ртом он следил за слаженными действиями ко-манды, а затем, задрав голову к смотровой площадке, с восхищением протянул:
– Вот бы и мне туда…
Остальные тоже не скрывали неуверенных улыбок. Лишь Ферн, более бледный, чем обычно, отошел подальше и, повернувшись ко всем спиной, смотрел на темневшее на востоке небо.
Мне же больше всего на свете хотелось увидеть Кинна. Он ведь где-то здесь, на корабле? Раз Имрок Дейн сказал…
Оказавшись на борту, Карательница повернулась в нашу сторону, словно раздумывая, не подойти ли, а потом отправилась на капитанский мостик. При виде того, как поднимают трап, меня охватило чувство обреченности. Если Кинн остался в Альвионе…
Раздался зычный голос капитана:
– Отдать швартовы!
Хотя мне казалось, что я не страдаю морской болезнью, внутри всё неприятно замерло, когда через несколько минут, перебивая плеск волн о борт, раздался странный ритмичный звук и корабль медленно отчалил. Лишь через какое-то время, почувствовав, что качка совсем небольшая, я расслабилась и даже набралась смелости перегнуться через ограждение и посмотреть назад, но так и не увидела, остался кто-нибудь на пристани или нет.
Со стороны города вдруг послышался грохот, и я вздрогнула.
– Смотрите! – вскричал Донни.
Над верхушками деревьев взмывали ввысь разноцветные шары фейерверков – один за другим, один за другим. Они разлетались сотнями искр и падали вниз.
Не знаю, сколько это продолжалось, но когда всё смолкло, тишина ударила по ушам. Эту минуту каждый серриец проводил в молчании, отдавая дань памяти Прародительнице Серре, отправившейся к Предкам именно в этот день, на закате. Затем празднества возобновятся, но уже без фейерверков и уличных шествий – все постараются собраться в семейном кругу.
– Ферн! – вдруг воскликнула Тайли, и, обернувшись, я увидела, как он оседает на палубу.
Нейт подбежал к нему первым и помог сесть: похоже, тому было совсем плохо – он весь побледнел, а на лице выступила испарина.
– Что с тобой? Укачало? – предположила Кьяра, но никто не ответил.
Я оглядела палубу в надежде найти какую-нибудь скамью, но наткнулась лишь на косые, подозрительные взгляды команды и обратилась к Карателю, молчаливо наблюдающему за нами:
– Нашему другу плохо – где ему можно прилечь?
– Да обойдусь, – вяло проворчал Ферн, кое-как
Каратель посмотрел наверх, где на фоне неба чернела фигура даэрры Немеи.
– Каратель Росс, уведите их, – холодно приказала она.
Ожив, мужчина дал знак следовать за ним и, проведя нас мимо трапа на капитанский мостик, открыл ближайшую дверь – слева от изысканно украшенных двустворчатых дверей. Там оказался спуск вниз. Каратель пропустил всех вперед, Нейт с Ферном пошли первыми.
Хотя качка едва чувствовалась, я крепко держалась за поручень, спускаясь по довольно крутой лестнице. Оказавшись внизу, я удивленно осмотрелась. В центре большой комнаты вытянулся темный полированный стол со скамьями по сторонам, впереди, под решетчатыми прямоугольными иллюминаторами, стоял диван с еще одним столиком. А слева и справа, за отдернутыми плотными портьерами, тянулись два узких коридорчика, отделенных от основного помещения деревянными перегородками: в них выходило несколько дверей, судя по всему, из кают.
– Первую каюту с каждой стороны не занимать, – низким баритоном объявил Каратель и закрыл за нами дверь.
Ферн тут же освободился от поддержки Нейта и, опираясь о перегородку, проковылял по коридорчику в самую дальнюю каюту слева. Оставшись одни, мы молча переглянулись, а Донни нерешительно провел пальцем по столу и присвистнул.
Кьяра потрогала портьеру и, нахмурившись, проговорила:
– Бархат.
Не сговариваясь, мы прошли дальше. Над длинным столом висели медные светильники с люминариями, а перегородки с этой стороны украшали зеркала, расширявшие пространство. В задней части по обе стороны от дивана были две арки с портьерами: через них можно было снова попасть в коридорчики и уборные.
– Вам не кажется, что всё это как-то слишком?.. – озвучил общую мысль Нейт.
– Слишком роскошно, – согласилась Кьяра. – С учетом того, что мы пленные… Я, естественно, не жалуюсь, но ведь это помещение явно предназначено для кого-то повыше статусом. Для тех же Карателей.
– Они, похоже, будут с нами, – встревоженно проговорила Тайли. – Раз велели не занимать две каюты.
– А где расположится эта… даэрра Немея? – нахмурившись, спросила Кьяра. – Карателей вроде двое.
– Ну она же главная, наверняка себя не обделит, – с мудрым видом заявил Донни.
– Всё-то ты знаешь, – усмехнулся Нейт. – Может, скажешь, почему мы здесь, а не в каких-нибудь крохотных каютах?
– М-м… – промычал мальчишка, а потом щелкнул пальцами: – Так это же… Глава Карателей – он же ваш отец, вот почему! – Он указал на нас с Кьярой.
Сестра лишь презрительно фыркнула, а я посмотрела в иллюминатор, где за кормой таял пенный след. Сомневаюсь, что Имрок Дейн решил поместить нас в подобные условия из-за сентиментальных соображений. Возможно, пока что мы были для него слишком ценны.
Вот только где Кинн?..
В этот момент одна из дверей наверху отворилась и вниз спустились Каратели. Нейт тут же увел Донни к каютам слева, один из Карателей последовал туда же. Второй Каратель, помедлив, скрылся за портьерой на другой половине.
Тайли поежилась и вполголоса произнесла:
– Мне от одного взгляда на них не по себе. Пожалуйста, можно я займу дальнюю каюту?
Она посмотрела на меня и Кьяру с таким умоляющим видом, что мы сразу же согласились.
– Тогда я могу занять каюту рядом с Карателем, – вызвалась я.