Проклятие Пиковой дамы

Алейникова Юлия

– А Илья был хорошим специалистом, все же для того, чтобы открыть и раскрутить свою фирму, требуются определенные таланты?

– Если вы имеете в виду, каким он был программистом, то весьма средним, тут больше тянул Никита. Зато Илья был очень энергичным, оборотистым и виртуозно затягивал в фирму клиентов, выжимал из них гонорары. Тоже талант. Не у всех так выходит, – с сожалением проговорил Денис Павлович.

– Вы, как я понимаю, тоже работаете в фирме со дня ее открытия?

– Практически да. С отъездом Никиты я тяну на себе всю работу в фирме и ее фактическое руководство. Кроме финансов. На финансах у нас сидит доверенное лицо, сестра Никиты, Нина Александровна. Железная женщина, даже Илья ее не смог обаять. Лишней копейки из

нее не выбьешь, аванса не допросишься. Но она в офисе появляется редко, работает на удаленке. Бухгалтеру необязательно в фирме сидеть, она нас по компьютеру контролирует. Деньги сейчас все по безналу переводят, и также зарплату получают.

– Ну, хорошо, а кто еще, кроме вас и секретарши, был близко знаком с Колесниковым?

– Кто еще? – задумчиво почесал макушку Денис Павлович. – Митя, это тот парень, с которым вы заговорили, он у нас года два работает. Алиса, маленькая такая с кудряшками, около года. С виду девчонка девчонкой, а такой талантище, жутко башковитая барышня, всем нам нос утереть может, если захочет! – не сдержал своих восторгов Денис Павлович. – Сеня, это с бородой, тоже чуть больше двух лет. Выходит, что только мы с Ольгой, ну, и конечно, Никита с Ниной.

– Ну, а неприятности у вашей фирмы в последнее время были? Может, конкуренты некрасиво себя вели или отжать фирму кто-то пытался?

– Да нет, ничего такого, сидим тихо, работаем, – пожал плечами Денис Павлович.

«По нулям», – заключил, покидая офис, Захар. Вот разве что с бухгалтершей побеседовать, и с братцем ее прибывающим?

– Капитан Ушаков, мы с вами договаривались, – держа в вытянутой руке удостоверение, сообщил в дверной глазок Никита Александрович.

Дверь распахнулась, за порогом стояла ничем не выдающаяся женщина лет тридцати, с русыми волосами, серыми глазами, слегка вздернутым носом.

– Проходите, разувайтесь, – устало проговорила Полина Колесникова, приглашая капитана в комнату. – Садитесь.

Обстановка в комнате была скромной и уже не новой. Диван, кресла, стенка. С квартирой Колесникова скромная двушка его бывшей жены не имела ничего общего. Видать, покойный Илья Андреевич и вправду был эгоистом и раздолбаем.

«На собственном ребенке экономил. Мерзавец», – устраиваясь в продавленном кресле, зло подумал про себя капитан.

– Значит, Илью убили? – садясь напротив него, спросила Полина Сергеевна. – А как это случилось? На него на улице напали?

– Вообще-то я не вправе обсуждать с вами подробности случившегося. Но… нет. Его убили в собственной квартире. Если точнее, зарезали. Вы не знаете, кто это мог сделать?

– Нет. Мы с Ильей практически не общались в последнее время. Алименты он переводил мне на карту, всегда с опозданием, иногда его мать привозила мне деньги, а чаще Зоя Дмитриевна, она вообще единственная, кто интересовался Ваней из их семьи. С сыном Илья не виделся полгода. У Вани день рождения был в январе, он и тогда не появился, – с болью проговорила Полина.

«Вот сволочь», – тут же про себя среагировал капитан.

– А кого-то из знакомых покойного вы можете назвать, друзей, коллег, приятелей?

– Ну, когда мы были женаты, он общался с Никитой Збруевым, у них общая фирма, я и жену его знала, но сейчас они уехали из России, потом был у него школьный приятель Артем Пыляев, еще Коля Рябов и Даня Борисов. С ними Илья давно дружил, а остальные были скорее знакомыми, кто-то появлялся, кто-то исчезал с горизонта. Илья всегда был общительным человеком. Обожал тусовки, так что знакомых у него была тьма. Вы загляните в его мобильник или на страницу ВКонтакте, там, наверное, не меньше тысячи имен, и все друзья.

В словах Полины читалась боль обиды, на всех у Ильи хватало времени, кроме родного сына. И она права.

