Проклятие мёртвого короля
Шрифт:
Танатос всех разорви! Я теперь стопроцентно знаю, кто убийца, а доказать ничего не могу.
– Кого взяли? – с нетерпеливым интересом, сосредоточенно глядя на меня, поинтересовалась Агнес. – У тебя лицо такое… Проблемы?
– Я знаю, кто убийца, но у меня нет улик, чтобы его прижать, – признался я. – Ничего, теперь проще будет. Нароем что-нибудь…
На самом деле я не сильно в это верил. С каждым днем возможность найти неопровержимые улики уменьшалась.
Можно было затребовать у императора право на ментальное вскрытие лорда Баккоша. Но если он опытный менталист, то наверняка
– А можно подробнее про улики? Я не гений, другой мир не панацея, но вдруг что-то получится?
Хмыкнув, я решил, что хуже точно не будет, а так хоть вслух порассуждаю, вдруг осенит?
– Мои ребята нашли, как выйти на бутыль с мышьяком, хранящуюся в замке. Но на ней будут ментальные отпечатки только одного человека – лакея Бенедикта Баккоша. Потому что сам Баккош свои тщательно подтер. Даже не сомневаюсь, что это он убийца своего кузена герцога. И у него был отличный план, как все скрыть и получить наследство.
Выдержав небольшую паузу, я продолжил:
– Последние полгода он медленно травил своего родственника. Да, у меня есть результаты экспертизы тела умершего, но нет никаких отсылок к отравителю. Уверен, мальчишку-бастарда Баккош нашел заранее, а предъявил его только три месяца назад. Тогда же он позволил своему лакею наткнуться на бутыль с мышьяком, зная, что тот не удержится от соблазна и попытается им воспользоваться.
Тут я ненадолго задумался. Может быть, находка бутыли лакеем – стечение обстоятельств? Все же очень рисково так сильно засветиться… Или Баккош действительно планировал создать видимость, что новый наследник и его собственный лакей вступили в заговор?
– Короче, у нас в наличии пока только бутыль, обвиняющая лакея, и некромант, которому заказали убийство Дежа Такача с имитацией самоубийства и последующим упокоением призрака, – продолжил я вслух. – Некромант знает заказчика, само собой, это Бенедикт Баккош. Адриан считает, что знает продажного полицейского, которому было поручено пропустить некроманта к заключенному. Даже если полицейский действительно продажный, скорее всего Бенедикт не связывался с ним лично, это в интересах и одного, и второго. Некромант вычислил заказчика для того, чтобы быть уверенным, что это не подстава. То есть мы знаем совершенно точно, кто убийца, но у нас нет ни одной полноценной улики, чтобы его обвинить. Разве что мне удастся оправдать мальчишку, но, учитывая невозможность считать его мысли, мы имеем слова и мысли лакея против слов и мыслей виконта. Догадайся, куда меня пошлют?..
Агнес довольно долго молчала, обдумывая сказанное. Адриан тоже помалкивал, поцеживая тьёрритбор из бокала – он не за рулем, ему можно… Я тоже задумался, выбирая, как правильнее поступить с задержанным лакеем. Если у Баккоша есть свой человек в полиции, значит, он почти сразу узнает о задержании, а мне бы этого очень не хотелось.
– Правильно ли я поняла? – прервала мои мысли Агнес. – У следствия есть емкость с ядом, тем самым мышьяком, которым отравлен старый граф и от которого пострадала куча народа. Эту емкость использовал какой-то мстительный лакей, чтобы избавиться от соперника. Но тому необычайно везло, и яд все время крал и пил кто-то другой, так? Этот мститель – слуга настоящего убийцы и доступ к яду получил, скорее всего, случайно, потому что нарочно такое делать глупо. Но убийца магией уничтожил все свои ментальные следы, и вам не доказать, что он прикасался к емкости. А физические следы он тоже уничтожил? У вас так делают?
– Емкости у нас пока нет, надо ехать ее изымать при свидетелях. Но это насторожит настоящего убийцу, и он сможет еще больше подстраховаться, хотя нам и так нечем его прижать. А физические следы… Ты имеешь в виду отпечатки пальцев, что ли?
Не то чтобы я не поверил в этот новый метод, просто пока он не запатентован, для суда все улики, полученные с его помощью, не являются существенными. Но, с другой стороны… это будет еще одна косвенная, которой мы сможем похвастаться, в отличие от показаний некроманта.
И целых две косвенных улики – показания лакея и физические следы на бутыли – позволят нам задержать лорда Баккоша на трое суток.
Главное – успеть опередить его адвоката и получить разрешение на ментальный допрос, но это уже не моя проблема, а моего начальника. Вот дальше… лакей против виконта…
Зато за трое суток Деж Такач может попытаться пробить изнутри свой кокон, и тогда будут уже его показания плюс показания лакея, а это гораздо весомее. А еще суд обязательно примет во внимание тот факт, что следующим наследником после Такача является как раз лорд Баккош.
– Да, именно отпечатки, – уверенность и решительность в голосе Агнес разогнали остатки моих сомнений. – Пусть в вашем мире это новый метод, но в нашем им уже давно и успешно пользуются. И тогда логично ехать прямо сейчас, изымать улику. Но не одним, а взять ту девочку из управления – у нее уже разработанная методика, наверняка есть материалы для сравнения и документация, которую можно будет предъявить в суде. Ее же можно вызвать? Она соберет отпечатки у всех обитателей замка, потом вы изымете со всеми формальностями емкость и будет повод хотя бы арестовать убийцу.
– Со всех обитателей замка не получится, – пробурчал я, злясь на все эти высокосветские правила. – Но ход твоих мыслей мне нравится. Поехали за практиканткой…
Глава 11
Анна:
Практикантку пришлось извлекать из пансиона, где она снимала комнату, преодолевая яростное сопротивление владелицы заведения. Дама была монументальна и строга, как памятник Александру Третьему вместе с конем.
“У меня приличное заведение для незамужних молодых леди, и после одиннадцати вечера мужчины в него…”
Мартошу пришлось вынуть какой-то амулет, заменяющий тут служебное удостоверение, и сделать неприступно-официальный вид.
Дама все равно была недовольна, но впечатлилась. Вообще все впечатлились, включая перепуганную и ошарашенную практикантку в кое-как не на ту пуговицу застегнутой блузке.
Девчонку без лишних церемоний усадили в машину, ко мне на заднее сиденье, и автомобиль рванул с места, а мне досталась честь успокаивать ребенка и приводить ее в себя.
Смешно, наверное, выглядело со стороны, во всяком случае, Адриан все время косился и хмыкал.