Проклятие наличности
Шрифт:
Использование наличных денег в целях ухода от уплаты налогов
Самая большая доля наличных денег, циркулирующих во внутренней теневой экономике, принадлежит различным категориям населения, например обычным гражданам, владельцам зеленых карт [125] , работодателям, нанимающим нелегальных мигрантов. Эти лица, широко использующие наличные деньги, в основном заняты вполне легальной деятельностью, но пытаются уклониться от уплаты налогов, нарушая тем самым различные правила и требования трудового законодательства. Во всем остальном это законопослушные люди, но им удается утаивать свои доходы, поскольку они знают, что если будут пользоваться наличными деньгами, то их шансы попасться на недоплате налогов резко сократятся. Результаты опросов показывают, что с моральной точки зрения эти люди считают уход от уплаты налогов нечестным делом, однако они склонны думать, что если государству не так-то просто заставить своих граждан соблюдать те или иные законы, значит, эти законы и создавались для того, чтобы их обходили [126] . Моральная сторона этого вопроса не столь однозначна. Никому не хочется жить в обществе, где человека принуждают выполнять малозначимые правила или требования. Такое положение дел не соответствовало бы тому, что в сознании людей ассоциируется с представлением об истинно демократическом обществе.
125
Зеленая карта, гринкард, удостоверение личности, подтверждающее наличие вида на жительство у человека, не являющегося гражданином США, но постоянно проживающего на территории США, и предоставляющая право трудоустройства. – Прим. пер.
126
Данные
Однако уход от уплаты налогов – это не такое уж малозначимое и невинное нарушение. Как мы скоро увидим, неуплата налогов, принимающая массовый характер, создает серьезную проблему, которую экономисты, занимающиеся вопросами государственного финансирования, называют проблемой «горизонтального равенства». Если кто-то не уплачивает налоги, причитающиеся с полной суммы доходов, это означает, что другие люди – законопослушные граждане с такими же доходами до уплаты налогов – должны платить больше. Точно так же если какие-то компании совершают наличные платежи для того, чтобы обойти законодательство по природопользованию, в то время как другие компании этого не делают, то первые в результате нечестной конкуренции пользуются определенными преимуществами и тем самым, естественно, наносят урон природе. Когда строительные компании нанимают на работу нелегальных мигрантов и выплачивают им низкую заработную плату наличными деньгами, они ставят в невыгодные условия и легальных рабочих, и те строительные фирмы, которые пользуются услугами лишь легальной рабочей силы и все выплаты производят прозрачным способом.
Помимо «горизонтального неравенства», уход от уплаты налогов также нарушает эффективность налоговой системы в целом [127] . Что это означает? Если коммерческим предприятиям, в которых крутится огромное количество наличности, легче утаить реальные доходы и уйти от уплаты налогов, то они могут привлечь слишком большие инвестиции по сравнению с другими предприятиями, которые имеют более высокую прибыль до налогообложения, но более низкую прибыль после вычета налогов. Такое неэффективное распределение инвестиций возникает в тех случаях, когда какому-то одному сектору экономики удается добиться для себя ничем не оправданных налоговых льгот.
127
(Slemrod 2016).
Рассмотрение этого вопроса мы снова начнем с США, поскольку по этой стране данных собрано больше, чем по какой-либо другой. Основным источником данных является программа интенсивного выборочного налогового аудита. По сути, этот аудит состоит в том, что Служба внутренних доходов (Internal Revenue Services – IRS) [128] произвольно выбирает какого-то налогоплательщика и затем производит всестороннюю тщательнейшую проверку его налоговой декларации [129] . Для того, кого проверяют, эта процедура не из приятных. Однако любому, кто занимался изучением государственных финансов, известно, что выборочные оценочные испытания не имеют никакой другой эффективной альтернативы в тех случаях, когда необходимо получить информативные статистические данные, которые, в отличие от данных, полученных в результате сплошной выборки, не имели бы статистических искажений. Служба внутренних доходов использовала данные этих аудитов, а также данные других источников (например, результаты обследования налоговой защиты для лиц, имеющих высокие доходы) с целью оценить общую сумму неоплаченных налогов. На 2006 год (последний год, на который имеется подобная информация) было обнаружено, что «налоговый разрыв» – разница между добровольно уплаченными налогами и налогами, подлежащими выплате, – составила 450 миллиардов долларов. Эта цифра включает в себя уклонение от уплаты налогов в самых разных аспектах, в том числе утаивание доходов от бизнеса, от заработной платы или от аренды [130] . Из этих 450 миллиардов долларов Служба внутренних доходов надеялась получить 65 миллиардов долларов и тогда общая сумма налоговых недоплат была бы 385 миллиардов долларов. Иначе говоря, приблизительно 14 % от той суммы, которая, по оценкам, должна была поступить в 2006 году за уплату федеральных налогов, или 2,7 % от ВВП за 2006 год, никогда не будут уплачены [131] .
128
Часто используемый в литературе вариант перевода – Налоговое управление США. – Прим. пер.
