Проклятие валькирии
Шрифт:
– Адское отродье!
– снова заложило уши от крика.
Но люди перестали наступать, а через миг попятились. Что-то сочно щёлкнуло, словно взвели какой-то механизм. Раздался оглушительный хлопок. Светящийся туман вмиг бросился в стороны, разрастаясь и превращаясь в неистовое пламя.
Они закричали, умирая от старости так быстро, будто за одно мгновение прожили по полсотни лет. А после начали истлевать их кости, осыпаться прахом роскошная одежда.
Прошло всего ничего времени, и рыжая девочка упала без сил среди пепельных курганов, которые тут же начало раздувать ветром. Громыхнула вдалеке последняя гроза, и полоса дождя разрезала двор, смешивая всё, что осталось
Всё пропало, и пещера снова сомкнула вокруг сырые тёмные стены.
– Нет-нет-нет… - прошептала Асвейг, закрыв лицо ладонями, размазывая слёзы по щекам.
– Я не могла.
– Теперь ты знаешь, на что способна. И что случится, если ты не научишься владеть собой, - бесстрастно ответила Хель.
– Ты можешь дарить жизнь мёртвому и отбирать у живого. Ты ходишь по грани безумия, и только амулет сдерживает твои силы. И беспамятство. Но как только здесь люди причинят тебе достаточно боли, а душа наполнится злобой, ты вновь будешь убивать.
– Я не стану.
Властительница недоверчиво и безразлично пожала плечами.
– Мой мир готов принять тех, кого ты погубишь, - она вновь протянула руку.
– Я окажу тебе ещё одну услугу.
И Асвейг, сама не зная, как догадалась, отдала ей ларец. Хель открыла его и постояла, рассматривая. Потом неспешно пошевелила дощечки в нём, некоторые поднося ближе к глазам. Вдруг потянуло гарью, взвился тонкий дымок, словно от пламени, которого вовсе не было. Асвейг вскрикнула и выхватила короб из рук властительницы Хельхейма - та и не воспротивилась даже.
Но вопреки опасениям, дощечки были целы - и даже те, что успели пострадать в пламени очага, вновь выглядели, точно вырезанные вчера. Невольно взгляд выхватывал появившиеся руны, но некоторые из них казались вовсе не знакомыми. Как прочесть?
– Я не понимаю и половины того, что здесь написано. Руны либо очень старые, либо…
– Тайные, - закончила за неё Хель. Встряхнула рукавами, вновь пряча кисти в густой тени.
– Разумеется, Один не наделил меня умением читать руны, хоть я и чувствую их силу. Немногим он дал нужные знания из людей.
Асвейг закрыла ларец, вновь чувствуя, как разрастается внутри душное отчаяние. Как будто её обвели вокруг пальца.
– Где же мне искать ответы?
– Найди сначала Рунвид. Эта старая карга привязалась к тебе, хоть и понимает, как ты опасна. Возможно, она что-то расскажет.
Хель вновь начала отдаляться. Гуще заклубилась вокруг неё мгла, выбрасывая тонкие щупальца в стороны, оглаживая блестящие от влаги камни грота.
– Постой!
– Асвейг повернулась к ней.
– Так что же с Ингольвом?
– В тебе его жизнь. Ты привязала его к себе, когда спасла. Ты нужна ему.
– Так поэтому…
– Ты можешь принести в жертву его, если он сильно тебе докучает. Душа воина будет мне хорошим даром.
Фигура Хель совсем растворилась у дальней стены пещеры, погасли руны на её изваянии, и всё вокруг замерло, лишённое самых мелких звуков и едва ощутимого дыхания. Ворвался в уши шум дождя, бьющего тяжёлые капли о скалы. Асвейг открыла ларец снова, проверяя, не почудилось ли ей всё, что сейчас произошло: дощечки были по-прежнему целы. Да толку-то. Но и на том спасибо: вряд ли, не будь она некромантом, Хель взялась бы помогать. А тут и правда есть 8 них что-то схожее. Другое дело, что до могущества её так далеко, что хоть сто жизней проживи, а ближе не станешь. Да и не надо. И увиденного куска прошлого достаточно для того, чтобы пожелать избавиться от всех сил, что наполняют её. И как узнать, что же ещё скрыто за пеленой беспамятства? Пусть это окажется страшным грузом, но она должна вспомнить!
