Проклятие китайского колдуна
Шрифт:
– Мальборо! – кругло выговорил он, глядя прямо в глаза стюардессе.
Она с готовностью закивала головой, забрала у странного пассажира сигареты и, переспросив еще раз:
– Мальборо? – и получив утвердительный ответ, простучала каблучками по направлению к креслам, где сидела Даша.
– Инцидент исчерпан, – прошептал Толстяк, глядя ей вслед, – конечно, грубая работа, но ведь никто ничего не заметил. И следов никаких не останется – раствор мгновенно испаряется из организма. Но только после того, как выполнит свою работу.
Толстяк облегченно выдохнул и откинул покрывало.
И тут же замер, с ужасом глядя себе на ноги.
– Что за черт? – прохрипел он. – Не может этого быть… Не может…
Игла со смертоносным составом на острие вонзилась в складку брюк Толстяка, да там и осталась торчать. Следовательно – пачка осталась нетронутой – Толстяк, действуя иглой под покрывалом, в спешке, просто промахнулся и теперь…
Он почувствовал легкое головокружение.
Конечно, игла не уколола его, но испарения смертоносного состава смешались с его потом и буквально через несколько минут.
– Господи, – пробормотал Толстяк, чувствуя, что теряет сознание, – что же со мной будет? Эти… останутся невредимыми, а я… Не рой другому яму, как говорится… Что мне рассказывал хозяин о действии этого препарата… Что он переносит людей в какое-то определенное измерение, из которого потом… Чушь собачья, – всхлипнул Толстяк, – нет никаких измерений, просто это яд…
– Это яд, – повторил он и губы его задрожали, – а я теперь умираю.
Из последних сил он приподнялся на сидении и бросил ненавидящий взгляд на сидящих впереди него девушек. Словно почувствовав спиной его взгляд одна из девушек обернулась и глаза их встретились.
– Я умираю, – беззвучно проговорил Толстяк, чувствуя, как неистребимая, никогда еще в жизни им не ощущаемая ненависть, поднимается в груди, – я умираю, но и тебя, сука, заберу с собой…
Он тяжело рухнул обратно в кресло и откинулся на спинку и веки его сомкнулись.
– Я умираю, – успел повторить он.
И умер.
* * *
Очнуться и не знать, где находишься – это, конечно, пробуждение не из лучших. А если еще и учесть то, что последнее, что я запомнила, был изысканный интерьер элитного салона первого класса межконтинентального лайнера.
Теперь же я находилась в какой-то вонючей дыре, скрюченная и, кажется, совсем голая.
Было холодно, кроме того в норе стоял ужасающий смрад. Просто ужасный – настолько, что мне было трудно дышать, будто я втягивала ноздрями, не отравленный миазмами воздух, а вязкие куски…
Даже не хочется говорить – чего.
Я старалась дышать ртом – так было легче.
«Итак, – подумала я, – я была в самолете, потом… Потом очнулась здесь. Ощущения… ощущения, примерно, такие же, как и тогда, когда тонкие струи черного дыма из лампы в моем гостиничном номере перенесли меня в ледяное царство древнего бога Ваал-леен. Значит, сейчас… я там же»?
«Но как? Я же не помню никакого запаха дыма, ничего не горело… Меня отравили? Но я со вчерашнего дня не проглотила ни кусочка пищи – как-то не до того было. А последнее, что я помню…»
«Постойте, постойте! – мысль, пришедшая мне на ум, была так неожиданна, что я резко пошевелилась в сырой и холодной норе, кажется, до крови ободрав себе колени и локти. – Последнее, что я помню, это – ощутимый, как удар, резкий взгляд в спину. Я обернулась и ясно прочитала в сияющим ненавистью глазах слова – „я умираю… я умираю, но и тебя, сука, заберу с собой…“»
«Кто был этот человек? – лихорадочно роились мысли у меня в голове. – Ведь это он затащил меня в эту… в эту нору… Но как? Только сильнейший экстрасенс может без всяких подручных средств силой одного мгновенного взгляда ввести в транс человека и проделывать с его сознанием все, что захочет… А я этого… толстяка – в первый раз в жизни вижу».
«Это он! – с уверенностью подумала я. – Именно он и я являлся причиной всего того, что произошло с нами в Китае. Он и больше никто. Но зачем ему стараться погубить меня? Я ведь его не знаю. Он действует по наводке Захара? Зачем ему подчиняться Захару. Если это толстяк затащил меня в этот мир, то получается, что он экстрасенс гораздо сильнее Захара и меня…»
«Ничего не понимаю, – подумала я, – но теперь для меня самое главное – это выбраться отсюда. Для начала из норы. А потом уже соображать, как вернуться обратно в свой мир. Недавно у меня это получилось, значит получится и теперь. Но сейчас – поскорее наружу. Здесь такой запах, что у меня путаются мысли…»
Не теряя времени, не давая возможности порождаемому смрадом страху окутать меня и проникнуть внутрь моего тела и чувствуя, что от недостатка кислорода уже начинаю терять сознание, я глубоко вдохнула ртом смрадного воздуха.
Конечно, с этим вдохом мне пришлось глотнуть и этой страшной вони – голова моя сразу закружилась, но без воздуха в темной норе я бы просто задохнулась.
Я встала на четвереньки, пощупала стенки норы. Скользкие ледяные камни. И совершенно ничего не видно. И никакого движения воздуха. Я даже не представляла себе – куда мне ползти. Но раздумывать было некогда.
И я поползла, стараясь двигаться, как можно быстрее. Буду ползти, пока хватит воздуха, того, что в моих легких, а потом…
Придется надеяться на то, что воздуха все-таки хватит. Продвинувшись немного в неизвестном направлении я ощутила, что смрад стал еще гуще – совсем невыносимым. Но развернуться я не могла – нора стала много уже – и я уже ползла с трудом, яростно работала коленями и локтями, то и дело ударяясь затылком о холодные камни.
А если нора уходит глубоко уходит вниз?..
Но про это думать совсем не стоит. Главное – бросить все силы – и физические и моральные на то, чтобы доползти до конца норы – туда, куда она приведет.