129
Подробное описание методов проведения налоговых проверок Службой внутренних доходов (1RS) дано в работе: (Brown and Mazur 2003). Официально аудит начинается с так называемой Программы по соблюдению налогового законодательства (Tax Compliance Measurement Program). Затем переходят к Национальной исследовательской программе (National Research Program), которая требует меньше подкрепляющей документации.
130
(Internal Revenue Service 2012a, b).
131
(Slemrod 2007, 2016).
Гораздо более существенную часть налоговых нарушений составляет утаивание доходов от бизнеса гражданами, которые осуществляют значительную часть своих трансакций наличными деньгами. К этой категории также относятся и лица, организовавшие партнерство или мелкие акционерные компании. В целом владельцы мелких коммерческих предприятий декларируют лишь половину своих доходов и на их долю приходится 52 % налоговых недоплат. За период после 2006 года, последнего года, выбранного Службой внутренних доходов в качестве бенчмарка, номинальный ВВП вырос приблизительно на 30 %. Если предположить, что уход от уплаты налогов увеличивался в той же пропорции, что и ВВП (хотя эта оценка выглядит даже заниженной, учитывая, что предельные ставки налогов [132] значительно увеличились, а при замедлении экономического роста размеры теневой экономики обычно возрастают), то в 2015 году общая сумма недоплаты одних лишь федеральных налогов должна была бы увеличиться в совокупности до 500 миллиардов долларов. В действительности какая-то доля этого разрыва, около 10–20 %, обусловлена наличием налоговых убежищ (например, на Карибских островах или в Панаме) [133] . Однако значительная часть недоплаты налогов происходит в тех областях, где отсутствует информация, поступающая от третьих лиц [134] , но это, конечно, не относится к платежам по чекам, кредитным картам и другим альтернативным платежным средствам. Это означает, что большая доля оставшихся неуплаченных налогов (как минимум 50 %, а возможно, и более) относится к тем областям бизнеса, где широко используются наличные деньги [135] .
132
Ставка налога, которой облагается дополнительная единица дохода; при прогрессивной системе налогообложения предельная ставка меняется вследствие перехода налогоплательщика в более высокий налоговый разряд. – Прим. пер.
133
См.: (Zucman 2015; Cebula and Feige 2012). Во второй работе в том числе приводятся эконометрические выкладки, полученные на основе анализа таких факторов, как спрос на наличные, и некоторых других. В результате значения для доли ухода от выплаты налогов получились несколько более высокими – 18–19 %.
134
См.: (Slemrod 2016).
135
Даже учитывая тот факт, что Служба внутренних доходов приложила максимум усилий для подсчета недоплаченных налогов, остаются серьезные сомнения по поводу истинного размера недоплат. См.: (Treasury Inspector General for Tax Administration 2013).
В США налоги, взимаемые штатами, составляют приблизительно 36 % от федеральных налогов, а местные налоги – еще 27 %, то есть налоги штатов и местные налоги в совокупности составляют около двух третей от федеральных налогов [136] . Таким образом, если учитывать неуплаченные местные налоги и налоги штатов, то общая сумма налогов, неуплаченных в федеральную казну,
136
Отношение размера дохода, полученного по налогам штатами и местными органами, к размеру федерального дохода по налогам приводится здесь на 2010 год. Если бы мы использовали коэффициент за 2014 год, то это отношение было бы несколько меньше, поскольку федеральный налог зависит от предварительных выплат и циклических изменений. На 2014 год коэффициент составлял 31 % для отношения налогов штата к федеральным налогам и 22 % для местных налогов.
Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть важный момент: недоплата налогов настолько велика, что если бы путем отказа от использования наличных денег удалось компенсировать эту недоплату хотя бы на 10 %, то это принесло бы весьма существенный доход. По приведенным здесь самым грубым, приблизительным, оценкам дополнительные доходы лишь от федеральных налогов составили бы 50 миллиардов долларов, а от местных налогов и от налогов штатов можно было бы получить еще 20 миллиардов долларов [137] . И при этом в расчетах даже не учитывалась экономическая эффективность уклонения от уплаты налогов. В эти расчеты также не включались данные по нелегальной деятельности, от которой налоги, в принципе, вообще не поступают. (Вспомним известную историю, когда Федеральному бюро расследований удалось, наконец, посадить в тюрьму Аль Капоне, знаменитого чикагского гангстера времен Великой депрессии, обвинив его в неуплате подоходного налога.)
137
В работе Рогоффа (Rogoff 1998a) отмечается, что даже умеренное сокращение доли неуплаченных налогов вследствие сокращения в обращении наличных денег полностью могло бы покрыть потери, связанные с сеньоражем.
Уход от уплаты налогов в Европе
Налоги в США относительно низкие. Кроме того, финансовая система США гораздо больше зависит от взимания подоходного налога, чем от налога на добавленную стоимость при продажах. По этим двум причинам при уплате налогов американцы проявляют большую законопослушность, чем граждане какой-либо другой экономически развитой страны [138] . К сожалению, для оценки степени ухода от уплаты налогов в Европе мы располагаем лишь косвенными методами подсчета и отдельными данными, поскольку для большинства европейских стран отсутствуют сводные данные, подобные тем, которые были получены в результате детализированного выборочного аудита в США [139] . Джоэль Слемрод, экономист из Мичиганского университета, являющийся экспертом в области государственных финансов, приводит оценки, сделанные Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По данным этой организации, уход от уплаты налогов на добавленную стоимость (очень важный налог для европейских стран) в Европе составляет от 4 до 17 % [140] .