Звучали ещё в ушах последние слова Хель о том, что Ингольв, оказывается, как на привязи у Асвейг Захочет она - не станет его. Не будет больше докучать, пугать и угрожать почём зря. А разобраться, как от него избавиться, дело, верно, не более хитрое, чем руны прочесть. Но странно, убивать его не хотелось. Не в праве она лишать кого-то жизни лишь потому, что нравами не сошлись да судьба посмеялась, столкнув их в недоброе время. И, коли всё получится, может, и не увидятся они больше.
Гагара только жаль - а больше никого. Не нашлось подруг среди рабынь, даже тех, с кем по душам поговорить можно было бы. Не сыскалось приятелей и среди мужчин, кроме него, которые защитить могли бы или подбодрить. Наверное, потому что Асвейг не собиралась задерживаться в Скодубрюнне надолго. К чему лишние привязанности?
А вот надо же, связалась с Ингольвом накрепко, получается. То ещё счастье.
Асвейг вздохнула и поёжилась от очередной волны озноба, пробежавшей по телу. Она взглянула вверх - дождь, оказывается, уже почти закончился, и сквозь облака помалу начало пробиваться солнце, превращая стену из капель в искрящуюся пелену Правильно говорят, что утренний дождь - до полудня. Теперь, может, и не разразится больше. Надо идти скорее, навёрстывать то, что могла бы пройти, не просиди здесь. Ночевать в лесу совсем не хотелось, хорошо бы добраться хотя бы до дороги, а лучше до какого жилья.
Асвейг достала из заплечной сумы запасную одежду и, скинув всё мокрое, натянула на себя. Сразу стало тепло. Только вот башмаки остались сырыми. Всё же нужен огонь, отогреться бы совсем и просушить всё, что успел насквозь промочить ливень. Вот же, казалось, удачный миг для побега. А боги, приславшие на землю такую пропасть воды, посчитали по-другомуХоть возвращайся, пока не хватились. Смешно даже.
Но Асвейг всё же решила пойти дальше. Зашевелится, разогреется, а там ветром обдует траву, и можно будет развести костёр. Главное, не отчаиваться и не опускать руки раньше времени. Она, всё больше нагибаясь, вернулась к входу в пещеру и прислушалась: кроме обычного шума леса и шелеста падающих с ветвей капель, никакие звуки не раздавались вокруг. Но это, наверное, не надолго. Асвейг выбралась наружу и поспешила вниз по склону, на который, ослеплённая ливнем, так долго взбиралась. Вновь сверкнула между деревьев полоса фьорда: теперь по солнцу сообразить, куда идти, гораздо проще. Скоро она согрелась и почти перестала смотреть под ноги: шлось легко.
Непогода совсем отступила, солнце струилось на раскисшей землю скупое тепло самого начала лета. На душе с каждым шагом становилось всё спокойнее, словно Асвейг уже далеко-далеко от ненавистного поместья, в котором провела в неволе столько долгих месяцев.
Но призрачный лай собаки вмиг разрушил хрупкое умиротворение. Понадеявшись, что послышалось, Асвейг остановилась и прислушалась. Ничего. Только дыхание леса и шумные игры ветра в кронах деревьев. Но короткий шорох со стороны Скодубрюнне выбился из мерного шелеста. Потом прозвучал снова, и собака нетерпеливо гавкнула - ближе. Асвейг прибавила шагу, но теперь уж нечему было смыть её след. После она побежала, но преследователи как будто погнались за ней быстрее. Шум всё приближался, пока не стали различимы голоса мужчин. Их было немного, но и нескольких знающих эти места будет достаточно, чтобы изловить незадачливую беглянку. Они явно торопились, резвые псы, яростно дыша, тащили их за собой. Асвейг, неприлично поддёрнув подол, ещё пыталась уйти от погони, но откуда же ей знать, как это делается?