Проклятие Кеннеди
Шрифт:
— Думаю, скоро будет готово.
— Расскажи-ка.
— Небольшой провинциальный банк — таких в Штатах сотни. Пять лет назад он попал в неприятную ситуацию и был куплен одним из заокеанских банков. После этого начал преуспевать, открыл новые отделения и у себя, и в других частях страны.
— Ну и что же тут плохого?
— У них двойная отчетность. Одна официальная, а о другой вообще мало кому известно. Одна у всех на виду, а в другой фигурируют особые счета.
— И это началось после того, как их купили?
— Да.
— Давай
После передачи банка другим владельцам он стал заниматься денежными перечислениями, которые клиенты хотели оставить в секрете, сказал ему Митчелл. Переводы за океан сумм свыше 10000 долларов полагается регистрировать, напомнил он Пирсону, хотя у ФБР нет времени заниматься суммами меньше двадцать пяти миллионов. Итак, с помощью особых счетов провинциальный банк производил нелегальные перемещения капиталов.
— О какого порядка цифрах здесь можно говорить?
— Пирсон перестал есть.
— В них больше нулей, чем ты можешь себе представить. Это грязные деньги, кокаиновые деньги; каких только нет.
— И эти нелегальные перемещения связаны с банком-владельцем?
— Да.
Жизнь на Холме научила Пирсона сочетать юношеские идеалы с прагматизмом опытного человека. Отлично, подумал он поэтому, прекрасная база для Донахью. Маленький провинциальный банк попал в руки мошенников; честных трудяг-американцев облапошивают заграничные толстосумы. В самый раз для первичных выборов и начала борьбы за президентство. К тому же международный масштаб.
— Откуда ты взял эти сведения? — спросил он.
— Мне рассказал их бывший служащий. Он был вице-президентом по информационным системам, то есть возглавлял компьютерную службу. Его надо будет избавить от ответственности. Он стал подозревать неладное, когда заметил, как много денег течет через банк и как мало их оседает в городе. Хороший приятель президента, он считает, что того сгубила жадность: он увяз по уши и не смог выкарабкаться. Мой осведомитель уволился оттуда года два назад, находясь на грани нервного срыва.
— Почему он стал помогать тебе?
— Он думает, они обезопасили себя так, что в случае прокола он будет единственным, кто окажется в дерьме с ног до головы.
— Как он введет тебя в курс дела?
— Через компьютерную сеть.
— Разве после его ухода они не сменили коды защиты?
— Конечно, сменили.
— Так как же вы туда проникнете?
В компьютерную сеть ведут два хода, объяснил ему Митчелл: парадный и черный. Когда специалист налаживает сеть, он всегда оставляет для себя запасной вход, чтобы иметь доступ внутрь, если обнаружится неполадка на основном пути. Конечно, и для черного хода существует свой пароль. Когда организация желает поменять пароль для основного входа — например, если увольняется вице-президент по информационным системам, — она вызывает того специалиста, который создавал сеть. Он меняет основной пароль, но часто оставляет нетронутым пароль черного хода, поскольку тот почти никому не известен.
— Значит, ты собрал достаточно материала, и Джек может начинать расследование?
— Да, только пока ему не стоит называть конкретные банки.
— Так что это за банки?
— Первый коммерческий банк Санта-Фе и «Банка дель Коммерчио Интернационале» — сокращенно БКИ — в Милане.
— Когда предоставишь материал? — Пирсон не терял времени даром, ведь его оставалось не так уж много.
— Нужно проверить еще одну зацепку. Сделаю это, потом уеду на несколько дней, а когда вернусь — закончу резюме. Получите его в конце следующей недели.
За неделю до Дня труда.
— Куда ты едешь? — Пирсон махнул, чтобы принесли счет.
— Как обычно, в Уокерс-Кей.
Островок у побережья Флориды, в милю длиной и в четверть мили шириной в самой широкой части. Пыльная взлетная полоса, пристань для яхт, гостиница и горстка частных домиков. Рифы и глубокие расселины, где приятно нырять с аппаратом для подводного плавания; расстояние в сотню миль до побережья гарантирует почти полное отсутствие туристов, а то, что этот островок — крайний, самый северный из группы Абако, создает прекрасные условия для рыбной ловли.
— Полетишь на своем самолете? — Оба они числились среди основателей Летного клуба Конгресса.
Митчелл кивнул.
— А ты?
— Буду путешествовать с Джеком. — Собирать деньги для предвыборной кампании, пожимать нужные руки в нужных местах — так проводили отпуск почти все сенаторы и конгрессмены. — Эви с Кэт и девочками поедут на Винъярд, а мы с Джеком, возможно, присоединимся к ним на пару дней. Потом, накануне посещения Арлингтона, вернемся сюда.
А еще через неделю будет День труда.
— Когда Джек примет решения? — Насчет того, будет ли он баллотироваться в кандидаты.
— Когда сочтет, что пора пришла. — То есть убей меня Бог, если я знаю; мне и самому интересно.
Они оплатили счет и вышли, потом вместе отправились на Холм — Пирсон в Рассел-билдинг, а Митчелл в Дирксен. Одна из секретарш была уже на месте; Митчелл пожелал ей доброго утра, затем прошел к угловому столу у окна.
«Небулус», сказал Хазлам, возможно, в Лондоне; а еще «Ромулус» и «Экскалибур». Сейчас звонить рановато — он попробует в полдень, скажет бывшему вице-президенту, что опять прилетит переговорить с ним.
Зазвонил телефон.
— Митч?
— Да.
— Это Эд. Я забыл сказать тебе спасибо.
Первая встреча Пирсона с Донахью и его помощниками состоялась в девять, последняя — в половине седьмого. Тема первого совещания была обычной: расписание сенатора на этот день плюс выбор сопровождающих; насущные вопросы и всякая мелочь.
Последнее же совещание и было собственно «военным советом»: его члены, как всегда, расселись по местам в кабинете сенатора, Донахью оделил всех пивом и, явно расслабившись, занял свое кресло за столом; Пирсон сел на стул справа от Донахью, напротив камина.