Проклятие Синь-камня: книжка о потерянной любви
Шрифт:
Уйду, как и все… Но прежде, чем это случится
Я вернусь, как весной возвращаются птицы.
В страну моих предков, где май будет плыть величаво,
На холмах и в лесах, воскрешая своё ремесло.
Где давно позабыло меня Пичаево, в чашку рубленное село.
Александр Рогачёв, поэт
Пролог
Глава нулевая. Валькирии
Марта 2 дня 1728 года, село Преображенское Тонбовского уезда Воронежской губернии
Это
Драгунский капитан Путилов вздохнул, и зло уставился на другой берег реки. Там скакала, гикала и свистела тысячная толпа местных крестьян – мужики, бабы, дети. Наверное, припёрлось всё проклятущее село до последнего засранца. Орали служивым непристойности, потрясали охотничьими ружьями и сайдаками. А некоторые для пущей убедительности – оголяли свои грязные зады.
Вместо отдыха на зимних квартирах, водки и дешёвых девок Иван Васильевич торчал здесь больше месяца. И только несколько дней назад его отряд, наконец, укрепили двумя ротами. С ними капитан собирался взять Преображенское 1 стремительной атакой – важно было успеть до весенней распутицы. Но накатанная санями дорога оказалась перегорожена деревянными надолбами, а быстро обойти их по лесу не получилось. Снега было ещё столько, что лошади утопали в нём по самые уши. Пришлось спешиваться и расшвыривать эту баррикаду.
1
Село Преображенское или Большое Пичаево – ныне районный центр на севере Тамбовщины у границы с Пензенской областью. Основано в 1701 году на реке Пичаевке за Ценским лесом монахами Солотчинского монастыря. В XVIII веке было известно как Преображенское по имени своего храма. Я стараюсь называть его именно так, чтобы избежать путаницы. Ведь было ещё одно Пичаево – Малое, расположенное в 50 верстах от Большого на другой реке точно с таким же названием. А в 1795 году переселенцы из Преображенского заложили третье Пичаево – на юге губернии в Борисоглебском уезде (сейчас этот населённый пункт причислен к Жердевскому району).
В общем, у меня речь исключительно о том селе, что ныне является столицей Пичаевского района. Деревянный Преображенский храм со временем сгнил, и вместо него в XIX веке по проекту архитектора Константина Андреевича Тона отстроен каменный пятиглавый храм Живоначальной Троицы. Он способен вместить четыре тысячи прихожан одновременно и является одной из самых впечатляющих сельских церквей в Европейской части России. Стоит до сих пор, хоть и послужил в советские времена амбаром.
А потом выяснилось, что супостатами разобраны оба моста, за которыми начиналось село. Посылать разведку вперёд Путилов не захотел – много чести крестьянским олухам. И отсутствие нормальной переправы стало для отряда неприятным сюрпризом. Была ранняя весна. Пичаевка уже вскрылась, и течение скребло о тонкий лёд по границам русла. Река была не слишком широка и, видимо, – не глубока. Лезть в холодную воду не хотелось. Но – надо.
– Чего уставились, черти, – заорал капитан на обер-офицеров, растерянно рассматривавших голые заречные задницы. – Слушать приказ!
На другом берегу толпа тоже затихла. Заткнулись даже несколько ворон, круживших над помойными ямами. В этом гробовом молчании Путилов оказался единственным источником звука до самой Морши. А быть может, и до Москвы.
– Именем Государя нашего Петра Алексеевича 2 приказываю, – капитан выждал паузу и послушал скрежет реки. – Выступить в бой против изменников яко против неприятеля. Первая рота – в две шеренги, изготовиться к стрельбе. Вторая рота – форсировать реку верхом. После переправы – рубить воров палашами. Никого не щадить! Да поможет нам Бог!
2
Пётр II Алексеевич (1715-1730) – внук Петра I, сын убитого цесаревича Алексея Петровича и немецкой принцессы. Вступил на престол в возрасте 11 лет, хотя фактически страной от его имени управлял Верховный тайный совет. Умер в возрасте 14 лет (согласно официальной версии – от оспы).
Попутно хочу заметить, что, несмотря на присутствие в книжке некоторых исторических лиц, настоящей географии и прочих реальностей, сочинение не является в классическом понимании историческим. Надеюсь, никому не придёт в голову принимать за таковое рассказ о странном чудотворце. Логика некоторых событий в отдельных случаях принесена мной в жертву художественному вымыслу.