– А знаете, вы, наверное, смотрите на меня и думаете, что у нас с Ильей было общего, кто я и кто он? – Капитан неопределенно пожал плечами. – Да, сейчас я выгляжу жутко. Я знаю. В зеркало

смотреться не хочется. А когда-то… мы с Илюшкой на одной тусовке познакомились, я тогда выглядела супер, оба молодые, легкие, веселые, нам так здорово было вместе. – На лице Полины появилась тень горькой улыбки. – Оба студенты, забот никаких, жизнь прекрасна, все впереди. Мы очень быстро сошлись, жили и никогда с ним не ссорились. Знаете, я очень люблю Ваньку, сына, но иногда плачу ночами в подушку и думаю, что я наделала? Зачем? Если бы не эта беременность, мы до сих пор могли быть счастливы вдвоем. А тогда, едва я забеременела, мать сразу же пронюхала, не знаю как, а я, дура, созналась, да, беременна. И началось! Отец с матерью на дыбы, никаких абортов, женитесь! Ну, какие из нас родители были? Никакие. Но под давлением моих родственников свадьба была сыграна, родился Ваня. Илья пытался первое время заниматься ребенком, «играл» в хорошего отца. Я тоже не была идеальной матерью, мне хотелось с ним в гости, а у меня грудной ребенок на руках, мне хотелось в клуб, ночью на озеро купаться, а у меня Ванька. Я злилась, закатывала истерики, скандалила. Естественно, мы развелись. Илья продолжил жить, как привык, а я оказалась одна в бабушкиной двушке, с маленьким ребенком на руках, со скучной бесперспективной работой. Яслями, садиками, маленькой зарплатой, вечным вопросом, где взять денег, без всякой надежды на счастье. Я превратилась в клушу, в наседку, я никому не нужна, я вечная мать-одиночка. Родители, конечно, помогают с Ванькой и деньгами как могут, но разве об этом я мечтала? Этого хотела? Иногда я их просто ненавижу! Они мне сломали жизнь. Не Илья, а они! – всхлипнула Полина, некрасиво утирая нос рукавом футболки. – А узнав, что Илья умер, мать его вчера звонила, заливалась соплями, о внуке вдруг вспомнила, – зло пояснила Полина. – Так вот, узнав, что он умер, я подумала прежде всего о том, что нам с Ванькой наследство полагается, квартира его, машина. Вот такая я, оказывается, славная девушка!

Выходил капитан Ушаков из квартиры со смешанным чувством гадливости и жалости. Жалел он исключительно мальчика Ваню, которому катастрофически не повезло с родственниками, а отвратительны ему были родители этого самого мальчика. Однако эмоции к делу не пришьешь, а у Полины Колесниковой на время убийства ее бывшего непутевого мужа было твердое алиби.

– Ну, что, народ, какие новости? – усаживаясь за рабочий стол, поинтересовался капитан у Захара и Толика Жукова.

– В фирме ничего интересного раскопать не удалось, завтра встречусь с их бухгалтершей. Может, она что подкинет, ну, и второй соучредитель завтра из Испании прилетает, давний приятель Колесникова. Это все, – развел руками Захар.

– Толик?

– Толику, как всегда, вся грязная работа досталась, – не преминул пожаловаться лейтенант Жуков, скорчив кислую мину. – Не нашел я свидетелей. Нет их. Ни соседей, ни автолюбителей, ни пенсионеров, никого. А у вас что? – с привычной беспардонностью поинтересовался Толик.

– Родственники горюют, бывшая жена мечтает поскорее поделить наследство, назвала имена бывших друзей Колесникова. Посоветовала изучить его страницы в соцсетях и телефонную книгу. Я туда заглянул и ужаснулся. Покойный был человеком невероятно общительным. Пара сотен групп, не меньше тысячи друзей, мрак кромешный. Мы их за календарный год всех не перелопатим.

– Так чего делать? – приуныл Толик. – С такой раной ни на несчастный случай, ни на самоубийство не спишешь.

– Прекратите, Жуков, стыдно так рассуждать, – одернул его капитан. – Захар, ты занимаешься бухгалтером и компаньоном, Жуков, штудируешь переписку покойного в соцсетях, ну а я займусь друзьями-приятелями.

– А все-таки, согласись, Никит, удар в сердце, есть в этом что-то мелодраматическое. – Изящно отставив руку в сторону и закатив глаза, заметил Захар. – К тому же орудие убийства, что там эксперты пишут? Тонкое острое лезвие? Стилет, шпага, заточка? Нет, последнее не годится. Напрочь лишено романтики.