138
Следует отметить, что, согласно данным, опубликованным казначейством Великобритании, в 2013/2014 году недоплата налогов в казну составила лишь 6,4 % от общей суммы уплаченных налогов, то есть значительно меньше, чем в США, несмотря на то что в Великобритании более высокие налоги и, как кажется, более развитая теневая экономика (HM Revenue and Customs 2015). Без проведения тщательного выборочного аудита, как это делается в США, трудно измерить точный объем недоплаченных налогов.
139
По оценкам Шнайдера и Буэна (Schneider and Buehn 2012), которые полагают, что косвенное налогообложение и мелкое предпринимательство являются главными факторами, приводящими к неуплате налогов, средний уровень ухода от уплаты налогов в странах ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) в период с 1999 по 2010 год составлял 3,2 % от ВВП.
140
В ОЭСР входит 34 экономически развитые страны, причем у ряда стран уровень дохода выше среднего. Весьма любопытны косвенные показатели широкомасштабного уклонения от уплаты налогов в этих странах. В работе Писсаридеса и Вебера (Pissarides and Weber 1989) отмечается, что у мелких предпринимателей в Великобритании на еду уходит значительно большая часть дохода, чем у наемных работников. Они приходят к выводу, что в среднем уровень сокрытия доходов мелкими предпринимателями составляет приблизительно одну треть.
Нам хорошо известно, что налоговые ставки в Европе выше, чем в США, а также то, что европейское налогообложение более обременительно. Кроме того, по мнению большинства исследователей, в Европе, по сравнению с США, теневая экономика занимает гораздо более крупный сектор [141] .
Оценки, приводимые для европейских стран, существенно различаются между собой, и по поводу их достоверности остается немало сомнений. Правительства европейских стран вкладывают огромные силы и средства, пытаясь оценить доходы, получаемые от обычной легальной деятельности. И все же официальная статистика признает, что размер погрешности в этих подсчетах очень велик. Поскольку информацию о теневой деятельности не так легко получить, в этом случае приходится использовать лишь косвенные методы подсчетов. В исследованиях по теневой экономике также нет единого понимания многих проблем. Так, например, ведутся дебаты по поводу того, должна теневая экономика включать всю незаконную деятельность или же только утаивание доходов и нарушения налогового законодательства.
141
Оценки приведены на рис. 5.1. В более ранних работах (см., напр.: (Feige 1989)), в которых оценивался размер теневой экономики, в качестве единицы измерения ее роста использовались показатели увеличения объема наличных денег. Например, во многих работах приводятся неоспоримые доказательства существования взаимосвязи между спросом на наличность и уровнем налогообложения (Rogoff 1998a). В работе Ла Порта и Шляйфера (La Porta and Shleifer 2014) утверждается, что в целом по всему миру корреляция между уровнем налогообложения и размером теневой экономики не столь велика. Разумеется, это происходит частично потому, что в развитых и развивающихся странах контроль над исполнением законов существенно различается.
Весьма важный методологический подход [142] был разработан австрийским профессором Фридрихом Шнайдером, который одним из первых попытался оценить размах теневой экономики. Используя эмпирический подход Шнайдера, можно получить оценки, основанные на анализе различных показателей денежной сферы и рынка труда, в том числе уровень занятости, налоговые ставки, качество услуг, оказываемых государством населению, а также ряд других показателей. На рис. 5.1 показаны результаты, полученные с помощью этого метода. Важно отметить, что при проведении этих расчетов автор определял область теневой экономики в достаточно узком смысле и не включал в свой анализ рассмотрение собственно нелегальной и нерыночной деятельности. Он попытался провести обследование производства всех товаров и услуг на легальном рынке, которое в целом является вполне легальным, за исключением того, что итоговый объем производства по какой-то причине или по совокупности ряда причин сознательно утаивается от налоговых служб. Это, например, может быть желание уйти от уплаты подоходных налогов, налогов с продаж и налогов на добавленную стоимость; стремление не делать взносы в фонд социального обеспечения; возможность пренебречь определенными аспектами трудового законодательства, например выплатой минимальной заработной платы или соблюдением ограничения на длину рабочего дня; и возможность обойти различные административные препоны [143] .
142
См. также: (Schneider and Williams 2013, Schneider 2016).
143
См.: (Schneider, Buehn, and Montenegro 2010). Применительно к более узкому сектору нелегальной экономики (см. рис. 5.1) Шнайдер использует термин «теневая экономика». Чтобы читатель не запутался во множестве терминов, я буду придерживаться только одного – «теневая экономика». Мне только хотелось бы отметить, что при обсуждении данных, представленных на рис. 5.1, речь идет как раз о более узком понимании теневой экономики, к которому не относится нелегальная и нерыночная деятельность.