Путилов посмотрел на вытянувшиеся лица подчинённых и сплюнул красным на снег. После стояния у Ярвикоски 3 капитанский рот постоянно был заполнен кровью. Ужасная болотная вода буквально разворотила десны. Зубы выпадали из них гроздьями, и офицер уже совсем настроился писать рапорт об отставке ввиду возраста и расстройства здоровья. И даже занес перо над бумагой, но в этот момент ему доставили приказ об усмирении этих (мать их) крепостных генерал-майора Сенявина 4 . Проиграть свою последнюю баталию Путилов не мог. Пусть это и битва против мужичья.
3
Ярвикоски – река на Карельском перешейке, которую обороняли шведские войска генерала Георга Любеккера в 1712 году во время Северной войны. У шведов была удобная позиция, а русская армия под командованием Фёдора Матвеевича Апраксина, не имея продовольственных запасов для наступления на Гельсингфорс (Хельсинки), не решилась форсировать реку, и вернулась в Выборг.
4
Ульян Акимович Сенявин (1679—1740) – генерал-майор, один из сподвижников Петра I. Известен как строитель русского флота и глава Канцелярии городовых дел Санкт-Петербурга. Фактически руководил возведением новой столицы и Кронштадта. В 1714 году арестован за махинации с провиантом, но избежал наказания. В 1729 году, уже после смерти первого русского императора, снова обвинён в воровстве, и снова вышел сухим из воды. Правда, вскоре Ульяну Акимовичу пришлось отойти от дел, поскольку его разбил паралич. Последние годы жизни генерал-майор провёл больным, и вне сферы внимания государыни Анны Иоанновны.
– Господа, вы не поняли приказа? – осведомился капитан у замешкавшихся офицеров.
– Никак нет, ваш благород… – оберы умчались к своим командам, и порыв ветра унёс остатки их ответа на другой берег.
Толпа по ту сторону водного потока безмолвствовала. И только какая-то валькирия истерично хохотала. Или молилась. А может – и то, и другое сразу.
* * *
– Бабы в Преображенском что надо, хоть и всё до одной – гадюки подколодные, – докладывал Путилову знаток этих мест поручик Романовский в последний вечер перед выходом с зимних квартир.
– Уверены, Андрей Иванович? – уточнил капитан. – А то у вас после Чухони все русские бабы – что надо.
– Согласен, после чухонских хуторов любая гадюка – принцесса, – парировал поручик. – Но, честное благородное, здесь не тот случай. Поверьте, Иван Васильевич, стороннику настоящей и чистой любви без сословных предрассудков.
– Отлично. Будет ребятам хоть какая-то радость в этом Богом забытом месте, – резюмировал Путилов, и опрокинул в рот полную чарку. – Сословные предрассудки – долой!
Во время их первого неудачного налёта на Преображенское пичаевские валькирии показали себя во всей красе, чуть заживо не поджарив капитана с поручиком в запертой избе.
– Большая и чистая любовь, – капитан снова сплюнул и махнул в направлении реки бойцам, готовым к наступлению.
* * *
Отряд занимал высокий правый берег. Здесь находилась прекрасная позиция для обстрела низины, но спускаться на лошадях к воде было не совсем сподручно. Пока драгуны соображали, как лучше… Пока принуждали своих коней, которые били копытами ледяную корку и никак не верили, что их тащат в эту стылую муть… В общем, с началом атаки и с погружением в реку вышла заминка. И когда она, как казалось, уже разрешилась, из прибрежных кусов полыхнуло. Били метко и наверняка – опытные и хладнокровные сволочи. Несколько бойцов рухнули в воду, по течению заструилась кровь.
Капитан развернулся к шеренгам прикрытия и недоуменно развёл руками. Шеренги ещё немного посомневались, и выдавили из себя два залпа по толпе. Веселье закончилось, началась бойня. Люди в панике ринулись вглубь села – прямо по окровавленным телам убитых и умирающих.
Хотя бежали не все. Несколько десятков самых отчаянных мужиков – видимо, заранее выбранных для битвы, – не дрогнули, и принялись охаживать вылезающих из воды и продрогших военных цепами и дубинами. К ним присоединись даже несколько особенно злобных баб с вилами. Бойцы, не ожидавшие такого отпора, придержали коней, и в некоторых животных тут же вонзились стрелы.