Проклятие любви
Шрифт:
Без малого через шесть недель после отъезда гонца тревожный сон Нефертити прервал управляющий Мерира. Она вскочила, тут же окончательно проснувшись.
– Он вернулся, – прошептал Мерира. – Велеть ему подождать в зале для приемов?
– Нет. Выпроводи моих служанок. – Она откинула покрывало и поднялась, прижимая руки к груди, сердце бешено колотилось. – Немедленно веди его сюда.
Он поклонился и исчез в темноте. Нефертити сама зажгла ночник, ощупью отыскав ночную сорочку, надела ее через голову. Дрожащие пальцы с трудом слушались ее. Мне следовало умыться и одеться, надеть парик и накрасить лицо, – думала она. – Я не спросила Мериру, один ли пришел гонец. О боги, как мне страшно!
Начальник стражи опустился на колени и распростерся перед ней, подползая, чтобы поцеловать ее босые ноги. Она сдавленным голосом приказала ему подняться.
– Где он? Ты привез царевича? Что случилось?
– О, великая, я не дипломат, – тихо заговорил он. – Я не знал, какими словами мне следовало подтвердить истинность документа. Суппилулиумас не верит, что он настоящий. Он думает, что Египет просто хочет получить заложника. Он прислал со мной своего управляющего, чтобы тот выяснил истину. Было нелегко обойти караулы Хоремхеба на границах и проплыть ночью мимо Мемфиса. Мы оба очень устали.
Нефертити овладела горькая досада.
– Разве ты не сказал этому хетту, что решение вопроса не терпит отлагательств? Царевич нужен мне здесь до погребения Эхнатона, или все будет кончено! Где этот управляющий?
Начальник стражи кивнул на дверь. Нефертити увидела, что от темноты отделилась длинная фигура и вступила в тусклый круг света от ночника.
– Я Хаттусазити, управляющий Суппилулиумаса Могучего, – сказал приятный низкий голос – Ты дахамунзу Нефертити?
– Да, это я.
Он слегка поклонился, и некоторое время они молча рассматривали друг друга. Полагаю, он храбрец, – думала Нефертити, глядя снизу вверх в жесткое лицо, почти скрытое бородой и длинными, густо смазанными маслом черными волосами. – У него нет уверенности в том, что я не являюсь участницей какого-то большого заговора, так что он каждую минуту рискует головой. И какой головой! Неужели у этих мерзких азиатов воины той же породы, что и этот?
– Мой царь думал, что ты мертва, – наконец проговорил он. – Печать на свитке соответствует отпечаткам на других посланиях, но твоим кольцом мог воспользоваться кто-нибудь другой.
– Мой муж сделал все возможное, чтобы убить меня, не прикоснувшись к моему телу, – едко сказала она. – Он уничтожил все надписи с моим именем, которые смог отыскать, но, как видишь, умирать я пока не собираюсь.
Она сняла кольцо с печатью и протянула ему. Он вгляделся в него и положил обратно в ее протянутую ладонь.
– В таком случае, царица, почему же ты договариваешься с моим господином в такой тайне? Ты говоришь, у тебя нет сыновей. Мой царь сомневается, что это правда. Но если это так, тогда кому предстоит стать фараоном, и почему ты хочешь попытаться посадить на трон хеттского царевича?
Она жестом разрешила ему садиться и сама опустилась на край ложа.
– Пусть нам принесут подкрепиться, – велела она начальнику стражи и взглянула в глаза иноземцу. – Если мой план провалится, двойную корону заполучит брат моего мужа. Он никчемный человек. Если он узнает, что я начала переписку с твоим хозяином, он прикажет арестовать меня. Возглавляемый Сменхарой Египет проиграет в войне с твоим народом. Но если вы отдадите мне царевича, не будет нужды нести потери людьми и золотом, выдерживая противостояние, в которое вступили наши страны. Египет станет вассалом Хеттского царства, ведущим независимую внутреннюю политику, и будет платить дань Суппилулиумасу.
– А какие гарантии того, что твои враги просто не убьют его, как только он приедет? Полагаю, ты захочешь, чтобы его охраняли солдаты из хеттов?
Нефертити обрадовалась, что как раз в этот момент внесли угощение и принялись бесшумно расставлять перед ними. Она не предполагала, какие сложности повлечет за собой исполнение ее плана. Сразу придя в уныние, и уже сожалея о том, что ей приходится сидеть здесь, под пристальным испытующим взглядом врага, чья могучая энергия подавляла ее и внушала ей благоговейный страх, она заставила себя улыбнуться.
– Воспрепятствовать мне может только военачальник Хоремхеб. Сменхара будет дуться какое-то время, но все будут счастливы, что хоть кто-то борется с угрозой Египту со стороны хеттов.
В его глазах промелькнуло удивление с примесью какого-то другого выражения, которое, она подозревала, было насмешкой. Она подняла свою чашу, и он тут же потянулся за своей.
– Если мой господин вверит своего сына сомнительной благосклонности Египта, он пожелает убедиться в его безопасности, заручившись твоим согласием на присутствие хеттских солдат в Ахетатоне. Фараон силен ровно настолько, насколько сильно его поддерживают.
– Это может быть истинно для правителей твоей страны, но не для Египта. Фараон, однажды надевший корону, становится богом, и его неприкосновенности не так просто угрожать.
Он улыбнулся, его кривые белые зубы блеснули в полумраке, и снова на его помятом лице промелькнуло выражение легкого презрения.
– Хетт – бог? Какое многообещающее будущее! Так, значит, твой народ терпел несостоятельность твоего покойного супруга лишь потому, что он был богом?
Ее оскорбил его иронический тон.
– Трудно ожидать, что невежественный иноземец сможет разобраться в тонкостях Маат, – холодно ответила она. – Это как раз то, чему я буду учить царевича, которого пришлет твой хозяин.
– Это я уже понял. – Смирение в его голосе было слегка насмешливым. – Я вернусь к своему господину и расскажу ему о твоих намерениях.
– Отправляйся этой же ночью. – Она встала, и он тоже учтиво поднялся. – Из-за недоверчивости Суппилулиумаса потрачено драгоценное время. Если в течение месяца я не заполучу мужа, мы все будем пресмыкаться перед Сменхарой, ибо если корона будет возложена на его голову, то только его смерть освободит трон для следующего фараона. Мерира проводит тебя в комнату, где ты сможешь немного поспать, пока я буду диктовать новое послание твоему царю, и на этот раз я отправлю с тобой посланника. Ты свободен.
Он склонил свою львиногривую голову и повернулся уходить, но уже в дверях резко обернулся, будто его внезапно осенила мысль.
– Ты позволишь мне еще раз заговорить? – подобострастно спросил он. Она кивнула. – Мне пришло в голову, что посланники Египта путешествуют не так быстро, как осведомители царицы. Поэтому царица может не знать, что мой господин отразил нападение египетской армии и полностью захватил страну Амки. Особого кровопролития не было, но войска египтян теперь здорово рассеяны. Доброй ночи, царица.