Проклятие скифов
Шрифт:
— Что вы на меня так смотрите? Чего вы хотите?! — с тревогой спросила Инна, поймав его взгляд.
Теперь он не казался ей странным и немного смешным, она почувствовала опасность, исходившую от него.
Василий Иванович постарался улыбнуться, чтобы успокоить ее, но у него вместо улыбки получилась кривая гримаса шута. Он с удивлением понял, что за ненадобностью разучился улыбаться. Помолчал, пытаясь взять себя в руки.
Предстояло вести тонкую игру, чтобы не спугнуть эту женщину, приучить ее доверять ему, делать то, что необходимо, и в то же время оставаться самой собой.
— Не бойтесь меня — я друг Свирида, а значит, и ваш друг. Мы с ним познакомились в гражданскую, а ныне нас таким образом свела судьба. — Он горестно вздохнул.
— Если вы его друг, то помогите ему! — обрадовалась Инна.
— Как? Совершить налет на тюрьму? Или переодеть его в свою одежду, а самому занять его место в камере? Подскажите! — У него мелькнула мысль: «Ради нее я пошел бы на все».
— Бог с вами! — Женщина перекрестилась. — Вы же следователь, значит, можете доказать, что он невиновен. Он и в самом деле невиновен!
— К сожалению, вы ошибаетесь, но я здесь не для того, чтобы убеждать вас в его виновности или невиновности. Против него есть много доказательств, и ни я, ни кто-либо другой ничего не сможет сделать. Свирид это прекрасно понимает, он послал меня, чтобы я спас вас.
— Меня?! — удивленно воскликнула женщина.
— Именно вас. Это единственное, что я могу для него сделать. Его дело ведет другой следователь. Тупое и грубое животное. Мне стоило больших усилий изыскать возможность пообщаться со Свиридом, скрасить его жизнь в тюрьме и при этом не вызвать подозрений.
— Его там… бьют? — Ее голос дрогнул.
— Он дал мне записку, совсем коротенькую, а остальное просил передать на словах.
— Дайте мне, пожалуйста, эту записку.
— Обязательно дам, но имейте терпение выслушать меня до конца. Свирид проходит по очень серьезному политическому делу — расстрельная статья.
— О Боже!
— Есть доказательства, свидетели, и ему уже ничем не поможешь.
— Неужели ничем? Помогите, пожалуйста, я все для вас сделаю! — И женщина опустилась на колени.
Василий Иванович силой заставил ее подняться.
— Но он думает о вас и… любит вас. — Последние слова Василию Ивановичу дались с трудом, и он даже кашлянул. — Ему будет спокойнее там… — Василий Иванович сделал неопределенный жест рукой, — если вы окажетесь в безопасности. В ближайшие дни к вам могут нагрянуть с обыском. Свирид вас любит, но он всего лишь человек и держится из последних сил.
— Боже мой! — еще больше побледнела женщина, и у нее на глазах появились слезы. — Что я должна сделать?
— У вас находится некая вещь Свирида, которую вы должны не просто передать мне, но еще и явиться с повинной.
— Что вы такое говорите?! — возмутилась Инна, и ее слезы мгновенно высохли.
— Как раз об этом и пишет Свирид в своей записке. Надеюсь, вы его почерк хорошо знаете.
И он, вынув из кармана маленький клочок бумаги, передал его женщине. Та прочитала раз, другой, недоверчиво посмотрела на следователя, достала из старенького буфета какую-то бумагу и сверила почерк. Василий Иванович был спокоен — записку Свирида он переписал, искусно подделав его почерк. Важно было соблюсти стилистику письма, узнать, как обращается тот к своей любовнице, чем заканчивает послание, не было ли договоренности о тайном, условном слове или фразе, подтверждающей подлинность написанного. Но все оказалось гораздо проще, и теперь только опытный почерковед-графолог смог бы определить, что новая записка — подделка.
Женщина вздохнула и отправилась за занавеску, чем-то зашуршала и вскоре показалась с небольшим, но очень тяжелым чемоданчиком — она его еле удерживала в руках.
— Вот он — возьмите. — И она с облегчением поставила чемоданчик на пол у ног Василия Ивановича.
— Вначале давайте посмотрим, что там внутри. Вы в него заглядывали раньше?
— Что вы! — возмутилась она. — Как можно даже подумать такое! — И у нее от обиды задрожали губы.
— Простите меня за глупый вопрос, я не хотел вас обидеть… У вас ключик имеется?
— Да, он в буфете.
Женщина достала ключ и открыла чемодан. Там лежали какие-то вещи. Василий Иванович сразу вытащил большую жестяную коробку из-под леденцов и раскрыл ее. Инна от неожиданности ахнула. В коробке лежали золотые кольца, броши, золотые царские червонцы и сторублевки.
— Золото… — ошеломленно проговорила она.
— Золото, золото. Оно предназначалось для закупки оружия. Как видите, Свирид не такой уж безгрешный. — Тут он спохватился. — К сожалению, я ничем ему помочь не могу. А вот вы с этим чемоданчиком явитесь ко мне послезавтра и напишете явку с повинной, мол, ничего не знали, не ведали, что в нем, так как ключика у вас не было. Мы чемоданчик закроем, а этот ключик на обратном пути от вас я выброшу.
Инна была поражена и испугана. Неужели Свирид, который так много сделал для нее хорошего, которого она любила, был контрреволюционером и готовил мятеж? Она гнала эти мысли прочь, уговаривая себя: «Он любит меня, и даже там думает обо мне, так как я смею думать о нем плохо? Он очень хороший, хотя был немногословен и иногда даже груб, но он искренне любит меня, и тому доказательство — приход этого человека ко мне».
— Простите меня за мою назойливость, но вы обещали угостить меня чаем…
— Вот какая я негостеприимная хозяйка! — Инна горестно вздохнула и вышла похлопотать у самовара.
Василий Иванович закрыл чемодан и спрятал ключ в карман. Почаевничав с полчаса, он отправился домой.
Его раздирали сомнения — не слишком ли он доверчив? Может, не стоило оставлять чемодан у Инны? А если он ошибается в ней, и она до послезавтра исчезнет вместе с этим золотом, а ему самому придется расхлебывать кашу, которую он же и заварил. Не проще было бы самому забрать чемодан, что он и предполагал сделать вначале?