Проклятие Пелопа (сборник)
Шрифт:
Любовь к Родине как понятие гораздо шире патриотизма. Патриотизм всего лишь одно из проявлений любви к Родине, так сказать, ее частный случай. Но случай тяжелый: любовь в форме ненависти ко всему чужому. Разумеется, речь идет не о политиканах, которые о любви к Родине только говорят, а святое чувство сограждан лишь цинично эксплуатируют. Речь идет об этих согражданах, слепая ревность которых приводит если не к гибели объекта любви, то к его тяжкой доле.
Отделить эти понятия – любовь к Родине и патриотизм – можно только на бумаге. Истории каждого языка знает
Удач на этом пути мало. Жизнь сама наполняет понятия содержанием. Словари, едва поспевая за жизнью, лишь фиксируют то, что она ежедневно и ежечасно преподносит нам.
Сегодня слово «патриотизм» все больше и все чаще выступает как средство манипулирования сознанием больших или малых групп населения для достижения корпоративных целей, чаще всего никак не связанных с интересами Родины, а порой и прямо противоречащих этим интересам.
До словарей такому или подобному определению очень далеко. Прежде чем оседать в словарях, такое содержание слова должно осесть в голове человека. И не как некая, даже самая распрекрасная формула, а как его осязаемая личная потребность.
Диалог в ходе эксперимента
На облаке
– Тише ты!
– В чём дело?
– Стругаешь, как папа Карло…
– Где ты видишь стружку?
– Ну, не стружку… А как это называется?
– Никак. Я ещё не придумал…
– А меня как звать – тоже не придумал?
– Нет. Потом как-нибудь… Впрочем, люди сами придумают тебе имя. И не одно…
– Постой, чего это ты мне прилаживаешь?
– Хвостик… Такой… отросточек. С метёлкой на конце.
– Зачем он? У тебя его, кажется, нет.
– Мне он и не нужен… А тебе полагается по чину.
– То есть?
– Ну, люди должны тебя представлять таким…
– Ты уже второй раз повторяешь это слово – «люди». Что оно значит?
– Такие существа… Я задумал один эксперимент… Видишь, вон в той стороне большой красный шарик? И вокруг ещё несколько, помельче?
– Вижу.
– От большого третий по счёту… Это планета Земля…
– А люди где?
– Их ещё нет. Они появятся позже…
– На этом шарике?
– Да. Но не сразу. Пока там ещё не всё пришло в норму. Но скоро он станет вполне сносным обиталищем для…
– Людей?
– До них пока далеко. Сначала возникнет жизнь…
– Ты говоришь какими-то загадками! Что это?
– Не знаю, как тебе объяснить. Я вообще дефиниций терпеть не могу. Вот у людей это будет любимое занятие… Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое любовь?… Так на чём мы остановились?
– Пожалуй, на людях.
– Нет,
– Терпеть не можешь, но пытаешься: жизнь есть саморазвивающаяся система, которая…
– Это обрубок какой-то, а не дефиниция. Впрочем, таковы они все – ни одна не способна охватить какое-либо явление во всей его… Тьфу, чёрт, куда меня занесло.
– Чёрт? Это ещё что?
– Не что, а кто… Чёрт – это ты.
– Ты, кажется, говорил, что имена нам будут давать люди…
– Да, говорил… Люди! Неизвестно, когда они появятся и появятся ли вообще… А нам нужно как-то общаться…
– В таком случае, как мне тебя называть?
– Не имеет значения… Впрочем, нет. Называй меня богом… Да… Не уверен, что получится что-то путное, но идея – заманчивая… Создать такие химические соединения, которые обладали бы способностью укрупняться и усложняться, а главное, передавать информацию и, таким образом, развиваться… Только вот куда это приведёт… Одному богу известно.
– То есть тебе!
– Это только так говорится… На самом деле ничего мне неизвестно… В смысле результата.
– Но хоть какая-то гипотеза у тебя есть?
– Гипотеза, пожалуй, есть… Саморазвитие живой системы до такой стадии, когда она получит возможность разумного собственного устройства и разумного объяснения возникновения жизни.
– То есть люди доберутся до тебя…
– До меня они доберутся гораздо раньше той точки развития, когда их можно будет назвать разумными.
– Не понимаю. Как они, ещё не будучи разумными, смогут узнать про тебя?
– Они ничего не узнают. Они будут строить разные гипотезы, создавать идолов, пока не придумают меня. Просто я буду их очередной гипотезой. И ты, кстати, тоже.
– А я причём?
– Ты станешь моим антиподом. В их представлении, разумеется.
– И что я буду делать?
– Да ничего. Во-первых, – запомни! – мы ни во что ни вмешиваемся. Это – принципиально. Са-мо-раз-ви-ти-е! Система развивается сама.
– А во-вторых?
– Во-вторых… Ты будешь олицетворять зло. Я – добро.
– Это несправедливо!
– Справедливо или несправедливо, людям – если они будут – обязательно потребуется козёл отпущения…
– Козёл?!!
– Успокойся – у тебя будет куча других имён: Сатана, Люцифер, Дьявол… А поэты будут слагать о тебе стихи… «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»…
– Неслабо!
– Вот ещё что: никаких жаргонных словечек, никакого сленга – терпеть не могу. Это, пожалуй, в-третьих. Ты – моё создание и мой помощник. Понятно?
– Да. Только вот я не понял, когда мы начнём эксперимент.
– Мы?! Несла… Тьфу, чёрт! Неплохо… Как быстро всякая дрянь к языку прилипает…Эксперимент провожу я, а ты мне будешь помогать. Будешь наблюдателем.
– Понял. А когда эксперимент начнётся?
– Собственно говоря, он уже начат. Простейшие организмы там уже есть… М-м, поворотись-ка, сынку… Вроде бы все в порядке, можешь приступать к работе.