Проклятие гробницы фараона
Шрифт:
— Спасибо за совет. — Я быстро прошел вперед и объявил, что спущусь первым. Я уже устал от ее высокомерия и решил показать, кто здесь храбрый, а кто нет.
— Нет, первым пойду я, — возразил дядя Бен, поднимая руку, чтобы остановить меня. — Я буду освещать лестницу и помогу тебе.
Дядя Бен начал спускаться по веревочной лестнице. Он был таким большим, что еле-еле протиснулся через небольшое отверстие.
Мы с Сари, наклонившись, вглядывались в темный провал. Веревочная лестница оказалась не слишком устойчивой и
— Как далеко! — тихо присвистнул я.
Сари промолчала. В полутьме я видел ее встревоженное лицо. Все время, пока ее отец не ступил на твердый пол, она кусала нижнюю губу.
Сари тоже нервничала.
Это подбодрило меня.
— Я спустился! Ты следующий, Гейб! — прокричал снизу дядя Бен.
Я повернулся и, держась за край лаза, нащупал ногой первую перекладину веревочной лестницы. Потом ухмыльнулся Сари.
— До встречи.
Руки скользнули по боковым веревкам лестницы, и я вскрикнул от боли.
Веревка оказалась грубой и шершавой. Я обрезался!
И в тот же миг отдернул руки.
Потеряв равновесие, я пошатнулся и чуть было не полетел вниз.
4
Чьи-то руки вцепились мне в запястье.
— Держись! — закричала Сари.
В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.
— Ой, ой! — всхлипнул я. Ноги подкашивались от пережитого страха. Из последних сил я цеплялся за веревки, ожидая, пока сердце немного успокоится. Я закрыл глаза и замер, сжимая веревку так сильно, что заболели руки.
— Я спасла тебе жизнь! — крикнула мне Сари. Она наклонилась над лазом, и ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.
Я открыл глаза и посмотрел на нее.
— Спасибо, — с благодарностью сказал я.
— Не за что, — ответила она и расхохоталась, как я подозреваю, от облегчения.
«Ну почему не мне пришлось спасать ее жизнь? — гневно спросил я себя. — Почему я никогда не могу показать, на что способен?»
— Что случилось, Гейб? — окликнул снизу дядя Бен. Его низкий голос отдавался громким эхом в небольшом помещении. Широкий круг света от его фонаря танцевал по известковым стенам.
— Обрезал руки веревкой, — объяснил я. — Не думал, что…
— Не торопись, — терпеливо сказал он. — Осторожно ступай на перекладины.
— Хорошо, хорошо, — сказал я, окончательно приходя в себя.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Потом медленно начал спускаться подлинной веревочной лестнице.
Довольно скоро мы все стояли на полу туннеля и, держа в руках фонари, разглядывали отбрасываемые ими круги света.
— Сюда. — Дядя Бен повел нас направо. Он шел не торопясь, пригнувшись, так как потолок оказался очень низким.
Под нашими кроссовками хрустел песок. Я увидел, как направо отходит новый туннель, а потом еще один — налево.
— Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, — сказал дядя Бен, держа фонарь перед собой.
— И аромат соответствующий, — прошептал я Сари. Она рассмеялась.
В воздухе действительно пахло древностью. Он был какой-то тяжелый. Как на чердаке.
Коридор вильнул направо и стал немного шире.
— Мы спускаемся все глубже, — пояснил дядя Бен. — Чувствуете, что идете под гору?
Мы с Сари поддакнули.
— Вчера мы обследовали один из боковых туннелей, — сказала мне Сари. — И обнаружили небольшую комнату с саркофагом. Красивым и в отличном состоянии.
— А мумия там была? — Я умирал от желания увидеть мумию. В музее нашего города хранилась только одна, да и ту я уже знал до мельчайших деталей.
— Нет, он был пустым, — сказала Сари.
— Почему у мумии не бывает хобби? — спросил дядя Бен, внезапно остановившись.
— Не знаю, — растерялся я.
— Она слишком глубоко погружена в свой мир! — воскликнул дядя Бен и рассмеялся над своей шуткой. Мыс Сари выдавили жиденькие улыбки.
— Только не поощряй его, — сказала Сари громко, чтобы услышал дядя Бен. — Папа знает миллион анекдотов про мумий, и все они такие же скучные.
— Одну секунду. — Я наклонился, чтобы завязать шнурок, который опять развязался.
Туннель изгибался, затем разветвлялся на два рукава. Дядя Бен свернул в левый коридор, который был таким узким, что нам приходилось протискиваться через него бочком и наклонив головы. Этот туннель привел нас к большой комнате с высоким потолком.
Я выпрямился и потянулся. Как приятно, когда не надо сгибаться в три погибели. Я огляделся.
У дальней стены несколько человек вели раскопки. Над ними, на стене, висели яркие прожектора, от которых тянулись провода к портативному генератору.
Дядя Бен подвел нас к своим помощникам и представил. Их было четверо — двое мужчин и две женщины.
Еще один стоял немного в стороне, держа в руках папку. Это был египтянин, одетый во все белое, если не считать красного шейного платка. Его прямые черные волосы были завязаны сзади в конский хвост. Он уставился на нас с Сари, но не двинулся с места. Казалось, он нас внимательно изучает.
— Ахмед, ты вчера уже познакомился с моей дочерью. А это Гейб, мой племянник, — крикнул ему дядя Бен.
Ахмед молча, без улыбки кивнул.
— Ахмед из университета, — объяснил мне дядя Бен тихим голосом. — Он попросил разрешения присутствовать при раскопках, и я согласился. Он человек спокойный, если не заводить разговор о древних проклятиях. Это он предупредил меня, что мы в смертельной опасности.
Ахмед опять молча кивнул и уставился на меня.
«Странный парень», — подумал я.